и я пожелал удовлетворить свои потребности, не прибегая к помощи
общественной казны. Вот почему я решился на заем; около двух недель назад
господин де Лашатр указал мне на маркиза де Фавра как на человека, который
способен осуществить этот заем, обратившись к генуэзскому банкиру. Я дал
расписку на два миллиона, необходимых мне для того, чтобы расплатиться с
долгами в начале года и оплатить хозяйственные нужды. Дело это -
исключительно финансовое, и я поручил его моему эконому. Я не виделся с
господином де Фавра, я не писал к нему, я не вступал с ним ни в какие
отношения; да, кстати, мне абсолютно неизвестно, что он сделал <Мы приводим
слово в слово собственные показания его высочества (Прим, автора.)>.
все готовы вот так на слово поверить в столь нелепое утверждение принца: как
можно было доверить, не видя посредника, два миллиона по переводному
векселю, в особенности когда этим посредником оказался один из бывших
начальников его охраны?
положением, в которое он себя поставил, он торопливо продолжал:
документ, составленный в следующих выражениях...
что у всех эта бумага была либо в руках, либо в голове, - тот самый
бюллетень, который мы только что приводили.
Прованский, брат короля", - все члены Коммуны закивали.
изложенным в бюллетеней А может быть, они просто-напросто хотели показать,
что им было известно это обвинение?
в столь низком преступлении; но в такое время, когда самая абсурдная клевета
может превратить честнейших граждан во врагов Революции, я счел своим
долгом, господа, перед королем, перед вами, перед самим собой изложить этот
вопрос во всех подробностях, чтобы общественное мнение ни на миг не было
введено в заблуждение. С того самого дня, когда на втором заседании именитых
граждан я высказался о главном, еще волновавшем тогда умы деле, я пребываю в
убеждении, что готовится великая революция; король с его намерениями, с его
добродетелями, с его богоизбранностью должен встать во главе революции, ибо
она только в том случае принесет пользу народу, если в то же время будет
угодна и монарху; и, наконец, королевская власть должна послужить оплотом
национальной свободы, а свобода - основой королевской власти...
определенные сочетания слов привела к тому, что высказывание его высочества
было встречено аплодисментами.
увереннее к членам собрания, прибавил:
высказывание, которое противоречило бы только что изложенным мною принципам
или показало бы, что, в каких бы я ни оказался условиях, я забыл бы о
счастье короля и своего народа; до сих пор я не дал повода к недоверию; я
никогда не изменял ни своим чувствам, ни принципам и я не изменю им никогда!
историка, приведя путаную речь его высочества целиком. Даже читателям;
романов было бы небесполезно узнать, что представлял собою в тридцать пять
лет принц, одаривший нас в шестидесятилетнем возрасте Декларацией,
украшенной его Четырнадцатой статьей.
потому мы приводим ответ мэра Парижа тоже полностью, Байи ответил следующее:
видеть перед собой брата нашего дорогого короля, восстановившего французскую
свободу. Августейшие братья! Вас объединяют одни и те же чувства. Его
высочество принц показал себя первым гражданином королевства, проголосовав
за третье сословие на втором заседании именитых граждан; он был почти
единственным, кто поддержал третье сословие, не считая еще нескольких весьма
немногочисленных друзей народа, и тем самым подчеркнул значение разума.
Итак, его высочество принц стал первым автором идеи гражданского равенства:
он лишний раз доказал это сегодня тем, что пришел к представителям Коммуны
и, как кажется, хотел бы, чтобы мы оценили его патриотические чувства. Эти
чувства заложены в объяснениях, которые принц пожелал дать собранию. Принц
идет навстречу общественному мнению; гражданин высоко ценит мнение
сограждан, и я от имени собравшихся отдаю дань уважения и признательности
чувствам его высочества, а также тому, что он оказал нам честь своим
присутствием и в особенности тому, какое значение он придает мнению
свободных людей.
истолковано по-разному, и потому он заговорил со слащавым видом, который он
так умело напускал на себя тогда, когда это могло принести ему пользу:
долг; впрочем, я был вознагражден тем, какие чувства мне выразило собрание;
мне лишь остается попросить снисхождения к тем, кто меня оскорбил.
чему не обязывал и собравшихся. Для кого он просил снисхождения? Не для
Фавра, потому что никто не знал, виноват ли Фавра; к тому же, Фавра ничем не
оскорблял его высочество.
обвинял его в заговоре; однако автор не нуждался в снисхождении, потому что
его имя не было известно.
приходится нам, романистам, выполнять за них эту обязанность, рискуя
превратить роман в вещь столь же скучную, как история.
или скучных историях, читателю понятно, о каких историках и о каких историях
идет речь, Таким образом принц частично сам исполнил то, что он посоветовал
сделать своему брату Людовику XVI.
добродетельный Байи, это ему полностью удалось.
клятву верности Конституции.
собрания, - а в тот день эту обязанность исполнял A-I Бюро де Пюзи - в
точности так же, как секретарь Коммуны докладывал недавно мэру о приходе его
высочества, - что король в сопровождении двух министров и трех офицеров
стучится в двери Манежа, как незадолго перед тем его высочество принц
стучался в двери городской Ратуши.
ведь они давно уже шагали разными путями?
Присутствовавшие на всякий случай прокричали приветствия. Не считая Петиона,
Камилла Демулена и Марата, вся Франция по-прежнему была настроена роялистски
или думала, что она так настроена.
с проделанной работой; он счел своим долгом похвалить прекрасное деление
Франции на департаменты; но что он особенно спешил выразить - король просто
задыхался от охватившего его чувства, - так это страстную любовь к
Конституции.
человеком благородного происхождения, роялистом или конституционалистом,
аристократом или патриотом, ни один из них не представлял себе, куда клонит
король; и потому начало речи короля вызвало некоторое беспокойство, основная
ее часть пробудила чувство признательности, а заключительная часть - о!
заключительная часть! - привела членов Национального собрания в восторг.
конституции 1791 года, еще не родившейся.., впрочем, что же будет, когда она
окончательно увидит свет?!
страницах! - довольно и того, что мы привели речь его высочества, занявшую
всего од ну страницу и тем не менее показавшуюся нам ужасно длинной.
многословной, если депутаты плакали от умиления.
плакал Ламетт, плакал Дюпор, плакал Мирабо, плакал Баррер; это был настоящий
потоп.
люди на трибунах; все тянули руки И клялись в верности еще не существовавшей
конституция.
расстаться: депутаты выходят вслед за королем, бросаются ему вдогонку,
следуют за ним кортежем, приходят в Тюильри, а там их встречает королева.
восторг, она, достойная сестра Леопольда, не плачет: она показывает своего
сына депутатам французского народа.
поддерживаю его поступок, продиктованный стремлением пойти навстречу своему
народу. Вот мой сын. Я ничего этого не забуду, чтобы как можно раньше
научить его в подражание добродетельнейшему из отцов уважать общественную
свободу и соблюдать законы, надежнейшей опорой которым он, как я надеюсь,
явится сам.
восторг депутатов просто раскалился добела. Кто-то предложил принести клятву
немедленно; ее сформулировали не сходя с места; первым ее произнес сам