Императора Августа - только для стражи Храма, поскольку римский гарнизон в
Иерусалиме невелик, основные силы рассредоточены в Кесарии, а Храм все-таки
нуждается в защите. Вот хотя бы от бунтовщика из Галилеи.
старший, спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
Машиаха?
ищете меня.
действие, когда ученики легко и желанно готовы были взять неведомую вину на
себя и пойти на крест вместо Учителя, но Петр решил не тянуть кота за хвост, а
достойно и, главное, грамотно завершить эпизод и плавно перейти к следующему.
надутых от важности стражей числом в две дюжины. Да и все делать самому не
пришлось бы: встал бы рядом Симон с мечом, а остальные, вооружившись обломками
веток, в изобилии заброшенных в сад рукотворным землетрясением, помогли бы им.
Но мгновенно были натянуты тетивы на луках, ощетиненных стрелами с бронзовыми
наконечниками, и каждая нацелилась на каждого ученика, а на Петра - так и вовсе
штук восемь.
с остальными одиннадцатью? Они должны остаться живыми, стерва История не поймет
преждевременной смерти будущих апостолов. Как там в старой доброй песне: "А
пуля знает точно, кого она не любит: кого она не любит, в земле сырой лежит..."
Здесь не пули, здесь стрелы, но Петр знал: среди стражников, посланных Кайафой,
вряд ли были мазилы...
вы пришли. Не трогайте моих друзей, они просто хотели защитить меня. Разве
всякий из вас не поступил бы так же со своим другом?..
профи слова - всего лишь слова. За ними - пустота. Поэтому луки по-прежнему
остались натянутыми, а меченосцы быстро окружили Иешуа, оттеснив от него
учеников, и повели вниз, освещая чадящими факелами еще недавно исхоженную,
теперь заваленную камнями, ветками, просто грудами рыхлой земли дорогу в город.
кошка! - мысль, хорошо знакомую, но сформулированную впервые, не исключено -
Петру и адресованную, хотя официально адресат был другой:
Безмыслие.
мысль учителя и друга, уже исчез в темноте, зная, что должен поспеть в дом
Кайафы раньше процессии с арестованным. Он тоже был профи, и ему не стоило
напоминать о необходимом. А вот остальные десять повели себя по-разному. Симон
и Иуда, не заметив, впрочем, маневр Иоанна, тоже нырнули в темноту следом за
Иешуа, окруженным стражниками, Симон даже меч не спрятал. Петр хотел было
задержать их, но не успел, подумал: вряд ли они станут ввязываться в бой, не
дураки ведь, скорее - проследят конвой до дома первосвященника. Пусть их. Был
уверен: Иоанн почувствует их, не позволит увидеть, что он вошел в дом врага...
Андрей сидел на земле, плакал, не стыдясь слез, все время бессмысленно и
неизвестно кого спрашивая:
действовать? То же, что и Андрей, только - молча и без слез.
обрушилась на них невесть откуда, двигался замедленно, не совсем ощущая себя в
реальности. Кто-то просто сидел и ждал - тоже непонятно чего. Чуда? На сегодня
- все, чудеса исчерпаны...
землетрясение, что с женщинами. Если надо - помочь. Оставаться в доме до моего
прихода. Никаких самостоятельных действий. Это - приказ.
эти два сумасшедших, Иуда и Шимон, не испортят Йоханану слежку, не вспугнут
стражников... Я иду к дому первосвященника: не может быть, чтобы захват Иешуа
обошелся без него. Все встречаемся в доме камнереза. Никому не расходиться,
иначе потеряемся - и Иешуа не поможем, и сами дурных дел наделаем... •Все
поняли?.. В путь, быстро!
Кайафы, откуда выбирался камень для строительства дома. Иоанн пройдет в дом,
выяснит у Кайафы подробности суда или заседания Малого Совета, что это было -
не суть важно, и очень желательно, чтобы он - закулисно, естественно! -
попри-сутствовал во время разговора первосвященника с Машиахом. Если он
состоится, этот разговор... В канонических евангелиях написано, что "книжники,
фарисеи и синедрион", то есть скорее всего вышеназванный Малый Совет, собрались
у Кайафы этим утром и лично допрашивали Иешуа. На самом деле это было вряд ли
возможно. Кайафа наверняка с немалым трудом и хитрыми интригами собрал голоса
того минимума священников, которые поверили ему или просто послушались его и
заочно приговорили назаретянина к распятию, позволив Кайафе арестовать его,
вырвать разрешение у Пилата и успеть казнить до заката, до начала субботы,
которая, как и любые следующие сутки, начинается здесь в шесть пополудни
накануне. И так уж, как говорила Клэр, уломанный авторитетом Кайзфы Малый Совет
пошел на немыслимое нарушение традиций: в пасхальную неделю казни запрещены.
Пилату на то, конечно, наплевать, но правоверным - вряд ли... Так что Кайафе
отдуваться за всех, хотя, не исключал Петр, на суде у Пилата появится и близкий
Кайафе человек - саган, священник второй чреды, и вообще второй человек в
Храме. Возможно явление и кое-кого из коэнов третьей и четвертой чреды, но это
уж как получится. При всей боязни ими первосвященника, зря светиться перед
народом они не захотят, большинство из них свое дело сделали, осудили к
распятию - и свободны.
секретных сотрудников, Петр с удовольствием выторговал бы для Кайафы по
максимуму. Но это уже бред и совсем не научная фантастика. Ведь секретные они
еще и потому, что даже не подозревают о своей высшей секретности.
сам преотлично может появиться в доме первосвященника, как известный тому эллин
Доментиус, тем более что ему до суда у Пилата делать, по сути, нечего, только
дожидаться рассвета в своем доме в Нижнем городе, а потом идти и всемерно
утешать мать Марию и учеников. Только в чем утешать? В том-то и штука, что Петр
не знал - в чем. Говорить, что не казнят сына и Учителя, - вранье, всем
понятное. Нести высокие слова о Вере, которой, как сказал Машиах, они все
беременны, - не его это занятие. Успеет он прийти к ним до суда у прокуратора,
а пока - переодеться и к Кайафе. И сам оправдал свое решение: Иоанн твердо
помнит, что он у первосвященника- человек Доментиуса, а ученик-отличник Кайафа
может самостоятельно ненароком и дров наломать, обвинить, например,
назаретянина в работе на заговорщи-ков-эллинов...
здесь эллинский заговор, на самом деле - никаких эллинов нигде не наблюдается,
и в Истории они в данном конкретном случае отсутствуют, их сам Петр одушевил и
виртуально воплотил в жизнь.
Иначе - богохульника.
- три часа сорок две минуты. Хотите - ночь, хотите - утро.
парадного кидара с золотой табличкой. Не здороваясь, спросил удивленно:
и мокро, - усмехнулся недобро Доментиус-Петр.
Еще Варавву, зилота, которого захватили воины префекта, и его помощника -
Ахава, тоже разбойника...
твоих людей? Я имею в виду священников, членов Совета.
третьей чреды.
чем его обвиняют.
Преступление - налицо. Да и о чем с ними говорить? Они пусты, как бой большого
тофа. А с нацеретянином не грех и побеседовать. Разве тебе самому это не
интересно?
чем с ним беседовать?.. Но вслух было иное:
Максимов Альберт
Никитин Юрий
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Лукин Евгений