посадку на его самолет, он расплатился и направился к выходу. Связник в это
время как раз входил в кафе - они едва разминулись в дверях. Письмо
незаметно перекочевало из рук одного в карман другого - в точном
соответствии с наукой, каковую преподают в каждой шпионской школе.
***
менее часа, чтобы разыскать бюро путешествий, где Кули всегда заказывал
билеты.
других сыщиков собирали биографические данные. Работенка из числа самых
заурядных. Оуинс и его люди старались не поддаваться надежде, что эта
ниточка выведет их куда надо. Радужные надежды слишком часто мешают
сохранять объективность. На счетчике машины Кули, запаркованной возле
аэропорта Гатвик, значилось большое число миль, учитывая возраст самой
машины. Но это понятно он ведь все время в разъездах, в погоне за редкими
книгами. Таковы были сведения, добытые за последние восемнадцать часов.
Теперь надо набраться терпения и ждать дополнительных данных.
проверю. Шекспир ведь там не жил и книг своих там не издавал. В Америке не
так уж много старых изданий, чтобы привлечь таких знатоков, как Кули. Может,
он скупает там книги, что когда-то уплыли от нас за океан, но вероятнее
всего, он ищет там покупателей. Нет, как ни верти, Ирландия для него
идеальное прикрытие - если, конечно, он занимается тем, чем мы думаем. Мой
букинист, "Сэмюэль Пикетт и Сыновья", тоже наведывается туда... хотя и не
так часто.
темного туннеля наконец прорезался свет, но пока впереди была лишь сплошная
темь.
***
рассказывая о том, как стремительно выздоравливает девочка, прямо-таки
сияла.
не могла говорить, так как во рту у нее был шланг респиратора, но она
пыталась что-то пробормотать, и смысл этого бормотанья был один: "Больно". И
все эти кровоподтеки... Он знал, что они исчезнут, но легче от этого знания
не было. И боль тоже со временем уйдет... Со временем! Но ведь больно-то ей
было именно сейчас. Кэти еще могла говорить о том, что только живое существо
испытывает боль, что, несмотря на все страдания, это положительный знак. Он
такого сказать не мог, его такие слова не утешали. Кэти и Джек оставались
возле Салли, пока она не заснула.
останется здесь, поближе к Салли.
такая маленькая...
поправится... И я больше не хочу слышать всей этой ерунды: "это моя вина" и
так далее.
живы. Я видел сегодня рапорт ФБР. Если бы ты вовремя не нажала на тормоз,
вас обеих изрешетили бы пулями. Ты все правильно сообразила. Это и спасло
вам обеим жизнь.
попросил, чтобы меня тоже включили в эту команду.
что важно сейчас, - это найти их.
***
перспективной была ниточка, ведущая к негру, который вел фургон. От прессы
это скрывалось. Из сообщений телевидения и газет следовало, что все
преступники были белыми. ФБР не столько лгало прессе, сколько позволило ей
сделать ложные выводы на основании тех отрывочных сведений, что были
предоставлены в ее распоряжение. Такова была обычная практика. Делалось это
для того, чтобы подозреваемый не чувствовал, что за ним идет охота.
Единственный, кто видел его вблизи, была продавщица из "7-11". Она провела
несколько часов над фотографиями негров, относительно которых были
подозрения, что они состояли в тех или иных "революционных" группировках, и
наконец остановилась на трех. Двое из них сидели в тюрьме: один за
ограбление банка, другой - за доставку взрывчатки из-за границы. Третий
скрылся из поля зрения семь лет тому назад. Это была всего лишь фотография.
Имя, которое на ней значилось, было вымышленным, отпечатками пальцев этого
человека ФБР тоже не располагало. Было известно, что он полностью порвал с
прежними своими друзьями - умный ход, поскольку большинство сидело по
тюрьмам, - и просто исчез. Вероятнее всего, говорил себе Шоу, он вернулся к
нормальной жизни и разве что изредка вспоминает о прошлых делах, Шоу снова
пролистал досье. "Константин Дуппенс" - таково было его условное имя. По
отзыву информатора, у него хорошо подвешен язык, хотя он и не из болтливых.
Вероятно, получил какое-то образование. Был связан с группой, за которой
Бюро вело слежку, но реально в ее деятельности никакого участия не принимал.
Более того, он вообще не был замешан ни в каких противозаконных действиях, и
как только главари этой группы начали толковать о том, чтобы добывать деньги
посредством ограбления банков и перевозкой наркотиков, прекратил всякие с
ней контакты. "Не исключено, что дилетант, - подумал Шоу, студентик с
вывихом в сторону радикализма - посмотрел-посмотрел на этих революционеров
да и понял, что они на самом деле всего лишь идиоты, гангстеры, чьи головы
забиты ошметками фразеологических клише марксизма или фашизма.
но это случалось так редко, а результат этих эскапад был столь ничтожным,
что широкие слои американской общественности едва ли и слышали о таких
актах. Если им удавалось ограбить банк, публика приходила к выводу, что для
грабежа банка вовсе не обязательны политические мотивы - достаточно всего
лишь алчности.
случай, но в 1985 их было уже всего лишь семь. Благодаря хорошо поставленной
информационной службе и решительным действиям, ФБР в предыдущем году сумело
расправиться с многими из этих любительских групп и предотвратить более
двадцати террористических актов. Чаще всего группки этих безумцев
распадались сами, ибо состояли из любителей. В Америке не было идеологически
мотивированных террористических групп, по крайней мере в европейском смысле
этого понятия.
и группы белых расистов. Но в обоих случаях вся их идеология сводилась к
ненависти. - к туркам, неграм, евреям и так далее. Они, конечно, были
вредны, но реальной опасности для общества не представляли, поскольку были
движимы лишь негативными устремлениями, и у них не было каких-то
долговременных политических целей. Самыми опасными террористами всегда,
конечно, являются идеалисты, но Америка - не та страна, где можно с
легкостью вдохновиться мыслью о преимуществах марксизма или нацизма. Когда
даже у тех, кто живет на пособие по бедности, дома цветные телевизоры, кого
увлечешь проповедью социалистического благосостояния? Когда в стране нет
четко выраженных классовых различий, какую группу населения можно ненавидеть
до самозабвения? А потому все эти мелкие банды чувствовали себя партизанами,
которые плавают не в море сочувствующего им крестьянства, а в океане
всеобщей апатии. И ни одна из этих групп не сумела привлечь к себе
общественного внимания. Очень быстро Бюро засылало в их ряды своих людей, а
там уж недалеко было и до полного разгрома, причем террористам приходилось
убеждаться, что все их манифесты, даже в связи с разгромом их группы,
помещались в газетах разве что на одиннадцатой странице да и то петитом.
Безликие редакторы полагали, что манифесты эти не представляют интереса для
широкой публики. То же и с сообщениями о судебных процессах над
террористами.
борьбе с терроризмом привел к тому, что возможность терроризма в Америке не
стала объектом общественного интереса и беспокойства. Даже к "делу Райана",
как оно стало теперь называться, относились, как к всего лишь особо
жестокому уголовному преступлению, а не как к предвестнику чего-то нового в
Америке. Для самого Шоу оно было и тем и другим. Официальная точка зрения
ФБР на терроризм трактовала таковой как уголовное преступление без всякой
политической окраски, способной придать ему хоть какую-то респектабельность.
И дело тут было не только в семантике. Террористы ведь покушаются на сами
Флинт Эрик
Мацумото Сэйте
Шилова Юлия
Перумов Ник
Куликов Роман
Херберт Фрэнк