Чтение 79–й страницы книги ~Каллисто~

заметили обычно такие чуткие и внимательные каллистяне.

Когда на пороге дома их, наконец, опустили на землю, оба гостя Каллисто
были близки к обмороку. Но у них хватило сил скрыть страдание, невольно
причиненное им гостеприимными хозяевами. Они не хотели омрачать радость
встречи, так как хорошо знали, что каллистяне будут в отчаянии от своей
непредусмотрительности.

Причиной этой пытки были привычные для каллистян лучи Рельоса,
невыносимый зной, который изливался на землю.

У Широкова и Синяева гудели головы, путались мысли, все тело было покрыто
густым липким потом. Они были счастливы, когда в сопровождении Диегоня,
Синьга и еще одного незнакомого им каллистянина прошли в прохладные комнаты.

Только здесь Широков, опасаясь теплового удара, сказал Синьгу об их
состоянии.

Было ясно, что его слова поразили и огорчили троих каллистян, но они не
стали тратить времени на извинения, а сразу приступили к делу.

Гостей отвели в помещение, середину которого занимал большой бассейн,
быстро раздели и посадили в воду необычного голубого цвета. Синьг принес два
сосуда, очень похожих на бокалы, наполненных бесцветной жидкостью, и
попросил выпить ее. Их мысли сразу прояснились.

Потом их тщательно вытерли и одели в легкую каллистянскую одежду, так как
их собственная была насквозь мокра от пота, а весь багаж остался на корабле.

Все это производилось быстро и молча.

Только тогда, когда они прошли в комнату с фонтаном и по требованию
Синьга легли на "диваны", врач звездолета угрюмо сказал:

- Я никогда не прощу себе этого.

Диегонь только посмотрел на Синьга, и в его взгляде был горький упрек.

- Мы теперь чувствуем себя совсем хорошо, - сказал Широков.

- Вы были обязаны сказать об этом гораздо раньше, - сказал каллистянин,
имени которого они еще не знали. - Любому, кто находился рядом. Один из вас
врач, и он должен знать, какой опасности подвергал себя и товарища.

- Кому принадлежит этот дом? - спросил Широков, избегая необходимости
признаться, что врачом является именно он.

Каллистянин с удивлением посмотрел на Широкова. Вопрос, очевидно, был ему
непонятен.

- Дома, - ответил Диегонь, - не могут никому принадлежать. Они
принадлежат всем. Так же, как и все остальное. Этот дом подготовили
специально для вас, по указаниям Гесьяня и Синьга. Те, кто жил здесь раньше,
переселились в другой. В Атилли домов больше, чем нужно его населению.

- Если дом был занят, - сказал Синяев, - то проще было подготовить
какой-нибудь другой. Не все ли равно. К чему было тревожить людей?

- Не беспокойтесь об этом. Каллистяне часто переезжают из дома в дом или
из одного города в другой. Этот дом подходит для вас хотя бы потому, что
здесь есть фонтаны, а они далеко не везде. Не все любят прохладу.

- А как же личные вещи... - начал Широков, но замолчал, не закончив
фразы.

Здесь, на Каллисто, земные представления и понятия были неприменимы.
Слова "частная собственность" давно исчезли из сознания каллистян. Вопрос,
который он хотел задать, был бессмысленным для них.

- Мне кажется, - сказал Широков, - что нам лучше всего заснуть. Сегодня
было слишком много впечатлений.

- Безусловно так, - согласился Синьг. - Спите сегодня здесь.

Принесли простыни и подушки. Эти вещи были точной копией земных. Материал
был тонок и шелковист. Одеяла были, конечно, не нужны в этом
сверхтропическом климате.

Была вторая половина дня, и на улице было совсем светло. Широков спросил,
нельзя ли чем-нибудь закрыть огромные окна, которых в этой комнате было два.

Незнакомый каллистянин подошел к окну. Что он сделал, люди не заметили,
но оба огромных окна вдруг затянулись словно дымкой тумана, которая быстро
густела.

- Какой цвет вы предпочитаете? - спросил каллистянин.

- То есть? - спросил Синяев.

- Каким цветом закрыть окна? Зеленым, синим или желтым?

- Пусть будет желтым.

Закрывшая окна "завеса" окрасилась в желтый цвет.

- Так хорошо?

- Очень хорошо, спасибо!

В который уж раз за этот знаменательный день Широков и Синяев молча
переглянулись. То, что произошло, было совершенно непонятно, но ни тот, ни
другой не задали вопроса. Они слишком устали. Впереди еще много времени.

- Вы будете спать до утра, - улыбаясь, сказал Синьг на прощание.

Если бы он знал, что они не смогут заснуть так долго, то, конечно,
вернулся бы и помог им справиться с бессонницей. Но его не было в доме. Как
и все каллистяне, вернувшиеся из космического рейса, он торопился увидеться
с родными, которые съехались в Атилли и давно ожидали здесь.

