пять дней в любую сторону от Дамаста. Знал он и плоскогорье Арим, куда
нередко наведывался вместе с торговцами, скупавшими на корню весь урожай с
пальмовых плантаций дуона.
оказались бесплодными, как гирканская пустыня! Они не сумели выведать
ничего - ничего полезного, что позволило бы Саракке разобраться с небесным
знамением. И сейчас, мчась ясным солнечным утром среди веселых зеленых
полей и рощ, он временами ощущал удары конских копыт, сокрушающих ребра,
или неторопливое скольжение смазанного салом кола, пронзающего его
внутренности. Теперь у него оставалась только одна надежда - отыскать
что-нибудь важное в Ариме; все остальные расследования пошли прахом.
Меру, удалось разрешить быстро. Караванщиков всего лишь настигла песчаная
буря - примерно в дневном переходе от того места, где находились дозорные
Рантассы; разумеется, после нее золотой глаз Матраэля налился грозным
багровым светом. Но к Хвостатой Звезде и к иным небесным знакам самум не
имел никакого отношения, ибо в начале лета такие бури случались едва ли не
каждые десять дней. Собственно, об этом прекрасно знали и солдаты,
ходившие в дозор; опросив их, Саракка вскоре выяснил, что красочное
описание страшного заката и жертвоприношение белой курицы преследовали
лишь одну цель - поскорей вернуться из пустыни к уюту дамастинских таверн
и кабачков.
каналом, что проходил по землям одной из крестьянских общин. И тут ничего
мистического не наблюдалось; дознавальщики Тай Па сочли, что слишком давно
не очищались створы местной ирригационной системы. Староста получил
пятьдесят палок по пяткам, и через пару дней канал вновь наполнился чистой
и прохладной водой. Сведения эти являлись вполне правдивыми; как и в
случае с дозором, Саракка лично побеседовал с дознавальщиками после
проведенной экзекуции. Эти парни со смехом описывали, как староста, кряхтя
и охая, отправил к каналу всех односельчан, начиная с ребятишек
десятилетнего возраста, и наблюдал за ними словно коршун за степными
зайцами, пока работа не была кончена. Воистину, в истории с этим каналом
Матраэль был ни при чем; одна лишь леность людская.
проводить целое следствие, пользуясь неоценимой помощью Атта и даже
привлекая кое-какие потусторонние силы. Как он и предполагал, результаты
гадания определенно указывали на злой умысел со стороны конкурентов
виноторговца; подробное же обследование злополучных бочек позволило найти
тому неоспоримые доказательства. Их обнаружил глазастый дознавальщик,
имевший немалый опыт в подобных делах; после осмотра он с торжеством
преподнес Саракке некие травы, выделявшие кислый сок. Теперь оставалось
лишь обнаружить злоумышленников, подбросивших их в бочки, но молодой маг
отложил это на будущее - в надежде, что оно у него все же есть.
казалось, что уж в этом-то случае он обнаружит следы божественного
предопределения, ибо голова Хвостатой Звезды сияла в небесах как раз между
Воином и Петухом - и, значит, указывала либо на того, либо на другого.
Никаких намеков на воинов молодому магу отыскать не удалось - разве что на
тех колесничих-дозорных, которых спугнул кровавый закат; зато петух сам
шел к нему в руки. Он отправился в селение Бар Калта в сопровождении
дознавальщика и своего чернобородого возничего, и провел там весь день,
вначале наблюдая за петушком, а затем копаясь в его внутренностях. Но все
искусство Саракки было бессильно: за исключением пары голов, петух
оказался самым обыкновенным, и ни в печени его, ни в скудных мозгах и
прочих органах не обнаруживалось никаких божественных указаний. В конце
концов маг забрал уродливую тварь в город, рассчитывая ее заспиртовать и
пополнить сим экземпляром свою коллекцию забавных монстров.
