Чтение 79–й страницы книги ~Дети ржавчины~

пространстве, а передается из жизни в жизнь, с планеты на планету. С чем
никогда не смирится человек? Только с абсолютной смертью. Он никогда до
конца не поверит, что проживет долгие годы и все это превратится в ничто. Он
придумывает потусторонние миры, защитников и спасителей самого разного
толка, модели и схемы преобразования своей души в нечто иное. Так было и так
будет - всегда и везде. И скажу тебе, не из пустого места берется эта
уверенность...

Я вдруг вспомнил, что об этом же говорил мне и старый толкователь,
напившийся вина. "Человеческое совершенство не уходит в никуда", - такими
были его слова.

- Есть ли цель у этого движения? - спросил я. - Или оно бесконечно, как
Вселенная?

- В любом движении может быть только одна цель - порядок и совершенство.
Чтобы управлять звездами и цивилизациями, недостаточно выучиться в школе и
прослушать курс лекций в институте. Для этого нужны десятки, сотни жизней.
Только тогда придет настоящий опыт, настоящая мудрость и ответственность. Ты
не задумывался, почему человек использует свой мозг лишь на малую долю его
возможностей?

- Да, наверно... Я верно понял, что и вы тоже?..

- Верно. Я тоже прожил эти сотни жизней, чтобы стать тем, кто я есть.
Между тобой и мной существует одно важное различие - я помню все, что прожил
прежде, а ты пока нет. Но такой же исход ожидает и тебя. Причем скоро, через
каких-то пятьдесят-семьдесят жизней.

Я невольно посмотрел на небо и представил, что все оно состоит из
рычагов, пружин и зубчатых колес. И я сижу за этими рычагами Вселенной. Вот
летит звездочка, надо бы поправить курс - нажимаем на педальку. А вот на
планете развелось слишком много человечков - непорядок. Капнем из пипеточки
- сбросим на их голову комету, зараженную каким-нибудь новым вирусом. А
здесь завелись неправильные человечки, надо бы прокалить пробирку и развести
новых...

- Это все непостижимо, - проговорил я. - Идти к совершенству, жизнь за
жизнью, чтобы хладнокровно выжигать целые цивилизации.

- Пустой разговор, - махнул рукой Директор. - Да и не собирается здесь
никто ничего выжигать. Вообще-то, рассматривались разные варианты - лишить
способности воспроизводства, сократить постепенно срок жизни. В любом
случае, вопрос уже снят.

- Как снят?

- Решено не трогать людей. Дело в том, что социальная структура этого
общества во время переселения будет разрушена. По сути, его развитие здесь
начнется с нуля. Поэтому мои коллеги решили не мешать людям идти своим
путем.

- Ну вот... А вы еще утверждали, что одиночка не спасет мир.

- Это ты, что ли, - одиночка? Брось, твоя роль здесь невелика...

Я промолчал. Я знал, что Директор никогда не лжет.

- Вы не боитесь мне это говорить? По вашим меркам, я вроде как не
дорос...

- Я не сказал ничего лишнего. Обо всем этом ты и сам подсознательно
догадывался. И потом, для меня важно, чтобы ты ушел отсюда сознательно, не
под моим принуждением. Хочешь уходить?

- Нет... Не знаю.

- Подумай, у нас есть несколько минут. Мое мнение - ты больше здесь не
нужен.

- Нужен, - уверенно проговорил я.

- В любом случае тебе найдется хорошая замена.

- Замена? Уже интересно.

- Сейчас будет еще интереснее. Только постарайся держать свои эмоции в
руках.

Я не понимал, что он имеет в виду. Тем временем мы вышли на поляну, где
стояла плоская золотистая машина.

- Я хотел попрощаться, - угрюмо сказал я.

- Обязательно попрощаешься. Постой-ка здесь... Директор неторопливо
подошел к машине и помог выбраться из нее худенькой рыжей девчонке в джинсах
и простой клетчатой рубашке с засученными рукавами. Она встала на траву,
посмотрела на меня.

- Олег! Здравствуй...

Я точно знал, что не сплю. И мне пришлось поверить своим глазам.

- Надежда?!

Что еще оставалось делать? Мы подбежали, вцепились друг в друга,
схватились за руки. Она была живой, настоящей. Я обернулся к Директору.