Широков и Синяев одни находились в обширном дворце, предоставленном в их
полное распоряжение на все время, которое они проведут в Атилли.

Им показали, где находится "столовая", и познакомили с аппаратом, с
помощью которого они могли получить, не выходя из дома, любое кушанье и
любой напиток.

Рядом с той комнатой, где они сейчас лежали, находилась другая, гораздо
меньших размеров, но не менее красиво обставленная. В ней стояло несколько
"шкафов" с дверцами семиугольной формы, наполненных всевозможными вещами
домашнего обихода. Они были уложены и поставлены в безупречном порядке, и
тут было, кажется, все, что только могло быть нужно. Их предупредили, что
все эти вещи принадлежат сейчас им и они могут пользоваться ими как им
угодно.

- Все, что может вам понадобиться и чего вы здесь не найдете, - сказал
каллистянин, - будет доставлено в любую минуту. Вам надо только сказать. Мы
старались ничего не упустить, но, может быть, учли не все.

- Сколько хлопот мы вам доставили, - сказал Широков.

- Мы отвечаем вам за гостеприимство, оказанное на Земле Диегоню и его
товарищам.

- О, мы их встретили совсем не так.

- Вы же не могли знать, - сказал Диегонь. - Вас никто не предупреждал о
нашем прилете.

Кроме этих трех комнат и бассейна в доме было еще несколько помещений, но
знакомство с ними пришлось отложить до следующего дня.

В конце концов оба заснули почти одновременно и проспали крепко, без
сновидений, до самого утра.

УТРО

Проснувшись на следующий день, Широков сперва подумал, что совсем не
спал. Сквозь желтые "занавеси" проникал тот же свет, что и прежде. Но,
посмотрев на свои часы, он понял, что сейчас не вечер, а позднее утро.

Синяев еще спал.

Широков встал и подошел к окну. Его очень интересовала загадочная дымка,
закрывшая окна.

Вблизи 6н увидел, что она полупрозрачна, и почувствовал, что наружный
воздух свободно проходит сквозь нее. "Занавес" слегка шевелился, смутно
проступали контуры деревьев, и даже можно было разглядеть море. Это походило
на тонкую ткань или, наоборот, толстое стекло темно-желтого цвета.

Он протянул руку и почувствовал упругое сопротивление.

Как же "открыть" окно?

Широков помнил, к какому месту подошел вчера незнакомый каллистянин,
чтобы "закрыть" окно. Он посмотрел туда и сразу увидел четыре маленькие
кнопки, окрашенные в разные цвета - белый, синий, зеленый и желтый. Одна из
них (желтая) была как бы вдавлена в стену.

Широков нажал на нее.

Кнопка ушла еще глубже, и тотчас же цвет "занавесей" стал еще темнее.

"Ясно! - подумал он. - Чем сильнее нажимаешь на кнопку, тем более
плотными становятся шторы. Надо вернуть кнопку в исходное положение, и окна
"откроются"".

Он сделал попытку уцепиться пальцами за крохотную головку, но этого не
удалось сделать, - кнопка была слишком мала.

"Вероятно, здесь блокировка", - подумал Широков.

Он нажал на белую. И тотчас же желтая вышла из стены.

"Завесы" быстро посветлели и исчезли. В комнату ворвались лучи Рельоса. -
Просто и удобно, - вслух сказал Широков.

Механизм действительно был очень прост. Но то, чем он управлял, было
совершенно непонятно. Что закрывало окна? Газ?

Широков нажал на белую кнопку, не спуская глаз с окна.

Он увидел, как огромное отверстие затянулось полупрозрачной дымчатой
пленкой. Она появилась сразу во всем проеме окна, словно тонкий слой воздуха
вдруг потерял чистоту и прозрачность.

Сердце Широкова забилось учащенно. Все, что непонятно, волнует.

Он осторожно стал нажимать на синюю кнопку.

И чем дальше уходила она в стену, тем все более густой синий цвет
разливался по загадочной пленке.

Широков в третий раз нажал на белую. Окна "открылись".

Он отошел к своей постели.

Нет! Догадаться, в чем тут дело, было невозможно. Это было ни на что
знакомое не похоже. Придется спросить.

Синяев все еще спал. Широкову не терпелось, и он решил разбудить друга.

- С добрым утром!

Георгий Николаевич открыл глаза и в первую минуту, казалось, не понимал,
где находится. С выражением изумления на лице он обвел взглядом стены,
потолок и всю обстановку комнаты, потом сел на постели и весело улыбнулся.

- С добрым каллистянским утром! Неужели это правда, что мы на Каллисто?

- Если обстановка тебя в этом не убеждает, встань и посмотри в окно.
Кстати, его открыл я. Очень интересное явление.