съежился и втянул голову в плечи, чувствуя себя полнейшим
ничтожеством. А Зимородок сказала чистым ясным голосом:
усилием, словно герой голыми руками поднимал решетку на
городских воротах. Олег вздрогнул, ибо глаза были красные,
обезумевшие от боли, незрячие. Синий безгубый рот дернулся, из
почерневшего рта выползло медленное, как улитка:
не успел на крохотный миг, рука метнулась перехватить кубок, но
Зимородок резко дернула его книзу, разжала пальцы. Из падающего
кубка выплеснулась широкая струя, мигом вошла в горячий песок,
а пустой кубок подкатился к ложу Колоксая и там замер.
медленно шел вниз, оставался лишь самый краешек.
опустил ладонь на раскаленный, как болванка на огне, лоб. Из
черного, как уголь, рта рвались хрипы, желтое лицо дергалось,
кровь текла изо рта и стекала на грудь. С другой стороны встал
воевода, собственноручно, никому не доверяя, вытирал куском
чистого холста ему рот. Олег чувствовал, как холодеет тело
богатыря.
ночь, однако родишь... у тебя родятся три сына, три богатыря,
равных которым еще не было на всем белом свете...
надеждой. В этот миг тени слились и покрыли весь мир. Выждав
чуть, Олег ласково провел ладонью по неподвижному лицу,
надвинул веки, но губ не коснулся, пусть герой войдет и в вирий
с радостной улыбкой победителя.
слез. Колоксай упорно смотрел в темнеющее небо. Олег с великой
печалью в груди прошел мимо Зимородка, но она неожиданно
ухватила его за руку:
глаза блеснули горькой насмешкой.
умрешь. Он умер, теперь и ты умрешь... когда-нибудь. Я не
говорил, что убью тебя.
прежнюю хрупкую и нежную девушку.
испугают твои угрозы? Смотри же!
кинжал. Лицо ее стало светлым и прекрасным. Глаза сияли как
утренние звезды. Олег прыгнул, пытаясь перехватить руку с
ножом, но лезвие уже сместилось, он увидел сверкающую дугу, что
оборвалась внезапно и страшно под левой грудью Зимородка.
руки, сцепившись на рукояти, погружали лезвие все глубже, пока
рукоять не уперлась в ребра.
та твоя жена, что пошла за тобой!
восторг. Она приблизилась к ложу и легла, положив голову ему на
грудь. Ее тонкие руки обхватили его за шею, и так замерла,
счастливая и тихая. Золотые волосы рассыпались по широкой
груди, ее синие глаза начали тускнеть. Последним усилием она
опустила веки, последний тихий вздох вышел из груди замедленно,
и больше она не шевелилась.
щиты. Тяжелый звон прозвучал скорбно и тягуче, повис в
неподвижном воздухе.
гигантское багровое пламя. На краде из двух сотен дубов сжигали
тело Колоксая и его верной жены Зимородка, затем скачки и
стрельба из лука, победители получат по золотому кубку из рук
скорбящей царицы.
выгорела, оставив в груди томящую пустоту, а в теле же,
напротив -- взамен страшной слабости после перелета в вихре, --
мышцы вздрагивали, поры раскрывались, кожу жгло, неведомые силы
вливаются отовсюду, словно пчелы, избравшие его тело своим
дуплом, сотни тысяч незримых молний вползают и сворачиваются
крохотными узелками в его груди, теснятся, но в груди все
теснее и теснее...
вихря приходил в себя сутками, а теперь после тех слез, что
позорно для мужчины вскипели в глазах и тут же высохли, в нем
что-то раскрылось миру и звездам, и теперь весь мир наполняет
его мощью, как работник вливает в бурдюк молодое вино, а бурдюк
все раздувается и раздувается под тяжестью...
Мошкара, что пыталась поплясать над ним столбиком, вспыхивала и
сгорала мелкими искорками. Когда загорелись крылья чересчур
близко пролетевшей бабочки, он торопливо свернул, отыскал
уединенное место среди камней, лег на спину. Над головой
медленно проплывали темные, как преступление, облака. Звезды
проступили мелкие и злые, но от них тоже протянулись узкие
лучики, по которым в его тело пошла злая дикая сила звезд.
пробиваясь через вихрь суматошных злых мыслей. Перед глазами
мелькали отрубленные головы, горели стены городов, рушились
башни, кричали в смертельном страхе женщины, пытаясь спасти
детей из-под горящих обломков, и в груди росла тяжесть от
осознания, что все это натворит он.
спины Мрака хорошо бурчать на кровожадность оборотня, свысока
посмеиваться над дуростью певца, который ведом дурацкими
чувствами, а вот он, волхв, ну прямо чистая мудрость и
сдержанность!
Таргитай. А теперь увидел с ужасом, что ненамного ушел дальше
Мрака, для которого глав-ный довод -- кулаком в рыло, или от
Таргитая, ко-торый сидя говорит одно, стоя -- другое, а лежа --
третье.
медленно светлело, звезды истаивали, на востоке робко заалела
утренняя заря, начала медленно наливаться красками.
грудь. Удивительно, сколько в нем скопилось жара. Всюду блестят
прозрачные капли, но вокруг него на два шага трава пожухла от
его злости и жара.
боль, тяжело и холодно, словно это он хлебнул воды из мира
мертвых.
Сегодня Перун наденет... или, в крайнем случае, завтра. А что я
сделал?
Мраком и Таргитаем, только и делал глупость за глупостью. Да
такие, что назвать глупостью -- это еще похвалить себя.
скажем, Мрак? Простой грубый и бесхитростный Мрак? Он сунул бы
колдуну под нос свою секиру, предложил бы обнюхать и
посоветовал бы тут же начинать работать на человечество.
Иначе...
же заставлять такое?
сразу стрельнул в лицо, запрыгал красными пятнами под плотно
зажмуренными веками. Он повернул голову прямо навстречу солнцу,
пятна сменились пурпурным заревом, что объяло весь мир...
Каменистый Артем
Белов Вольф
Корнев Павел
Шилова Юлия
Березин Федор