по-человечески только на словах. Упыри, которые пользуются властью, чтобы
загрести побольше денег и баб. Высасывают человеческие иллюзии и жиреют,
раздуваясь от гордости. И во всем этом я живу каждый день. Ты просто не
представляешь, сколько таких ублюдков вокруг! А мне с ними то и дело,
хочешь не хочешь, выпивать приходится. И каждую минуту повторять себе:
"Только не придуши никого! Не трать энергию на эту дрянь!.."
- А может, лучше сразу бейсбольной битой по черепу? Душить - это долго.
- Верно, - кивнул он. - Но, по-возможности, я бы все-таки душил.
Мгновенная смерть для них - слишком большая роскошь.
- Согласен, - кивнул я. - Наши мнения полностью совпадают.
- На самом деле... - начал было Готанда, но умолк. Затем глубоко вздохнул
и снова поднес ладони к лицу. - Ну, все. Вроде легче стало...
- Вот и хорошо, - сказал я. - Прямо как в сказке про царя и ослиные уши.
Вырыл ямку, покричал в нее - и сразу полегчало"Древнегреческий миф о царе
Мидасе, которого боги за глупость наградили ослиными ушами. Тайну царя
знал лишь его брадобрей, который, изнывая от желания проболтаться, выкопал
ямку, прошептал в нее: "У царя Мидаса ослиные уши!" - и забросал ямку
землей. Вскоре на этом месте вырос тростник и зашелестел человеческими
словами, разнося тайну по всей округе".
- И не говори, - согласился он.
- Как насчет отядзукэ"Отядзукэ (яп.) - традиционное блюдо: рис, залитый
чаем. Считается антипохмельным средством, отчего часто подается последним,
символизируя окончание застолья"? - предложил я.
- С удовольствием.
Я вскипятил воды и заварил простенькое отядзукэ с морской капустой,
солеными сливами и хреном васаби. Каждый съел свою порцию, не говоря ни
слова.
- На мой взгляд, ты похож на человека, который радуется жизни, - сказал
наконец Готанда. - Это так?
Я оперся о стену и какое-то время молчал, слушая шум дождя.
- Чему-то в своей жизни - наверное, радуюсь. Просто радуюсь, не рассуждая.
Хотя это вовсе не значит, что я счастлив. Для этого во мне тоже кое-чего
не хватает - как и в тебе. Оттого нормальной жизнью и не живу. Просто
передвигаю ноги шаг за шагом, как в танце, и все. Тело помнит, как ноги
ставить, поэтому вперед еще двигаюсь. Даже зрители есть, которым
интересно, что получается. Но с житейской точки зрения я - полный ноль. В
тридцать четыре года - ни семьи, ни работы достойной. Так и живу день за
днем. В жилищный кооператив не вступил, долгосрочных займов банкам не
выплачиваю. В последнее время даже не сплю ни с кем... Как ты думаешь, что
со мной будет еще через тридцать лет?
- Ну, что-нибудь обязательно будет...
- Точнее сказать, "или - или", - поправил я. - Или что-то будет - или не
будет ничего. Никто не знает. В этом мы все едины.
- А вот в моей жизни нет ничего, что бы меня радовало.
- Может, и так. Но у тебя все равно хорошо получается.
Готанда покачал головой.
- Разве те, у кого хорошо получается, плачутся в жилетку при каждой
встрече? Разве они вываливают на тебя свои проблемы?
- Всякое бывает, - пожал я плечами. - Все-таки мы про людей говорим. А не
про общие знаменатели.
* * *
В половине второго Готанда засобирался домой.
- Чего ты? Оставался бы уже, - сказал я. - Запасной футон"Футон (яп.) -
комплект из матраса и толстого одеяла для спанья на полу или на земле"
найдется, а утром я тебе еще и завтрак гарантирую.
- Да нет. - Он покачал головой. - Спасибо, конечно, за приглашение. Да у
меня уж и хмель прошел... Пойду домой.
Он и правда больше не выглядел пьяным.
- Кстати, хотел тебя попросить. Немного странная просьба, конечно...
- Давай, какие проблемы?
- Извини за наглость, но... Ты не одолжишь мне "субару" на несколько дней?
А я тебе "мазерати" взамен оставлю. Просто, понимаешь, слишком уж
"мазерати" приметный, чтобы с женой втихомолку встречаться. Куда ни
приедешь - всем сразу понятно, что это я...
- Забирай и катайся сколько влезет, - сказал я. - Считай, "субару" в твоем
распоряжении. Я ведь сейчас не работаю, машина так сильно не нужна. Бери,
конечно, мне все равно. Хотя, если честно, получать взамен такой шикарный
автомобиль не хотелось бы. Сам подумай - стоянка у меня общая, без охраны,
ночью шпана что угодно вытворить может. Да и за рулем всякое случается.
Помну, поцарапаю такую красоту - век с тобой не расплачусь... Слишком
большая ответственность.
