говорить о Пико делла Миранд ола, тоже флорентийце и тоже члене Платоновской
академии. Однако он уже гораздо более аристотелик и в своем учении "О
достоинстве человека" явно выходит за границы средневекового мировоззрения,
тогда как Николай Кузанский все еще папский кардинал, а Марс илио Фичино все
еще католическое духовное лицо.
покинули пределы возрожденческого неоплатонизма и должны были перейти к
началу XV в., а именно к деятельности Лоренцо Валлы. Правда, этот мыслитель
не только не порывал с церковью,
конечные выводы своей философской эстетики он все еще пытался согласовать с
церковным учением, поскольку в своем трактате об удовольствии наивысшим
удовольствием он объявлял райское бла женство. Однако эпикурейские и
стоические речи у него изложены с таким вдохновением и энтузиазмом, что его
ортодоксия значительно бледнеет перед проповедью морали, которая со
средневековой точки зрения является уж чересчур свободной.
Ренессанса мы сочли необходимым закончить указанием на Помпонацци, который в
середине XV в. проповедовал учение о "двойной истине", весьма выгодное для
прогрессирующего Ренессанса и совсем неприемлемое для церковной ортодоксии.
А на примере Сигера Брабантского, философа еще XIII в., мы уже имели случай
установить, насколько учение о "двойной истине" было важным для выделения
искусства в особую и специфическую область вместо прежнего и сов ершенно
нераздельного существования его совокупно с религией.
можно просто указать на Платоновскую академию и на Марсилио Фичино и этим
ограничиться.
попросту говоря, светский неоплатонизм. Если же угодно сказать об эстетике
Высокого Ренессанса более подробно, то необходимо отметить, что эта
неоплатоническая эстетика отнюдь не бы ла каким-то неподвижным учением, не
способным ни к какому развитию. Необходимо сказать, что светский характер
неоплатонической эстетики, безусловно, прогрессировал и доходил до таких
форм, где уже терялась исходная неоплатоническая позиция, равно как и п
остепенно исчезала церковная установка, но где, безусловно, оставался
нетронутым основной возрожденческий принцип личностно-телесной слитности и
нераздельности.
могло бы во многом детализировать и углубить проводимую здесь концепцию
эстетики Ренессанса. Однако, согласно основному плану настоящей работы, это
не входит в нашу задачу.
Гуманизм не был эстетикой в собственном смысле слова. Однако его
эстетические черты, безусловно, глубоки, широки и исторически заманчивы.
Будучи практической стороной возрожденческ ого мировоззрения, он, как мы
установили, часто совсем не отличался от теоретического неоплатонизма,
поскольку все возрожденческие неоплатоники тоже были гуманистами. Однако в
целях более или менее условного разделения о гуманистической эстетике можно
го ворить и специально, что мы и делали выше. Точнее же, как мы отмечали,
будет говорить просто о гуманистически-неоплатонической эстетике Ренессанса
или о неоплатонически-гуманистической эстетике Ренессанса. Оттенков так
понимаемой эстетики Ренессанса необ озримое количество. Марсилио Фичино -
неоплатоник, и Пико делла Мирандола тоже неоплатоник, но уже с резко
выраженными чертами аристотелизма. Марсилио Фичино был католический каноник
и занимался астрологией, а Пико делла Мирандола был противником астроло гии,
но зато доказывал существование ведьм. Того и другого обычно считают
гуманистами. К гуманистам причислен, конечно, и Лоренцо Валла, но ярко
выраженных черт неоплатонизма как специальной теории найти у него
невозможно. И чем больше мы углубляемся в и зучение эстетики Ренессанса, тем
больше приходится констатировать такого рода нагромождений, такого рода
логически противоречивых оттенков. Но это нисколько не мешает эстетике
Ренессанса быть вполне определенным типом культурно-исторического сознания.
можно сказать так. Эстетика Ренессанса, в основном, - это гуманистический
неоплатонизм Платоновской академии во Флоренции в последние десятилетия XV
в. К этой эстетике примыкают справа
Фомы Аквинского. Слева же, в результате постепенного отхода от средневековой
ортодоксии, идут не излагавшееся у нас учение систематически мыслящего Леона
Эбрео и пифагорействующая к онцепция Луки Пачоли. В результате же
нарастающего превращения неоплатонизма в пантеизм мы имеем ниже (с. 461
слл.) излагаемых у нас итальянских натурфилософов XVI в., кончая Джордано
Бруно. Чисто же гуманистическая сторона эстетики Ренессанса, если расс
уждать логически, а не хронологически, тоже предстает перед нами в виде
постепенного преодоления средневековой ортодоксии и замены ее полным
свободомыслием. Первые гуманисты, Данте, Петрарка и Боккаччо (XIV в.), а
также философы вроде Манетти все еще оче нь близки к старой ортодоксии. Но
уже Пико делла Мирандола - каббалист и Рейхлин - тоже каббалист, а Агриппа
Неттесгеймский - и вовсе теоретик и практик оккультных наук, волшебства и
магии. Совсем гаснет гуманистический неоплатонизм у Лоренцо Валлы и Пье тро
Помпонацци. Важно понимать и отдельные промежуточные стадии
гуманистически-неоплатонической эстетики Ренессанса: непосредственно ей
предшествуют номиналисты и немецкие мистики XIV в., переходным звеном от
ранних форм Ренессанса к зрелым формам эстети ки Платоновской академии во
Флоренции является Альберти, а самокритику неоплатонизма следует видеть в
маньеристских теориях XVI в.
историко-эстетических категорий. Ни одна из них не мыслится какой-то
неподвижной и абстрактной глыбой, но всегда есть текучее сущностное
становление: от ее зарождения к ее расцвету,
Ренессанса в ее отличии как от античной мифологии, так и от средневекового
персоналистского спиритуализма. Античная мифология возникла как перенесение
первобытно-родовых и первобытно-коллек тивистских отношений на всю природу и
общество и на весь мир, так что в результате этого предельного обобщения
весь мир оказывался универсальной общинно-родовой системой, что мы и
называем теперь мифологией. Совсем другой культурно-исторический процесс п
роисходил в эпоху Западного Ренессанса. Здесь впервые выступала отдельная
человеческая личность со всеми своими индивидуальными и личностными
потребностями как внутреннего, так и внешнего характера. Рассматривая мир в
свете этого личностного самоутвержде ния, возрожденческий человек уже не
находил богов, демонов или героев в природе, в жизни и в мире вообще. Ведь
античные боги, демоны и герои отнюдь не были отдельными и самостоятельными
личностями, они конструировались только в связи с общинно-родовым ко
ллективизмом, в котором каждый отдельный индивидуум не имел никакого
самостоятельного значения и был только сгустком безличных общинно-родовых
отношений. Поэтому в период Ренессанса никак не могло появиться такой
мифологии в ее буквальном, дорефлективном и вполне субстанциальном смысле.
Поэтому возрожденческая личностно-материальная эстетика отнюдь не была
мифологической. Но она не была также и теорией поэзии как только условного
изображения жизни. Возрожденческий личностный мир ни с какой стороны не бы л
для возрожденцев какой-то условностью. Материальный мир был настолько здесь
пронизан личностными отношениями, что он сам уже становился своеобразной
реальной субстанцией, именно областью человеческого чисто артистического
творчества, а вовсе не выдумко й, порожденной человеческим воображением.
развивавшейся в своем отличии, а иной раз и в своей борьбе с мировоззрением
феодальных поместий. Мы бы только подчеркнули, что здесь еще далеко не было
каких-нибудь буржуазно-капиталистичес ких отношений, а, самое большее, здесь
господствовало бюргерство вообще24. В те наивные для нас времена выступавший
на первый план человеческий субъект еще находился во власти иллюзий свободы
и своего в основе безгорестного состояния. Человек еще не стал рабом
буржуазно-капиталистического производства, рабом машины и товарно-денежных
отношений. Ведь для работника на первых порах было так естественно продавать
свою рабочую силу какому-нибудь предпринимателю и получать за это деньги, на
которые можно было приобретать те или иные товары. Такой работник пока еще
жил своими мечтами о свободе и прогрессе, наивно ликуя по поводу своего
освобождения от капризного барина и от крепостничества вообще. Тогдашний
работодатель тоже пока еще превозносил себя как деят ель культуры и
прогресса и мыслил себя человеком, стремившимся создать максимально
свободную общественность. Казалось, ведь это же так естественно - поручать
какую-нибудь работу своему помощнику для того, чтобы иметь побольше
продуктов для продажи, а ден ьги от этой продажи опять пустить в
производство. Возрожденческие люди еще не знали, к чему приведут эта их
невинная мечтательность и эти их иллюзии о свободе отдельной человеческой
личности.
что даже и вся природа представлялась им каким-то огромным организмом и
какой-то личностью с внутренними переживаниями, внешнее выражение которых
доставляло человеку бесконечную рад ость и какое-то
созерцательно-самодовлеющее удовольствие. Восход солнца, его величавое
сияние в полдень, его заход и видимое умирание на закате не были мифологией,
но были источником бесконечных удовольствий для глаза, видевшего во всем
этом, без мифолог ии, без монотеизма и без пантеизма, бесконечную сферу
Якубенко Николай
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Емилина Ника
Белов Вольф
Шилова Юлия