Интересно, когда люди впервые стали стрелять друг в друга? Скорее всего
стрелами и в неолите.
знает, что нас много. Сейчас он обалдеет от огня...
всем башку отвинчу.
Бывают чудеса. Скажет, что издевались, и получит свои пятнадцать.
глупенький? Небось и мать есть.
очистки совести. Громко и коротко.
Прорваться не получится! Из этих скал мы тебя выкурим! Прекрати стрельбу
и выходи без автомата. Я - капитан-лейтенант Сысоев, гарантирую жизнь и
суд!
есть. Обмотаем тряпочки вокруг сухих палочек - под сопкой их навалом -
запалим, подождем пока завоняет и забросаем. Выкурим в пять минут, как
лиса.
у тебя мало! Выходи! Очередь.
здесь все будет в дыму. Если хоть что-то понимает, приникнет к земле -
там дым меньше глаза ест. И нам останется один бросок. Пойду я, Осадчий,
Корнилов. Остальные устроят тарарам. А вот и дым повалил.
Приготовились... пошли... Раз-два-три... воздух в легкие, полную грудь,
затаить дыхание, очки от дыма и наносник на нос. Вперед!
стараются. Передвигаться надо прыжками. Из стороны в сторону. Из стороны
в сторону. Обожгло бок. Потом два удара в плечо.
Осадчего, что парень нужен живьем.
На чем они меня тащат? А-а... вещмешки связали... Ну да... ну да..
поверил..
счастливым. И не то чтобы просто большим, а и совершенно, невозможно
огромным, размером с Юпитер или Сатурн, тогда б ты мог почувствовать
кривизну окружающего пространства и всякие там глупости относительно
времени как категории, и тогда ты мог бы подержать в ладонях нашу Землю,
удивившись заодно ее незначительной, для небесного тела, величине и
хрупкости во всяческих проявлениях
совершенно свободным, постигающим законы, может быть даже гармонии.
И ты бы плыл и плыл к далеким звездам, совершенно не пугаясь
разлетающейся Вселенной, и ты смеялся бы, подставляя метеоритам то одну,
то другую щеку.
я тут должен заметить, что все чаще и чаще ты, приятель, становишься
маленьким, мелким в некоем роде, превращаешься в каплю и падаешь в лужу,
чтобы жить там жизнью инфузорий, и из этой лохани никакими силами мне
тебя не достать.
открытыми ртами и сосут дерматин, упавший сюда на прошлой неделе.
друга, там нападают, ставят к стенке, отбирают последнее.
Почти так же я ненавижу противогаз и то, что в нем надо бежать двадцать
четыре километра, и пот, стекающий по щекам, и то, как он собирается
залить ноздри, глаза, и то, что надо, добежав, сейчас же сменить
фильтрующий противогаз на изолирующий и броситься с лопатой на кучу
песка и перебрасывать ее в течении часа, извиваясь всем телом, отпихивая
локтями раскаляющийся ре генеративный патрон на кожаный ремень - только
так и можно избежать ожогов на животе.
частности. Там, наверху, на поверхности, когда-то случались подобные
частности, и теперь оказывается, что все они были сладкие. Так что не
обращай на меня внимания, приятель, это я так...
парту. После этого урока мы сейчас же перезнакомились и немедленно
переженились. Жен распределили мгновенно.
и очень красивая девочка-татарочка с огромным белым бантом.
которым мы тут же подрались.
я смирился.
брала меня за руку. Если б я предложил ей съесть жука, она бы съела.
потому что я был выше на целую голову. Она подходила ко мне чуть дыша,
брала за руку и смотрела в глаза очень-очень долго. А потом мы бегали на
школьный двор, где я кормил ее тутом. Я набирал ягоды в ладошку и
запихивал ей в открытый рот. Это было очень приятно, потому что ее губы
касались моей руки и они были очень мягкие, а я напускал на себя
строгость и делал себе заботливый вид. Я говорил ей: "Давай закричим", -
и мы кричали. А в классе она подходила сзади и смотрела, как я пишу в
тетради. Она смотрела так, будто я художник и рисую картины совершенно
ей недоступные, а меня это почему-то раздражало, и я кочевря жился как
только мог.
но при этом она, как мне теперь представляется, все же опасалась, что
эта собственность может взмахнуть крыльями и улететь, и на этом простом
основании она подходила ко мне, как к стае голубей, бережно и осторожно.
Чтоб не спугнуть.
готовностью участвовала во всех тех бесчисленных безобразиях, которые я
только мог ей предложить.
гусениц, мы залезали в лужи и рылись в земле...
когда нужно продираться сквозь трубопроводы, давить мышцы, кости, лицом
тянуться к воздушной подушке, потому что везде в отсеке вода и в нее
одна за другой уходят лампочки аварийного освещения, а вокруг тебя уже
плавают несколько человек, барахтаются, им тесно, и плещутся какие-то
предметы, которые то и дело касаются твоей щеки, а люди - и их головы
торчат рядом с твоей головой - отплевываются, дышат тебе в лицо, а ты
должен сказать им: "Тихо! Сейчас будем выбираться. Петров! Нырнул, и
через люк на среднюю палубу, а там по поручню и до двери. Проверь -
открыта или нет". - И он ныряет Он не думает. Ему некогда. За него
думаешь ты. Ты для него и папа, и мама, и Бог...
Бабушка здорово его заваривала: по всей квартире растекался густой
аромат. Сейчас так не пахнет ни один чай. Она ставила его на газ на
железку в фарфоровом чайнике, а я должен был следить за тем, чтоб чай не
вскипел. Когда все чаинки всплывали и образовывали наверху шапку,
следовало потушить...
ушел под воду.
Никитин Юрий
Панов Вадим
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Пехов Алексей
Шилова Юлия