выступили профессор Шокальский и академик Бородин. Они требовали назначения
в области Российской империи правительственных комиссаров по охране природы.
Московское общество охраны природы в конце 1917 года опубликовало доклады
нашего знакомого зоолога Филатова о Кавказском заповеднике и Фальц-Фейна об
Аскании-Нова. Судьба зубров занимала в докладах этих ученых много места.
начаты переговоры об устройстве заповедника на Кавказе, в Кубанской области,
где еще сохранились зубры. В настоящее время, когда заповедник Беловежской
пущи подвергся военному опустошению, необходимость сохранить по крайней мере
тех зубров, которые имеются на Кавказе, особенно настоятельна. Между тем,
вследствие аграрных движений, связанных с революцией, и высокой ценности
мяса и кож, опасность истребления зубров чрезвычайно повысилась. Академия
наук ходатайствует перед Временным правительством о скорейшем принятии
необходимых мер для охраны".
ездил за мандатами в Кубано-Черноморский Совет. Тот разговор был
продолжением только что прочитанного. Временное правительство ничего не
успело сделать в этой области. А Совет Народных Комиссаров РСФСР, едва
получив власть, нашел время прислушаться к ученым.
очереди съездили домой - кто на пять, кто на семь дней. Я пробыл в Псебае
восемь дней, и, когда уезжал в горы, Мишанька прямо изошелся - так просился
со мной. Но Данута сказала решительное "нет".
дивизии фанатичных Шкуро и Улагая - уже возле Курска и Воронежа. Газеты
Кубанской рады торжествовали вдвойне. Прежде всего потому, что Советскую
власть теснили. И потому, что по мере приближения Деникина к Москве
положение рады обретало устойчивость. Не обходилось ни одной статьи без
упоминания о самостийной Кубанской республике.
вошла в заповедник.
лежать в укрытии, не спуская глаз с зубров. Вся их скрытная жизнь оказалась
записанной у него в тетради. Как едят, спят, играют. Для удобства он дал имя
многим быкам и зубрицам, так и писал о них: "Задира", "Руслан", "Чудо",
"Рыжий", "Бойкая", "Мамаша", "Лабица". Он знал все их солонцы по Кише,
любимые чесальные горки и деревья, мог сказать, кто поранился или приболел и
почему.
тревогой сказал мне и Кожевникову:
один зубр траву не стрижет, а тут, смотрю, плетется позади всех, вышел на
луг, схватил лопухи раз, другой, пена изо рта, и все головой туда-сюда,
будто больно ему жевать. Так и простоял свесив голову, пока в лес не
вернулись. И почему-то хромает. Мамаша без аппетита. Больные, эт уж точно.
Я разыскал пастухов, предупредил, даже границу им обозначил. Но, в общем,
одну траву они какое-то время щипали.
рассвету. Легли. И сразу заметили, что две зубрицы ведут себя как-то
странно, а Мамаши, старой коровы, среди вышедших на луга нет.
Наткнулся на зубрицу Василий Васильевич. Мамаша лежала, подогнув ноги и
уткнувшись носом в землю, словно хотела почесать морду, да так и осталась.
Еще не остыла.
на бок, ими же раздвинули рот. Язык, губы - все в язвах. Копыта тоже. Ящур,
очень заразная болезнь...
захоронения натаскали хвороста и запалили.
выстрелить в зубра Руслана, когда он, шатаясь, вышел на опушку леса.
Смертельно раненный зверь вздрогнул, шагнул и упал. Я опустил винтовку. У
Бориса от слез заблестели глаза. Его любимец. Красавец зубр! У нас был
только один способ побороть заразу.
оставаться на лугу до утра и отогнать стадо на новое место, как можно дальше
отсюда. Гоняться, стрелять в воздух, но угнать!
И сам вымотался. В доме егерей не было. Вышел, сел на крыльцо. Может,
подойдут?
ледник Цахвоа и снежники на других вершинах. Дубы у кордона, опушенные еще
молодыми желтоватыми листочками, не шелохнулись. Пахло ожившим лесом, талой
водой, весной, дикостью. И вот в этой тишине со склонов Алоуса неожиданно
донеслось сразу два выстрела, потом затрещало много винтовок. И пауза. Снова
выстрелы, теперь редкие, явно прицельные. Бой?..
берегу ручья.
клацнул затвор.
возбужденно заговорил:
смотрим, а они, вражины, - с другой. Я стрелил быка, племяш тоже вдарил в
него, чтобы наверняка, вот тогда и они взялись бить по бегущему стаду. Ну
что делать? Пули возля нас свистят, пугают, гады, вот я и выстрелил по
огонькам. Тут недалеко пастухи черкесские как раз появились.
хужее делается. Решили убить. Завтра посвету разглядим.
они за границей заповедника, но близко. То ихний скот сюда перейдет, то бык
из зубриного стада залетит к телкам. Одну, словом, траву грызут.
Что делать станем?
подступы к зубриному пастбищу. Стадо теперь верст за десять отсюда. А вот
где пастухи, это надо выяснить. Народ мстительный.
коши. Три стада бычков, телок, овец паслись рядом с загонами. Лениво бродили
собаки. А пастухов нет. Значит, караулят нас в засаде.
зубриному лугу с неожиданной для противника стороны по их же следу. И первые
заметили их - восемь вооруженных людей. Они пришли в редкий лес пешком и
теперь стояли, совещались. Винтовки у всех за плечами.
успели скинуть ружей, как три ствола пригвоздили их к месту. В следующую
минуту, повинуясь приказу, оружие полетело с плеч на землю. Телеусов
спешился, стоял наготове. Я подошел ближе. Молодые ребята, злые лица,
запрятанный испуг.
сидел засаде? Ты стрелял? Тебе кровь будет!
поймут. Оставалось одно: страх возмездия.
все на счету. Кто из вас стрелял, будет наказан.
губы, изображая боль и язвы. - Очень заразныйю. Уводите скорей свое стадо,
все бычки заболеют и падут. В кошах есть больные?
место, дальше отсюда. Трава плохая, больная трава.
связать. И даже забросил на свое седло.