рассчитывать на успех - погибшие пальмы Арима и необъяснимая слабость,
охватившая Тасанну при первой встрече с прекрасной вендийкой. Последняя
история требовала особой деликатности, и Саракка, испросив разрешения у
светлейшего, наведался к новой его наложнице, пряча в ладони крохотное,
размером с медную монетку, зеркальце.
в ту неудачную для себя ночь даже не пытался овладеть ею, поскольку был
одержим духом вина. Беседуя с девушкой, расспрашивая ее - разумеется, со
всеми недомолвками и осторожным покашливанием в особо щекотливых местах -
Саракка исподволь поглядывал на свое магическое зеркальце. Поверхность его
оставалась незамутненной, а это значило, что в словах черноглазой
вендийской красавицы нет ни грана лжи; она говорила истинную правду.
Кстати, следующей же ночью светлейший дуон доказал ей, что в свои
шестьдесят все еще является крепким мужчиной.
вдоль спины бежит холодок. Ноги у него подкосились, и на мгновение
звездочет привалился к щиту; его острый край, врезавшийся в бедро,
напомнил, что седьмой день только начинается и все может еще перемениться.
Да, все в воле бога! Возможно, лучезарный Матраэль лишь желал испытать его
искусство и настойчивость, чтобы затем вознести к новым вершинам. Впрочем,
Саракка не жаждал никаких благодеяний, если за них приходилось
расплачиваться душевными муками, неуверенностью и страхом; он не был
излишне честолюбив, и должность придворного мага его вполне устраивала.
сунул ему свой бурдючок. Судя по весу, там оставалось еще преизрядно
красного вина; звездочет приложился к горлышку и сразу почувствовал себя
бодрее.
Отличное утро, приятная поездка, а ты бледен, ровно покойник перед
сожжением... видать, волшба да магия забирают силы. Но теперь-то щеки у
тебя порозовели! - он принял флягу обратно, затем, подтолкнув локтем
возничего, спросил: - Хочешь?
несколько глотков; вино звучно булькало в его горле. Колесница, преодолев
последний холм, въехала в ущелье. Дорога тут, постепенно поднимаясь, шла
по самому берегу реки, и воды ее бурлили в шести локтях от конских копыт.
Тракт был хорошо накатан и прям; он тянулся по правому берегу до самого
водопада, а затем огибал его широкой дугой, выводя на плоскогорье.
уверенно заявил:
наверху. И куда дальше, мой господин? Там, - он протянул руку к нависавшим
над ущельем скалам, - такая жара и духота, что выдерживают одни быки да
мулы! Не то что у прохладных вод Накаты...
дознавальщик:
Как поднимемся, почти сразу свернем с главной дороги на юг и проедем мимо
двух рощ; третья уже наша.
этими засохшими пальмами.
тот канал?
надежды.
как и все в этом мире, не вечен, мой господин. Ты, мудрец, знаешь о том
куда больше, чем я.
никакой ниточки, позволившей бы разгадать тайну.
пробормотал Саракка словно бы про себя. - Или пали быки, что вращают
ворот?
- Что же до быков, то их там вообще нет, господин. Как говорил мой
приятель, последние две или три луны ворот у колодца крутит человек.
возница удивленно покосился на дознавальщика. - Да разве человек может
выполнять такую работу? Ни у кого не хватит сил, чтобы в одиночку
повернуть ворот!
рассказывал, что роста в нем семь локтей, ноги что бревна, а руки толщиной
с бычью шею. Огромный, как гора, и на человека-то не похож! Варвар,
нелюдь, да и только!
воскликнул Саракка. Он вдруг почувствовал странный интерес к этой истории.
Матраэлем! Соображения в нем не больше, чем в этом бурдюке! -
Дознавальщик, чтобы подкрепить свои слова, потряс пустой флягой. -
Приятель мой тоже удивлялся и долго глядел него... ну, как парень крутит
ворот, что под силу лишь паре быков... Он молчит, дышит, как кузнечный
мех, и в глазах пустота. Нрав же телячий: покорен и тих... Нет, кривоногий
Пралл справляется с ним без труда!