- войти-то войдешь, а на втором этаже из него не выйдешь.
руки. Входная дверь открылась легко, и беглого осмотра было достаточно,
чтобы убедиться: она тоже имела электрический замок. Значит, вторая
кнопка возле двери, ведущей из отделения, предназначалась для управления
дверью на первом этаже. Перерезанный им провод был скорее всего именно
от нее. На всякий случай он и здесь перерезал провод, после чего вышел
на улицу и всей тяжестью привалился к двери снаружи. Щелчок, язычок зам-
ка мягко вошел в косяк. Вот и все, теперь не так-то легко будет выйти
отсюда.
райским бальзамом. Юрий сделал глубокий вдох, голова сразу закружилась,
да так сильно, что на мгновение потемнело в глазах. Нет, ни за что, ведь
он уже сделал это, он вырвался из клиники, нельзя сдаваться, когда побе-
да уже так близко. Нельзя. Он должен идти. Но куда? Неважно, куда-ни-
будь, только подальше отсюда и от собственного дома. Спрятаться, переси-
деть какое-то время.
зать про непонятные темные дела, творящиеся в отделении, пусть они раз-
берутся. Да, вот так будет правильно.
метро. Ему казалось, что удача прибавила ему сил, что чувствует он себя
вовсе не так уж плохо, как думал, лежа на кровати. Может, это правда,
что бездействие и страх лишают человека сил, а когда начинаешь что-то
делать и медленно двигаться к победе, то открывается второе дыхание.
Свобода пьянила его, удача, добытая собственными руками, вселяла веру в
свое могущество и непобедимость. Он даже прибавил шаг и начал улыбаться
сам себе.
остановившись у окошечка кассы, стал рыться в кошельке в поисках тысяч-
ной купюры, чтобы купить жетон. Сначала он даже не понял, что происхо-
дит. Купюры в кошельке были разного цвета, но на всех стоял один и тот
же номинал - 200...
лодой человек, вы меня слышите?
торые оказались почему-то не перед ним, а как бы сверху. Потом он сооб-
разил, что лежит, а эти двое склонились над ним.
ку" вызвать или у вас есть лекарство?
время двести?..
спросила женщина, обращаясь к милиционеру. - А то "Скорую - то мы до ут-
ра ждать будем. Они теперь сам знаешь как ездят. Смотри, парень белый
совсем, как бы не помер.
луйста. От сердца что-нибудь... Это у меня бывает. Устал. Перенервничал.
Корвалол или что-нибудь...
вай-ка, мужик, решай, или ты поднимаешься и топаешь отсюда, или я позво-
ню в больницу, тут рядом, буквально в двух шагах, пусть они тебя забира-
ют.
эмблемой в виде скрещенных серебряных молоточков.
двадцати час, а если он за десять минут не оклемается, что мы с ним де-
лать будем? Сидеть тут с ним до утра вместо того, чтобы домой идти? Нет
уж, пусть или валит отсюда, или я его в больницу сдам.
ните, что упал, я не хотел... Случайно... Уже все в порядке, все прошло.
как женщина-контролер, сочувственно покачав головой, снова зашла в свою
будочку и сняла телефонную трубку.
посмотри, чтобы он на пути не свалился. Нет, не пьяный, Шурка понюхал.
Да ну его, ты что, Шурку не знаешь? Для него ж люди - грязь. В коричне-
вой куртке, бледный такой, видишь его? Ага... Ага, он. Ты не гони его,
пусть на лавочке посидит, накапай ему чего-нибудь от сердца. А то не дай
Бог что...
на платформу и уселся на первой же скамейке. Грудь словно сдавило чем-то
тяжелым, в глазах то и дело темнело, и он совсем не мог думать о том,
куда же ему ехать в таком состоянии, где ночевать и как добраться до ми-
лиции. Но ему не нужна была такая милиция, где работали Шурики, тупые,
ленивые и безжалостные. Такая милиция его не поймет и ему не поверит.
Ему нужна другая милиция, самая лучшая, где работают умные и добрые сы-
щики, про которых пишут в книжках. Такая милиция, какой в реальной жизни
не бывает. Дурак, наивный дурак! На что он рассчитывал, убегая из клини-
ки? На то, что первый же попавшийся милиционер окажется добрым, умным и
внимательным, терпеливо выслушает его сбивчивый рассказ и тут же подни-
мет всех на ноги и кинется разоблачать преступную шайку врачей? Сейчас,
дожидайся. Они все такие, как этот чертов Шурик. Уходи отсюда со своей
бедой, непорядочек, нельзя здесь находиться. Или ты пьяный, и я тебя за-
держиваю до протрезвления, или ты больной, и я сдаю тебя врачам от греха
подальше. А если ты не пьяный и не больной - вали отсюда в темпе вальса,
чтобы я тебя больше не видел. Что у тебя? Беда? У всех беда, всем жить
тяжело. Обидели тебя? Всех обидели. В лекарство отраву подмешали? А это,
парень, тебя глючит, у тебя мания преследования, стало быть, ты все-таки
больной и сдам я тебя поскорее в ту самую больницу... Господи, ну почему
все так!
зы.
Или обидели тебя?
девяти лет, взрослый сильный мужик, вдруг ткнулся лицом в чью-то грудь и
всхлипнул. Нездоровье, страх и напряжение последних двух дней совершенно
истощили его нервную систему.
что ты можешь плакать. Я вот не могу. И хотела бы, да не получается.
вернуться и посмотреть на женщину.
встать, но покачнулся и снова сел.
всякие есть, и от сердца, и от нервов тоже. Куда тебе такому-то ехать.
чу.
Оборина и стал терпеливо ждать. Еще тогда, когда Дусик-Шоринов назвал
адрес, Саприну почудилось нечто знакомое. Теперь же, подойдя к дому и
даже поднявшись на третий этаж, чтобы посмотреть расположение квартиры и
определить, куда выходят окна, он был совершенно точно уверен: это та
самая квартира, где он однажды уже побывал и где живет парень, забравший
машину Тамары. Вот это номер! Он ведь имени этого парня не знал, а после
встречи в аэропорту с матерью Тамары просто назвал Шоринову координаты
людей, которые могут вывести на Тамару и на него самого - двух девочек
из "Лиры", Танечку и Ларису, Карину Мискарьянц из "Лозанны", а также мо-
лодого человека, адрес назвал и тут же забыл о нем, в голове и без того
проблем навалом. Тогда по крайней мере понятно, откуда Дусику известно
местонахождение Оборина. Конечно, известно, он ведь должен был им зани-
маться. "Совершенно случайно известно!" Как же, жди.
деньги огромные и дармовые прямо с неба готовы упасть, а он при этом бо-
ится проколоться и собирается даже делиться этими деньгами. Что-то не
так. Непохоже на него. Хотя, впрочем, можно понять, если он хочет отку-
питься от него, чтобы Николай Катю не трогал. Тьфу, бред какой-то, зло
подумал Саприн.
парень явится домой. Уже половина двенадцатого, и если до полуночи бога-
тенький знакомый Дусика не получит возможности связаться с Обориным по
телефону, размер гонорара плавно сползет с семидесяти тысяч баксов до
шестидесяти. Соответственно доля самого Саприна будет уже не тридцать
пять тысяч, а только тридцать.
нет дома.
нет, значит, его нет. В подъезд он не входил, и окна темные. Он не мог
Василенко Иван
Аникина Наталья
Ильин Андрей
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Шилова Юлия