тебя. Да и кура эта летательная. Я ее поймал, когда твои яблоки жрала. Вон
на земле одно, видишь? Хотела в клюве унести.
дышала, перья взмокли, прилипли. Но даже Мрак задержал дыхание: при свете
дня птица блистала как все цвета радуги, но и сейчас видно как светится
изнутри. А перья горят жаром каждое отдельно. Правда, ноги кривые и
уродливые, но перья, перья...
не больно сильны. Маховые перья слабоваты, тяговая жила жидка... Скорее
всего, нашелся кто-то вроде тебя. Так что может мудрых разумом Платонов
куявская земля рождать!.. Только здесь мудрых разумом в дураки записывают.
Ты яблоню посадил, чтобы сапоги не топтать на дальних дорогах, а он
жар-птицу привез и теперь вместе с курами да гусями разводит. Только
крылья забыл, дурень, подрезать.
Притопчи, чтобы больше влезло, и пихай новых. Большие деньги дадут на
базаре.
выхаживал... Не только соломой, шубой укрывал на зиму! Навозом весь огород
перекопал. Женка ушла, соседи дурачком кличут. Правда, сейчас начинают
поглядывать по-другому. Шапки ломают при встрече.
мужика, которого боги заставили вкатывать камень с быка размером на
высокую гору. Лет сто уже катит! А то и больше. Был хиляк, но ты бы видел
какие теперь у него плечи! Какая спина, руки...
Мужик, будущий богач, со счастливой усмешкой помахал рукой.
двор. Иваш был в своей комнате. Мрак покачал головой, но смолчал. Лежит на
постели, пусть лежит. Может же заболеть. Правда, от спанья морда распухла.
лизнул сосновой смолы.-- Счастье проспишь.
глаза, ахнул, открыл шире. Поспешно сел, протер кулаками глаза. Разглядев
Мрака, распахнул глаза во всю ширь.
они кричаще выделялись на сером от грязи ложе. Сквозь тонкую кожу можно
было считать зерна. А сгустки сока покачивались темнобагровыми размытыми
волоконцами.
мешок. Там протестующе трепыхнулось, скрежетнуло как ножом по сковородке..
станут теперь.
Глава 39
закаленные воины плакали, когда он, сняв позолоченные доспехи, дар царя
Додона, одел ветхое рубище, поднял руки в прощании и ушел, не оглядываясь.
Даже воздух вокруг него колыхался, почерневший и тяжелый.
не носил, но внезапный уход породил много слухов. Как при дворе, так еще
больше в народе.
держалась на плече. У нее перевешивали то голова, то зад, где наметился
толстый хвост с шипами. Иногда ухитрялась залезать на шею, стараясь лечь
сразу на оба плеча, но чаще всего падала на землю.
в конце-концов жаба уставала, жалобно пищала, постепенно отставая. Мрак
либо брал на руки, либо сворачивал в ближайшую рощу, устаивался в тени у
ручья.
пузом, разбросав лапы. Мрак рассеянно чесал ей белесое брюхо, жаба
посапывала, легонько дергала лапами. Когда ей снилось что-то страшное, она
начинала дергаться, разевать пасть, пугая невидимого врага, пищала в
страхе. Мрак дул ей в морду, негромко приговаривал, что он рядом, в обиду
не даст, отгонит большую страшную жабу, что напала на его маленькую, и
Хрюндя успокаивалась, затихала, сведенные страхом лапы расслаблялись.
человека, о котором говорят с таким сочувствием. Мужики смотрели угрюмо и
понимающе, женщины плакали и поднимали над головами детей, чтобы те
увидели и запомнили. Молодые девушки подавали ему хлеб и сыр, пытались
кормить жабу, но она ела только из рук Мрака.
себе. Не столько о подвигах, как о его великой любви, а когда шел через
горы, слышал песни о герое, который тщетно пытался растопить ледяное
сердце холодной красавицы, заколдованной злым колдуном. Мрак хотел
возразить, что колдун не при чем, не было никакого колдуна, а потом
подумал, что песня может быть вовсе не о нем, вмешиваться глупо и
неуместно.
прыгала по опавшим осенним листьям, шебуршилась, что-то искала. А впереди
на дорожку вышли двое. В руках топоры, а злые лица не предвещали ничего
хорошего.
Ну, а у бродяг вроде тебя иногда водятся монеты. В полу ли зашитые, или в
поясе или еще где, но мы найдем.
костер...
трое разбойников точили ножи, четвертый в сторонке жарил на углях широкие
ломти мяса. Жир капал, поднимались чадные дымки.
Посмотрим, кто из вас стреляет лучше.
запыхавшаяся, но гордая охотой Хрюндя. В пасти у нее трепыхался огромный
кузнечик, отчаянно бил лапами.
вывалился, ускакал боком, волоча лапу. Жаба запищала, бросилась на
обидчиков, начала драть одному сапог детскими коготками. Тот отшвырнул ее
пинком, жаба упала на спину, но тот же перевернулась и бросилась снова.
Крикнул внезапно:
заколдованное сердце. А ты тогда... человек по имени Мрак?
ломтем жареного мяса, другой поставил перед ним кувшин с вином. Пробовали
и жабу покормить, но она с достоинством отказалась, влезла к Мраку на
колени и оттуда смотрела на всех надменно и презрительно.
совсем? Только по этой зверюке тебя и признали.
настоящим, а этот был только тенью. И он тоже был тенью, которой другие
тени что-то говорили, спрашивали, что-то совали в руки, что-то набрасывали
на плечи.
едва-едва, балансировала, часто падала, но упрямо взбиралась на любимое
место.
того... ешь! У тебя был долгий путь.
мире женщины. Он говорил ей мысленно убедительные слова, объяснял,
доказывал, спорил, убеждал, краем глаза видел возникающие в поле зрения
чужие руки, что совали ему сыр и хлеб, но еще яснее видел ее нежные руки,