Фангриламай его ценил, так это за профессионализм. Стоило к его мнению
прислушаться даже сейчас, когда вокруг царил праздник.
равных. Но это же говорит и против них. Возможно, не так уж велико их
преимущество. А возможно, дикарями они были, дикарями и остались,
просто с такой игрушкой в запасе люди могут попробовать поводить нас
за клюв. По-моему, они просто тянут время. Но зачем - вот вопрос...
Впрочем, мы предоставим отчет верховных интерпретаторов триаде и союзу
как только он будет готов.
адмиралам-заместителям, показывая, что разговор закончен.
совершенно нескончаемых часов. Тяжкая эта работа - ждать... Хоть и
существует старательская пословица "ждать - не руду колоть".
неотличимых друг от друга дней и ночей иногда уснуть. Правда,
ненадолго. Капитанская каюта превратилась черт знает во что, в
проходной двор, но я никого не гнал. Человек сорок прошло через нее за
это время, не меньше. Ладно - старшие офицеры и старые приятели еще по
Волге. Но какие-то совершенно мне незнакомые физиономии...
конце-концов, эти люди хотя бы не бунтовали против меня. Только лишь
скользкая рожа Самохвалов трижды пытался прорваться ко мне с какими-то
заявлениями. Но Фломастер распорядился, и охранники довольно
бесцеремонно заворачивали его на сто восемьдесят. А на третий раз,
по-моему, вообще выпроводили за офицерский сектор - там, вроде бы,
тоже кордон организован. Янка, умница, какое-то обращение к экипажу
сочинила, и даже на утверждение мне принесла, да только башка моя
многострадальная наотрез отказалась воспринимать от руки начертанный
текст.
Историческая встреча с дипломатами союза, во время которой не хватало
только флажков на столе и бутылок с минералкой, разносимых миловидными
девицами в строгих деловых костюмах, то казалась мне каким-то
чудовищным фарсом, то вполне толковым обменом любезностями.
на переговорах представляет вчерашний старатель. Как-то в старину
кухарок уже допустили к управлению, и все прекрасно помнят, что из
этого получилось.
упрекнуть.
Веригин и Костя Чистяков отключились к исходу вторых суток
беспомощности. Суваев с ненавистью таращился на мертвый шкаф с
биоскафандром воспаленными глазами. Запасенный кофе кончился. То и
дело забегал Фломастер и шепотом спрашивал: "Сколько уже прошло?"
Будто у него своего хронометра нету.
Можно сказать, что обсудил. Хотя обсуждение свелось к единственной
реплике Суваева: "Да чего тут обсуждать... Пусть делятся технологиями
с Землей, причем начинают немедленно. А мы потом проверим... Если
сможем."
подумал, что наше теперешнее нервное истощение очень похоже на ломку
наркомана, лишенного зелья.
спрашивайте. Едва я схватился за интерфейсник, всех в рубке словно
током ударило, а потом подбросило с невидимого пола.
неторопливый выбор, а в мыслях билось однообразное: "скорее! ну скорее
же!"
часа. С учетом того, что на борту имеются таинственным образом
возникшие велосипеды - мы успеваем.
из таких же, как сам, рудокопов. А старших разогнал по целевым рубкам,
и заказал отходить от шкафов дальше, чем на пять метров. И заставил
каждого найти свой коммуникатор.
помнить всю оставшуюся жизнь. Ползущее по потолку световое пятно точно
над моей макушкой и тихий шелест каучуковых шин. Мы гнали в обход
офицерского сектора, в обход жилых секторов, и спасибо, что никого не
встретили по пути. Ни единую живую душу.
небритым Борисом Прокудиным. Он глядел на меня с немой невысказанной
надеждой.
слева. - Сейчас, - повторял я, сдирая комбинезон и расшвыривая
ботинки. - Сейчас... - я влез в непривычно холодный биоскафандр, и
когда створки вдруг ожили и послушно срослись, а по всему телу
пробежала горячая волна и тысячи иголочек вонзились в плоть, я ощутил
долгожданное облегчение.
человек в состоянии вообразить. Нетерпеливо и яростно бросился
навстречу шторму, словно вгоняя в вену инъектор со снадобьем.
почувствовал так много и так ясно, что набор чисто человеческих чувств
показался мне серым и убогим.
тусклого аварийного освещения повсюду вспыхивает ослепительный дневной
свет. Как тысячи людей подключаются ко мне и кораблю, выплескивая в
сеть всю свою сущность. Как возникают в пустоте и крепнут вокруг
корабля-меня-нас силовые поля и мы без сожалений расстаемся с
беззащитностью. Я увидел, как висят в пустоте далекие звезды и близкие
корабли союза, и видел множество нетленных, медленно замыкающих
союзную армаду вместе с нами в глухую сферу.
Бесполезное это дело - описывать словами чудо.
и злейший из кораблей. Мечта любого звездолетчика и его притягательное
проклятие. Рок.
дурацкий примитивный механизм на двух колесах и в компании троих таких
же как сам жалких балбесов вернусь к головным рубкам. Балбесы
разбегутся по своим операторским точкам, а я войду в капитанскую. И
снова стану настоящим капитаном, для которого экипаж и корабль -
просто частичка целого.
немедленно отправить на Землю и все ключевые планеты человечества
дипломатические миссии. Я посмеюсь над нетленными, которые уже успели
заметить, что я оживаю, и которые драпают по всем возможным разгонным
векторам и исчезают за барьером один за другим... и правильно делают.
Я обговорю с руководством союза предварительный план атаки нетленных в
нашей галактике и за ее пределами, потому что для этого я и призван.
человеком и покинуть корабль. Вместе со всеми, кто поддержал меня
после того, как погибла Волга-планета.
всезнайкой Суваевым. С Мишкой Зислисом, Яной Шепеленко, Юрой Смагиным,
с Фломастером, Ханькой, Веригиным, Чистяковым, Хаецкими, Прокудиным,
Мустяцей - со всеми, кто захочет и сможет присоединиться.
выбор любого человека между смертью и славой.
останемся вместе. Я и тогда знаю, что делать. Через какой-нибудь час
на пути к капитанской рубке я сверну к ремзоне и оставлю там
интерфейсник с кое-какой информацией... в одной неплохо
замаскированной каморке. И еще со временем я добуду из капитанского
сейфа небольшую плоскую шкатулку, в которую я еще ни разу не
заглядывал, но догадываюсь о содержимом.
смертью или славой выбирает и то, и другое...
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Мацумото Сэйте
Ковальчук Вера
Бажанов Олег
Посняков Андрей