другому, это форма нашего совместного существования; это сила,
которая превращает нас, две отдельные личности, в единое целое...
простому: твоя любовь к Сандре нуждается в сексе?
могу сказать, что это было неприятно. Да, мне стыдно за то, что
произошло. Мне больно. Мне горько. Я ужасаюсь, вспоминая свою
невольную измену... Но я не могу испытывать отвращения к тому, что
было между мной и Сандрой. Не могу считать это грязным. Не могу, и
все. Извини, дорогая.
прощения, а мне еще нечего прощать тебе. И давай закончим этот
разговор, сейчас ты слишком взвинчен. Когда остынешь, постарайся
определиться в своих чувствах к Сандре, я тебе мешать не стану, а
если попросишь - помогу. Но имей в виду одно: я христианка,
католичка, и в мои планы не входит принимать мусульманство.
Понимаешь?
В конце концов мы все же решили не будить Сандру, а дать ей как
следует выспаться. Я перенес спящую девушку в фургон и уложил на наш
матрас. Инна легла рядом с ней, обняла ее за талию и почти сразу
заснула, даже во сне не выпуская Сандру из своих об(r)ятий, словно
боясь, что она сбежит. Я расположился на другом матрасе с твердым
намерением бодрствовать до самого утра, но оказалось, что ночные
события подействовали на меня гораздо сильнее, чем я думал. Несмотря
на тревожные мысли и общую напряженность, я не мог долго противиться
усталости, и уже через полчаса меня сморил сон. К счастью, без
сновидений.
Сандру, зато теперь Сандра прижимала к себе Инну, зарывшись лицом в
ее волосах. Зрелище было милым и трогательным. Пару минут я лежал в
блаженной полудреме, любуясь двумя спавшими в обнимку ангелочками;
затем, окончательно проснувшись, откинул в сторону одеяло и сел на
матрасе. Тревожные мысли, временно отступившие под натиском сна, не
замедлили вновь броситься в атаку...
уверен, что они отстают, и на самом деле уже больше восьми. В своих
планах Сандра наверняка учла фактор времени и перед тем, как
разбудить меня ночью, перевела стрелки моих часов немного назад; она
слишком хорошо все продумала, чтобы проколоться на такой мелочи. Я
заглянул под подушку и нашел там миниатюрные часики Сандры, которые
она сняла и спрятала, когда изображала из себя Инну. Согласно их
показаниям, сейчас было двадцать семь минут девятого. Я перевел свои
часы, после чего оделся, взял полотенце и зубную щетку и выбрался из
фургона.
блестели капельки росы. В лагере, как обычно в такую пору, царило
спокойствие. Четверо загорян - Желю, Милош, Йожеф и Радован - сидели
вокруг большого ящика, приспособленного под стол, и вяло
перекидывались в карты. На их лицах застыло скучающее выражение, им
уже порядком приелось это занятие, но никакого более приятного
времяпрепровождения они придумать не могли. Младко и Борислава,
которые боролись со скукой, дни напролет играя в шахматы, нигде
видно не было; вероятно, они еще отсыпались после дежурства. Штепан
просто лежал в траве недалеко от картежников; заметив меня, он
быстро поднялся.
брезентовой крыше фургона и грелся в ласковых лучах утреннего
солнышка. При моем появлении он проворно спустился вниз.
твоем месте, а ты - на ее.
Сандрой поменялись местами.
местами с Инной, но с тобой...
тему, и я еле сдержался, чтобы не пнуть его ногой. Благо в этот
самый момент к нам подошел Штепан.
нему. Судя по его усталому виду, он после нашего ночного приключения
так и не сомкнул глаз. - Вы завтракали?
разогреет.
позавтракают позже.
потом вернулась в фургон. Видно, еще не выспалась.
тем какой-то жизнерадостной. - Штепан хмыкнул. - Я знаю, это странно
звучит, но другого слова подобрать не могу.
очищенной от минералов и продезинфицированной воды, почистил зубы и
умылся, а тем временем Штепан, жестом велев Желю не отвлекаться, сам
позаботился о моем завтраке. Пока я ел жаркое из вчерашней дичи,
барон сидел рядом и задумчиво поглаживал растянувшегося у его ног
Леопольда. Было видно, что ему не терпится заговорить со мной о
Сандре, однако он сдерживал себя, понимая, что я еще не готов
отвечать на его вопросы. Я попытался было завязать с ним какой-
нибудь нейтральный разговор, но без особого успеха - все наши мысли
занимало сегодняшнее ночное происшествие, и ни о чем другом мы
думать не могли. В конце концов Штепан извинился и отошел к
картежникам, а Леопольд, тонко чувствовавший все оттенки моего
настроения, почел за благо помалкивать, хоть и не собирался лишать
меня своей блестящей компании.
Сандры, пошел к ручью искупаться. Леопольд хотел увязаться за мной,
но я отшил его очень простым и действенным способом - просто не взял
на руки, когда пересекал границу основного купола, а самостоятельно
пройти через нее он не мог. Кот несколько раз обиженно мяукнул мне
вслед, затем, разочарованный, побежал обратно в лагерь.
воспоминания о часах, проведенных здесь с Сандрой. Мне совсем
расхотелось купаться, я сел на траву недалеко от берега, закурил
сигару и тоскливо засмотрелся вдаль. Помимо всего прочего, меня
мучила мысль, что я, пусть и против своей воли, но все же лишился
права называть Инну своей единственной женщиной. Я всегда гордился
тем, что кроме нее у меня никого не было, я не стыдился, что дожил
до двадцати четырех лет девственником, и был счастлив, что сберег
свою невинность для Инны. Я хотел прожить с этой чистотой всю жизнь,
но продержался менее года. Я изменил Инне, изменил нашей любви, и
самое страшное - я изменил себе!
прекрасно понимал, что она права: если бы в глубине души я не хотел
ее как женщину, то, даже считая ее Инной, под тем или иным предлогом
отказывался бы от близости с ней. Но я не отказывался. И не пытался
отказываться. Всякий раз я набрасывался на нее, изнывая от страсти,
мы пылко, неистово занимались любовью, и с ней мне было так же
хорошо, как и с Инной... Я был далек от того, чтобы сводить всю
любовь к одному только сексу, но и не разделял мнение ханжей,
преумалявших его значение. Приятность моих воспоминаний, тот трепет,
который я испытывал, заново переживая те упоительные минуты,
приводили меня в отчаяние. Правда, сейчас, при свете дня, ситуация
не казалась мне такой безнадежной, как ночью. Уже сам факт моих
страданий внушал мне определенный оптимизм; было бы куда хуже, если
бы я совсем не мучился угрызениями совести или мучился ими как бы
между делом. К тому же я нисколько не покривил душой перед Инной,
когда сказал ей, что моя любовь к Сандре, сколь бы сильной она ни
была, не нуждается в физической близости. Мне было приятно
заниматься с ней любовью, но это еще не значило, что я сгорал от
желания снова завалиться с ней в постель - или в траву. А вот если
бы кто-то сказал мне, что я больше не смогу прикоснуться к Инне...
шла ко мне с виноватой улыбкой на губах, а ее взгляд был смущенным и
Белоусов Валерий
Жюль Верн
Свержин Владимир
Прозоров Александр
Суворов Виктор
Перумов Ник