- Что это?.. Как? Я же сам видел!.. Он усмехнулся, прищурил глаза.

- Что ты видел, Олег? Что она закрыла глаза и перестала шевелиться?
Биологическая смерть - постепенный процесс, и разве ты знаешь, за какой
чертой он становится необратим? Наконец, не забывай разницу между Ведомством
и районной реанимацией.

- Я не могу понять... Для чего вы это сделали?

- Неужели тебе больше не о чем сейчас подумать, Олег? - укоризненно
проговорил Директор. - Девушка настоящая, не клон, не двойник - что еще
нужно?

Я посмотрел Надежде в глаза. Она, без сомнений, была настоящая.

- Идем, - сказал я ей. Затем обернулся к шефу и уже на ходу бросил: - Я
сейчас вернусь!

Я пошел, затем побежал, не выпуская ладошку девушки из своей. Вместе мы
вышли на край обрыва.

- Подорожник! - крикнул я и замахал руками.

На мой крик обернулись, пожалуй, человек двести. Все они увидели нас. Все
поняли. Кто-то побежал за погонщиком.

Надежда первая заметила, как он появился, растолкав людей руками,
остановился на мгновение - и помчался к нам, рискуя споткнуться и полететь
кувырком. Она высвободила руку, спустилась с обрыва и тоже побежала
навстречу ему. Я хотел быть сейчас рядом с ними, но почему-то не мог
двинуться с места. Я просто стоял и смотрел, как они бегут друг к другу и
все расступаются перед ними.

Чудо все-таки свершилось. Даже для меня это было чудом, а для погонщика и
всех остальных - вдвойне. Я вспомнил, как Подорожник убеждал меня, что
Надежда не может погибнуть. На то она и Надежда. Я пытался разубедить его,
но именно он, а не я, оказался прав.

Директор неспешно вышел из-за деревьев и встал рядом. Некоторое время мы
молча смотрели на погонщика и девушку, застывших в объятии посреди огромной
людской массы. Люди обступили их, что-то кричали, смеялись.

- У них впереди еще много горя и много крови, - проговорил Директор. -
Будут и дикие орды кочевников, и кровавые тираны, и жестокие войны. Говорят,
человек рождается во грехе, ну а человечество - тем паче. Никому не удалось
избежать этого, во всех уголках Вселенной человек разумный повторяет каждый
свой шаг. Но это их путь, и они должны сполна испытать его. А тебе, Олег,
здесь больше делать нечего. Эти люди обойдутся без тебя, они поймут, что им
делать, они научатся жить. Пойдем, пока на нас не смотрят.

Я кивнул, но не тронулся с места. Я думал: "Неужели через сотни или
тысячи лет здесь тоже поднимутся огромные города, пролягут дороги и люди
станут совсем другими?"

Мы повернулись и уже сделали первый шаг, как вдруг меня остановил крик
Подорожника.

- Олег! - Я быстро обернулся и увидел, что все смотрят на меня. - Олег,
ты вернешься?

- Вернусь, - беззвучно прошептал я.

Я не лгал, я на самом деле собирался вернуться к ним. Мы наверняка
встретимся. Пожалуй, это произойдет не здесь, а, может, за миллионы,
миллиарды световых лет отсюда и в бог знает какие времена. У нас впереди
вечность - еще будет случай встретиться.

И я буду ждать этой встречи - ждать каждый день. Пусть долго - меня это
не смущает. Мне есть чем заняться во время ожидания. Буду тащить свой крест
- ездить в экспедиции, ставить штамп "секретно" на папках с документами,
трепаться в столовой с Петькой Алексеевым, пытаться понять, кто из моих
женщин мне дороже. А потом выйду на пенсию, стану ходить по школам и, если
разрешат, рассказывать, как в молодости случайно попал на другой край
Галактики. И никто не удивится - я ведь из Ведомства.

По крайней мере, отныне я знаю, куда иду.

- Нам пора, - строго произнес Директор.

- Я вернусь! - крикнул я и помахал рукой. - Не забывайте меня. Мы
встретимся через миллион лет или раньше!

Спустя секунду мы скрылись за деревьями. Уходя, я был уверен, что
Подорожник и Надежда поверили мне. Ведь я никогда не лгал им.