Полковник покусал губы.
- Я не военный, - сказал Бемиш, - но думаю, что если вы хотите выбить
террористов из космодрома, то у вас нет другого выхода, как въехать туда
на танках и стрелять во все, что стреляет или сдается.
- Похоже, что вы думаете правильно, - сказал полковник.
- Какие при этом будут потери? - спросил полковника посол.
- Ну, не думаю, что эта ваша партия народной свободы будет хорошо
драться. В конце концов, это просто гражданское население...
Бемиш внезапно разозлился самоуверенности военного.
- Это сектанты не умеют драться. А аломов я на вашем месте не
торопился бы причислять к гражданскому населению...
- Аломов?!
Бемиш в удивлении взглянул на него.
- Аломов Киссура. Это горный народ, из которого... постойте, вам что,
не сказали, как был захвачен Ассалах?
- Нет, - сказал командир, - подробностей я не знаю. В запросе о помощи
говорилось, что речь идет о бунте сектантов-вейцев, которые победили на
выборах.
- Ну, в общем, так оно и есть, - пожал плечами посол, - основная масса
людей на космодроме - сектанты.
- Значит, космодром захвачен аломами, а не коренными жителями империи,
- с каким-то неестественным спокойствием уточнил полковник.
- Вам-то какая разница? - с досадой закричал посол.
Бемиш вздрогнул:
- Простите, полковник, откуда вы знаете о различиях между вейцами и
аломами?
- Да, - сказал полковник, обращаясь к послу, - какая разница? Мы
выполняем приказ.
Когда Бемиш, кончив разъяснять полковнику Рогову обстоятельства на
космодроме, вышел в сад, было уже совсем темно.
Бемиш никогда не сталкивался с армией Федерации, хотя и завел,
последние месяцы знакомство с ее контрразведкой, и полковник Рогов Бемишу
понравился: он воображал, что военные много глупее. Одно обстоятельство
поразило его. В Галактике десятки населенных планет. Вея - на задворках
цивилизованного мира. Откуда полковник федеральных войск знает о вражде
между вейцами и не раз покорявшими их аломами? Давно ли в военных
академиях пооткрывали курсы галактической этнографии? Даже ему, Бемишу,
потребовалось немало времени, чтобы осознать, как глубока пропасть между
теми, кого сторонние наблюдатели считают единой расой, между "народом
империи" и "варварами с гор".
Бемиш стоял и смотрел на ночь, шевелящуюся людьми. Где-то жалобно, как
кошка, которой наступили на хвост, взвизгнул мотор, и треск цикад мешался
с шорохом далеких силовых установок. Все. Завтра эта дивизия всей своей
силой навалится на стройку - ту стройку, которой он посвятил последние два
года жизни и в которую он вложил душу. Они искрошат танками подъездные
пути, разворотят в пыль здания и терминалы, и сумасшедшие сектанты выйдут
навстречу танкам с заклинаниями и молитвами, убежденные, что вся эта
техника - суть дьявольский морок, и что вожди их сейчас, поднявшись на
воздух, превратят боевые машины бесов в листки бумаги, и гранатометы - в
бобовые зернышки...
Завтра Киссур умрет. Потому что даже если его не размажет по полу
прямым попаданием термического снаряда, не настигнет очередь из
лазера-веерника, не накроет взрывная волна, - он все равно покончит с
собой. Потому что всегда Киссур жил так, словно он давно уже умер. Никогда
Киссур не попадется живым в руки десантников, вызванных Шавашем.
И тут, совсем рядом, слева от Бемиша, кто-то сказал по-аломски:
- Дай закурить.
Бемиш в ошеломлении обернулся.
Один из солдат Федерации, сидевших у костра, молча перебросил другому
пачку сигарет.
Бемиш подбежал к солдату. Тот щелкал зажигалкой, но при виде человека
в штатском поспешно встал и вытянулся.
- Что ты только что сказал? - спросил Бемиш.
- Попросил покурить, сэр, - теперь солдат говорил по-английски. Со
странным, но хорошо знакомым акцентом.
Бемиша пронзила ужасная догадка.
- Ты - алом? - резко спросил он по-аломски. Солдат молчал.
- Ты - алом?
- Солдатам Федерации запрещено разговаривать на чужих языках, сэр, -
ответил рядовой.
- К черту запрещено! Как тебя зовут?
- Хайна, сэр.
