нам неслась Мать всех алмасты, Шестиносая Аала-Крох, а за ней, за бешеной
ведьмой с разметавшимся знаменем смоляных волос, по пятам следовали
беловолосый гигант Амбариша, вознесший к небу огненный меч, и голый по
пояс исполин Андхака, покрытый черной шерстью, чья двуручная палица-гердан
грозила привести к концу этот и без того бренный мир.
слепым сказителям Мэйланя, а сейчас размахивающий кривым мечом-махайрой.
Жнец!.. Кобла-а-а-ан!..
вихрем проносясь мимо меня. - Я т-тебе...
шулмуса, не удостоив меня даже словом.
один-единственный удар Гвениля убедил меня в обратном.
когда всему учатся сразу и навсегда, или не учатся вовсе.
ты... врешь, достану!..
от меня, опустился, снова поднялся... и я оказался вне боя.
кобыла ит-Башшара и мгновенно распласталась в стремительном галопе,
удаляясь по направлению к Кулхану. К спине кобылы прилип харзиец Эмрах,
потомок кочевников-хургов, и его талию крепко обнимал неудачливый Тусклый,
Маскин Тринадцатый, Пояс Пустыни.
раненная еще в Мэйлане рука Эмраха болтается в такт скачке. За кем они
гнались - этого я тогда еще не знал, но, повинуясь неясному порыву, описал
короткую дугу и плашмя ожег ударом круп Демона У, донельзя возмущенного
таким обращением.
впереди себя буланую кобылу, Демон У забыл обо всем - о сражении, обиде,
усталости - и ринулся в погоню с громовым ржанием. Я молил Небесные Молоты
только о том, чтобы железные пальцы аль-Мутанабби не выпустили мою рукоять
(Обломка Чэн все-таки успел сунуть за пояс, и сейчас Дзю стучал о панцирь,
проклиная все на свете), а пространство вокруг нас билось в падучей, пока
вороной Демон несся по иссохшей земле со всех своих четырех, восьми,
шестнадцати или сколько там у него было ног.
Пустыни, то я с трудом разобрал, что он хочет сказать мне.
Эмраха вообще стоят на месте, а две косматые низкорослые лошадки впереди
нас, упираясь и толкая землю копытами, подтягиваются к нам на невидимом
канате, и их седоки-шулмусы все чаще оборачивают назад блестящие от пота и
напряжения лица.
бросил поводья, вскочил обеими ногами на спину своей буланой и, так и не
расстегнув Пояса Пустыни, обрушился всем весом на ближайшего всадника,
злобно топорщившего рыжие жесткие усы.
коня, разрывая ему рот - и на несчастное животное налетел наш Демон, тут
же вцепившись зубами ему в холку, а я навершием рукояти ударил
откинувшегося шулмуса в лицо, так и не дав ему обнажить кривую легкую
саблю с клювастой рукоятью.
предоставляя Демону У самому разбираться со своим истошно ржущим
противником. Уж кому-кому, а Демону помощи явно не требовалось.
лежал неподвижно - кажется, он сломал себе шею - всем телом придавив
зарывшуюся в песок саблю; подопечный Эмраха был жив, но оглушен падением,
и ит-Башшар уже умудрился, пользуясь лишь здоровой левой рукой и зубами,
связать ему запястья отобранной у шулмуса веревкой с петлей, словно
предназначенной для подобных целей.
посмотрел назад.
убежать, потом игривым шагом подошел к кобыле Эмраха и ткнулся мордой ей в
плечо.
злясь на необходимость везти изловленного шулмуса, перекинутого через
седло; я слегка постукивал ножнами о бедро Чэна и размышлял о неизбежном.
всех остальных, вместе взятых. Я внутренне усмехнулся. Ну что ж, раз нас
двое - значит, и забот вдвое...
сколько!.. и забот - соответственно..."
ехали захваченные сабли и кривой нож рыжеусого. По мере приближения к
памятному валуну они все чаще делали вид, что никем и ничем не
интересуются, но сами исподтишка и не без некоторого содрогания оглядывали
поле боя.
семи-восьми от них тускло поблескивала груда плененных Диких Лезвий;
кому-то еще скручивали руки - устало, но деловито, - кому-то обрабатывали
раны; чуть поодаль бродила троица наших батинитов, подбирая уцелевшие
клинки.
подобными), и, забыв на время о Шулме, принялись оценивать потери и
считать уцелевших.
переломившись у самой рукояти, самый младший из Метательных ножей
Бао-Гунь, да еще Тусклая сабля Талвар, чьим Придатком был один из
батинитов, не выдержала прямого столкновения с каким-то из шулмусских
топоров. Остальные были более-менее целы, царапины и зазубрины - не в
счет.
познали в этой битве истину Батин раз и навсегда.
с Чэном как следует оглядеться, как нас подхватил ураган - неистовый,
лохматый, весело гогочущий и сверкающий молнией двуручного эспадона.
ты тоненький мой, ах ты легонький мой... Ну и скор же ты - мы прямо
замаялись тебя искать да догонять!.. Ну иди, иди сюда, я об тебя хоть
звякну как следует!
массивного клинка, и вдруг удрученно понял, что обмен любезностями
придется отложить.
госпожа Ак-Нинчи из пылкого рода Чибетей - обе всклокоченные, обе гневные,
обе преисполненные негодования - и Гвениль с Фальгримом Беловолосым
благоразумно отошли в сторонку.
подумал о тех золотых временах, когда мне не приходилось выслушивать ссоры
Придатков.
возмущения, кричала Чин, наступая на растерявшегося Чэна. - Жениться
надумал, герой? Правителем решил стать?! Жеребец мэйланьский! Дикий осел!
Меня, значит, побоку - и к новой дуре под крылышко?! Ассасинов в ее
постели искать! Ловить их за что ни попадя! Да лучше бы тот выродок, тот
убийца приблудный, тебе на турнире не руку, а голову отрубил! И заодно
того Единорога, что у тебя, подлеца, под шароварами!..
валун, а Но-дачи безуспешно прятался за его спину и изо всех сил старался
не привлекать внимания Волчьей Метлы.
меж тем Ак-Нинчи, нимало не успокоившаяся. - Надоели мэйланьские
Свержин Владимир
Громыко Ольга
Самойлова Елена
Соломатина Татьяна
Конан-Дойль Артур
Майер Стефани