- Да мне-то что? Все эти расходы - дело моей конторы. Страхование на что,
по-твоему? Против любой царапины сразу страховка сработает. Не бери в
голову. Захочется - можешь на ней хоть с пирса в море сигать. Серьезно! А
я тогда взамен другую куплю. Как раз недавно один знакомый
писатель-порнушник свой "феррари" предлагал...
- "Феррари"? - тупо повторил я.
- Я понимаю, - рассмеялся он. - Но лучше смирись. Тебе, конечно, трудно
такое представить - но в том мире, где вращаюсь я, с хорошим вкусом не
выживают. "Человек с хорошим вкусом" - все равно что "извращенец с дырой в
кармане". Возможно, его будут жалеть. Но уважать - никогда.
В конце концов, он сел-таки в мою "субару" и уехал. Я переставил его
"мазерати" к себе на стоянку. Очень чуткий и до ужаса агрессивный
автомобиль. Мгновенная реакция, сверхмощный двигатель. Нажал на газ - и
словно улетел на Луну.
- Ну, милый. Не стоит так напрягаться, - ласково приговаривал я,
похлопывая по приборной доске. - Полегче, не торопись...
Но он будто не слышал. Как ни крути - автомобиль тоже видит, кто им
управляет. Ну и подарочек, подумал я. "Мазерати"...
33.
Утром я сходил на стоянку - проверить, как поживает "мазерати". С вечера в
голове так и вертелось: не угнали бы среди ночи, не изувечили бы
какие-нибудь вандалы. Но машина была в порядке.
Странное чувство - видеть "мазерати" там, где всегда парковалась "субару".
Я сел за руль и попробовал успокоиться - не получалось. Все равно что,
открыв глаза поутру, рядом в постели обнаруживаешь абсолютно незнакомую
женщину. Очень красивую. Только это не успокаивает. Это напрягает. Кому
как - но мне нужно время, чтобы к чему-то привыкнуть. Характер такой.
* * *
В итоге за весь день я так никуда и не съездил. В обед прогулялся пешком
по городу, посмотрел кино, купил несколько книг. Вечером позвонил Готанда.
Спасибо за вчера, сказал он. Было бы за что, ответил я.
- Слушай, насчет Гонолулу, - продолжал он. - Позвонил я в Организацию.
Действительно, прямо отсюда можно заказать женщину на Гавайях. Ну просто
весь мир для клиента! Точно билет в купе-люкс заказываешь: "вам курящую
или некурящую?"...
- И не говори...
- Ну так вот. Спросил я про твою Джун. Дескать, один мой знакомый через
вас заказывал, остался доволен и советует мне тоже попробовать.
Южно-азиатская девочка, зовут Джун. Они попросили подождать - дескать,
проверят. Сказали, что вообще-то этого не практикуют, но для меня
постараются... Только не подумай, что я хвастаюсь, но обычно об этом даже
спрашивать бесполезно. А для меня - проверили. Точно, была такая.
Филиппинка. Но уже три месяца как нет. Больше у них не работает.
- То есть, как - "не работает"? - не понял я. - Уволилась? Или что-то еще?
- Эй, перестань. Станут они тебе до таких мелочей проверять! Это же шлюха:
сегодня работает, завтра - поминай как звали. Что им, с собаками искать ее
прикажешь? "Не работает" - и весь разговор. К сожалению.
- Три месяца?
- Именно так.
Как я ни пытался осмыслить, что все это значит, - разумного объяснения в
голову не приходило. Сказав спасибо, я повесил трубку. И пошел гулять по
городу.
Стало быть, три месяца назад Джун пропала. А две недели назад совершенно
реально спала со мной. И даже оставила номер телефона. По которому никто
не отзывается. Чудеса, да и только... Итак, шлюх теперь три. Кики, Мэй и
Джун. Все трое исчезли. Одна убита, две - неизвестно где. Словно их в
стену замуровали. Исчезновение каждой замыкается на меня. Между ними и
мной - Хираку Макимура с Готандой...
Я зашел в кафе, сел за столик, достал ручку с блокнотом - и попытался
вывести схему взаимосвязей между всеми, кто меня окружает. Схема вышла
ужасно запутанной. Прямо как диспозиция боевых сил Европы накануне Первой
мировой войны.
Наполовину с интересом, наполовину с усталостью я долго разглядывал эту
схему - но ни одной мысли в голову, хоть убей, не пришло. Три сгинувших
шлюхи, актер, служители разных муз, красотка-подросток и гостиничная
служащая с душой не на месте... Как ни смотри - нормальной дружбы в такой
компании ожидать трудновато. Точно в детективе Агаты Кристи. "Я понял.
Убийца - сам инспектор", - произносишь вслух, но никто не смеется. Слишком
плоская шутка.
В итоге пришлось признать: больше никаких связей я проследить не могу.
Сколько за ниточки ни тяни - все лишь запутывается еще безнадежнее.
Цельной картины не выстраивается, хоть убей. Сперва была только цепочка
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Шекли Роберт
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Роллинс Джеймс