Хайна, "волк", одно из самых распространенных имен среди воинских
родов страны гор.
- Чьим вассалом был твой отец?
- Рода Сарваков, сэр.
Рода Сарваков! А Сарваки были вассалами Белых Кречетов, рода, к
которому принадлежал Киссур!
- И много в дивизии аломов? - спросил Бемиш, стараясь унять дрожь в
голосе.
- Не могу знать, сэр. Мы солдаты Федерации и давали клятву служить
Федерации. Аломы не нарушают клятв.
Бемиш помолчал. Десять солдат, сидевших вокруг костра, глядели на него
с любопытством. Почти у всех были белокурые или каштановые волосы, широкие
глаза и словно взлетающие кверху уголки бровей...
- Сколько вы получаете по контракту? - вдруг спросил Бемиш.
- Триста кредитов в год, сэр, - сказал Хайна.
Триста кредитов в год! Минимальное пособие по безработице для
гражданина Федерации составляло тысячу сто двенадцать кредитов!
Бемиш повернулся и пошел разыскивать полковника. Теперь он знал,
откуда тому было известно о разнице между аломами и вейцами.
Бемиш нашел Рогова в гостиной, полковник и несколько его офицеров
внимательно смотрели запись дневного репортажа. Полковника интересовало не
содержание репортажа, а расположение ангаров, складов и шахт. Офицеры
смотрели репортаж третий раз, выключив звук, и по их лицам трудно было
заключить, что они думали, просмотрев репортаж первый раз.
- Полковник! Сколько в дивизии аломов?
Полковник и офицеры, как один, обернулись. Среди офицеров аломов,
кажется, не было, разве что вон тот, сбоку... Да и то - нет. Полукровка,
что-то вроде помеси датчанина с вьетнамцем...
- Никто не ведет такого учета, - спокойно сказал полковник - так, как
будто давно уже ждал этого вопроса, - но думаю, процентов восемьдесят -
восемьдесят пять.
- Восемьдесят?! Откуда?
Полковник усмехнулся.
- Господин Бемиш, вы когда-нибудь служили в армии?
- Нет.
- А почему?
- Потому что... - Бемиш осекся. Во второй день их знакомства Киссур
спросил его, почему он не служил в армии, и Бемиш помнил, что он тогда
ответил.
А полковник улыбнулся, словно догадываясь о том, что тогда ответил
Бемиш, и сказал:
- Большая часть полноправного населения Федерации разделяет ваше
отношение к армии, господин директор. А ассигнования на вооруженные силы
составляют около пяти процентов от ассигнований на здравоохранение.
- И вы набираете в войска аломов!
- Мы набираем по контракту любых людей, которые согласятся служить в
армии.
Тут Бемиш оглянулся и заметил, что в гостиную вошли двое человек,
привлеченные спором: посол Земли, господин Северин, и глава Антикризисного
комитета, господин Шаваш.
- Но триста кредитов! Это вчетверо меньше пособия по безработице!
- Пособие по безработице выдается гражданам Федерации. Аломы ими не
являются. Вы прекрасно знаете, что в своих горах они обречены на куда
большую бедность. Века им внушали, что война - единственное занятие,
достойное мужчины. Что дело мужчины - убивать. Что смерть - это путь к
славе. Они счастливы попасть в войска Федерации. Те, кто проходит наши
конкурсные комиссии, расматривают это как билет в рай. Они знают, что
после десяти лет службы получат права гражданства. Кстати, получив их, они
не оставляют службу. Они так же счастливы держать в руках оружие, как
другие счастливы, держа в руках деньги или женщину... Где вы еще найдете
таких воинов? Если гражданин Федерации родился в миддлклассе, он окончит
колледж и будет делать деньги, если он родился на помойке, он будет
получать пособие и жрать галлюциногены...
- Но триста кредитов!
- А сколько мы можем им платить? Военные ассигнования составляют
полпроцента от ВВП!
Посол в ошеломлении слушал их разговор. Судя по всему, он тоже не имел
понятия, кто именно охраняет космические границы его великой родины.
Вероятно, эта тема была щекотливой и непопулярной. Военное командование не
спешило заявлять, что его войска состоят на восемьдесят процентов из
варваров-иностранцев и что крепким, здоровым парням с отменными мускулами
и неглупыми головами платят втрое меньше, чем пропитанному наркотиками
потомственному безработному.