предстоит война за веру, то не к месту шататься с кувшином по базарам и
восславлять порок. С двух сторон затачивает стрелы своих стихов некий имам,
взявший себе гябрское имя, но сам думает не пораниться при этом. Сейчас он
придет сюда, и надо дать ему почувствовать, что недовольны его поведением...
мире. Видно по всему, что дейлем-ские убийства пришлись к пользе делу
порядка. Так оно и бывает всегда. Он переступает порог, но великий вазир не
смотрит в его сторону.
останавливаются сегодня на многозвездном Теленке. Брыкливый наваст делается
смирным, будто чует, что его ждет.
стадо включает в себя разных по уму
что мир расположен меж двумя Тельцами. Сочиняющий стихи вправе допускать
такие вольности...
чорсу у красильщиков. Имам Джаф-фар из их мечети принялся громко утверждать
свои обычные глупости о божьем смысле в жизни. Тогда он постучал ладонью по
донышку кувшина и сказал что-то в рифму о великом множестве ослов, которых
пасет господь в сем преходящем мире между двумя Тельцами. Видимо, поручается
уже мушерифам смотреть не только в рукава, где может таиться нож. Но что
здесь обидного для агаевой идеи государства?..
Увидеть, представить или осознать его невозможно. Но некоторые
безответственные люди дерзают изображать бога реальным пастухом, да еще
пасущим неких длинноухих животных, возящих поклажу. И есть сведения, что,
пересказывая уже эти легкомысленные стихи, враги порядка называют среди
божьего стада богопротивных свиней, что прямо ведет к посрамлению веры...
силах скрыть свою проклятую усмешку, быстро прячет ее в бороду. Так всегда
бывает с ним. Сначала кривится рот, и только потом вспоминает он о пользе
осторожности...
лбу вылезали больше, чем на полпальца, приглашали особого человека.
Беспокойного наваста излавливали, валили на землю и каленым железом лишали
того, что рождает буйство в крови...
груженную дерном, останавливает тот на берегу. Нарезанная квадратами трава
еще достаточно свежая, да и к чему было везти ее сюда?..
Некая просветленность сегодня в красивом лице юноши. Когда-то в Тусе найден
он агаем среди умерших от голода людей. Но может ли понять великий вазир,
сколь обидно благодеяние...
уехали все в утро убийства. Нужно идти назад. Но что это происходит там, у
перехода? Во весь свой рост становится на арбе шагирд и с размаху бросает
пласт дерна на середину клоаки...
погружается пласт дерна, и лишь стебелек шакальей травы краснеет еще
некоторое время на поверхности. А он уже раз за разом швыряет в жирную
текущую грязь остальной дерн, и где-то на самом дне остается прямой нож со
знаками дейлемских имамов.
небе. Конь тянется к нему из по-стромков, доверчиво жует руку теплыми
губами...
гябров, и в сторону города поворачивает он голову. Там, рядом с башней
Абу-Тахира, высоко в небе стоят столбы. На одном из них - Большегубый.
шел, встречается ему этот имам. Странный у него взгляд, и невозможно долго
смотреть ему в глаза...
арбу чистого, нового дерна. В углу двора большой тамдыр, а гуламы там месят
тесто. Обернутую влажной тряпкой руку опускает один из них в темнеющий зев
печи и достает огромную -- больше его самого -- лепешку. К горе хлеба кладет
он ее на тахт, и чуть дымится она на солнце.
старик с добрыми глазами, которому обязан он жизнью. Лишь на мгновение
нестерпимым становится запах хлеба. Потом удушье проходит, и пот проступает
на лбу. Со страхом думает он, что лишь вчера прятал здесь нож, чтобы убить
этого человека.
и делах народа...
для преступников, есть соответствующее разъяснение в "Ден-намаке". Как
всякие люди, кто идет в охрану, ленивы, жадны и подлы характером они. Пусть
больше всего боятся потерять службу. Так как ничего другого делать они не
умеют и привыкли к хорошему положению, то будут с рвением относиться к своим
обязанностям...
своих и чужих. Тот, кто отведает что-либо там, никогда этого не забудет.
Даже если целый век потом станет ходить он голодным и не иметь по причине
бедности и медного обола на покупку хлеба, то все равно будет говорить:
"Велик и щедр наш государь, слава ему". Все, кто известен в мире любовью
народа, по большей части приобрели ее, раздавая хлеб из собственной руки. А
плохими всегда считали амилей, собиравших налоги...
чтобы нашел примеры из жизни царей Эраншахра, прежде всего Ануширвана
Справедливого, а также у китайских фангфуров.
областях. Их следует награждать или наказывать, в зависимости от состояния
тамошних дел. Обычно, когда жалуются на них, приводят они всякие отговорки:
у нас, мол, враги! Слушать это надо вполуха, не то обнаглеют. Все лучшее
будут забирать они себе, и не с кого станет брать государю...
случай с Алп-Арсланом, отцом нынешнего султана. Как-то в Герате тот не стал
спешить с казнью одного ученого старца, пока не выяснил всех обстоятельств
дела. Пусть написано здесь будет и об этом, хоть в расправе как раз
необходима скорость. Зато все прочие дела лучше решать медленно. Когда
человек походит первый, и второй, и третий раз в одно и другое место, то
почувствует свое ничтожество перед лицом государства. А это всякий должен
ощущать каждодневно.
ряд, аккуратно подбирая траву по единому цвету. Каждый пласт ложился в
назначенное место и становился неразличим среди прочей травы.
Сделав все распоряжения на вечер, пошел он в сторону по малой дорожке. Ибо
был сегодня день гарема...
комнаты, смотрела она в угол. Стол для посуды стоял там, плотно прислоненный
к стене. Значит, сама она передвинула его туда.
стол, она приняла все из его одежды и легла, как обычно. Но что-то новое
показалось ему в ней, когда совершал он необходимое. Не устраивалась она
удобней для него и о ребенке на этот раз не беспокоилась Фатияб, словно
ждала еще чего-то. И снова он заметил, как скосила глаза она туда, на стол.
Ханапия прыгал на коленях у матери и тянулся к ханум, которая кормила его
халвой. Старший сын Али, приехавший из Нишапура, рассказывал, что все в
Хорасане готовятся к смотру войска. Обозы с фуражом уже вышли на дорогу к
Серахсу, и говорят, что прямо с площади Йездан двинется войско в поход. Внук
Осман-раис опять жаловался на эмира Кудана. Пользуясь присутствием султана,
вовсе перестал считаться с городской властью этот шихне. Вчера его гуламы до
Посняков Андрей
Корнев Павел
Флинт Эрик
Андреев Николай
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс