всех вы рисковали собой!
страхом смерти,- взволнованно сказала Тамара.- Разве но благодаря вам наш
"летающий барс" со временем смог возвратиться в полк, чтобы снова ринуться
в небо? Нет, Соня, не преуменьшайте своей роли! Я хорошо помню ваш рассказ
- эту картину в духе сюрреалистов:
темные фигурки, три женщины куда-то тянут, согнувшись, санки с летчиком, и
вы, Соня, среди них, среди его спасительниц... Можно ли было предположить
тогда, что судьба свяжет вас с Заболотным навсегда?
Лиду, которая, как всегда, льнула к ней.
укоризненно сказал жене Дударович.- За что Заболотпый любит Соню, за что
Соня любит Заболотного, кому какое дело?
минутку, Соня, что и я неравнодушна к вашему Заболотному, а?
да, безответно. И Дударевич мой знает, тайно ревнуя... Но я ведь и не
скрываю! Может, и грешно, но разве я виновата, что мне небезразличны люди
именно такого склада... Эта его по-летчицки безоглядная готовность
жертвовать собой во имя друзей и этот юношеский задор, странным образом
сохранившийся в душе пусть и убеленного сединой дипломата, его, я бы
сказала, соколиность, откуда ато? И почему многим другим этого но дано?
репертуар,- заметил Дударевич небрежно.- Однако не думай, что и остальное
человечество умирает от восторга, когда речь заходит о нашем друге. Так ли
уж он безупречен? Мало ли на его счету разных, так сказать, эмоциональных
глупостей?
дал на официальном банкете какому-то типу, пусть даже и заслуженно...
Стоило ли связываться с ничтожеством? Или вспомните известный фронтовой
случай, когда он, подговорив товарища, махнул с ним па "кукурузнике" в
только что освобожденную Терновщину, с форсом совершил там виртуозную
посадку чуть ли не па крыше отцовской хаты и, по всей вероятности, на
радостях даже чарку опрокинул, поднесенную земляками: как же, сокол
прилетел!.. А на похмелье - гауптвахта, масса неприятностей ему, его другу
и старшему командиру, как и положено... И это в то время, когда сама
судьба ему улыбалась. Когда он - верняком - на Героя шел! Наградная
реляция была ведь уже готова! Такой шанс потерять лишь ради того, чтобы на
"кукурузнике" покружить над своими несравненными глинищами, удаль свою
молодецкую показать - ничего себе соколиность. И вы хотите, чтобы это
вызывало у меня восторг? А по-моему, такие проделки, эдакая разухабистость
именно из ряда эмоциональных глупостей, и свидетельствуют они, скорее
всего, о неумении взвешивать обстоятельства, о мальчишестве, которое -
увы! - стало, пожалуй, слишком уж затяжным... Не о том ли говорит, кстати,
и его вчерашняя поездка, странный этот вояж к Мадонне, который, как и
следовало ожидать, окончился ничем...
не спешил. Лучше взвешивал бы свои слова.
смягчился отец.- Маленькая наша богиня совести - в таком вы, кажется,
ранге?
скептическим смешком обратился ко всем нам:
вещи звонкие, по в наше время, уверяю вас, это уже не звучит...
днем? Рваться вверх по ступеням? Ждать и ждать с вожделением высшего
ранга, будто в этом все счастье?
Дударевич своей маленькой жесткой улыбочкой.- Дело житейское.
"зашторил" их, как это называла Тамара.- Вверх и вверх! Ad astra! [К
звездам! (лат.)]
испытующим взглядом, заметил не слишком учтиво:
вас в атмосфере мира и полного взаимопонимания...
шутки.- Да и вы не в лучшем настроении вернулись. Какие-то неприятности?
Или я ошиблась?
даже когда он улыбается, глаза всегда печальные?
посмотрел на Соню так, словно имел намерение чем-то поделиться с ней, но
тут же сдержал себя, не хотел, видимо, никого, кроме Сони, посвящать в
свои дела.
быть, студенты какого-то колледжа.
взгляд.
сказала она, вздохнув.- Очевидно, каждая эпоха даже внешне лепит свой тип.
Скажем, в глазах, в выражении лица фронтовика всегда можно заметить
какие-то едва уловимые следы пережитого... Есть, по-моему, что-то общее в
людях фронтовых... А эти парни,- посмотрела она в сторону юношей,- для
меня за семью печатями, эмоции в них вроде приглушены, загнаны внутрь. И
эта постоянная задумчивость, угадай, что за ней кроется... То ли
способность к самопожертвованию во имя всех, то ли предрасположенность к
зреющему преступлению, утонченному, хладнокровному, в духе современного
терроризма... Да, да, возникло новое человечество, и мы с вами среди
него,- посмотрела она на Заболотных.
бы видеть более веселыми этих ребят...
продекламировать Дударевич, но остановился, заметив ухмылку дочери.
пристально, будто скульптор, изучая его лицо. Столько лет знает его, а
смотрит изучающе, почти бестактно... "Чем это лицо с первой встречи
вызывает доверие? Открытое, мужественное, спокойное. Часто приветливое и
всегда почему-то бледное... Пожалуй, это про людей такого типа говорили на
фронте: "С ним я готов идти в разводку!.." И хотя человек знает себе цену,
однако ни в чем никакой позы, ни капельки хвастовства. Душа открывается
людям самим этим взглядом, который где-то в глубине грустноватый и в то жо
время согрет, сказать бы, теплом правды, совестливости,- так для себя
определила это Тамара.- Взгляд, в котором присутствует совесть".
обратился к Заболотпому Дударевич с явным желанием сострить.-
Восторгались, в частности, подвигом аса, который в былое время на
"кукурузнике"
а на современном этапе достойно представляет земляков уже в качестве
самоотверженного деятеля ЮНИСЕФа... Международный детский фонд, и среди
первых его энтузиастов - бывший летчик-истребитель, разве это не
трогательно?
имеет дело наш Кирилл Петрович...
уловив в словах Дударевича неуместный оттенок иронии.- В нищих этих
странах дети без витаминов слепнут... Постоянно бедствовать, недоедать -
будто дитя виновато... Да еще эта страшная засуха, свирепствующая в
Африке...
идете, Соня?
рассыпаться перед таким извергом...
крови, смерть Патриса Лумумбы, говорят, на его совести. Разумеется,
пришельцы колонизаторы отвратительны, но разве менее отвратительны местные
их прислужники, холуи? Предатели, негодяи, которые выдавливают последние
соки из своих соплеменников!..
Конюшевский Владислав
Каргалов Вадим
Быков Василий
Акунин Борис
Трубников Александр
Шилова Юлия