для женщин нет...
офицеров поймали в супермаркете на мелком воровстве и отвезли в тюрьму, где
сидели местные уголовники. Когда через три дня посольство добилось их
освобождения, несчастные женщины даже не могли уже ходить - трое суток их
насиловала без перерыва вся тюрьма...
баллон газовый в спальню оттащил. Хорошо держался парень. Мне - хочешь верь,
хочешь нет! - даже как-то обидно стало, что из-за этого пидора Выродина
приходится такие дела делать. Не полез бы Илья в тот самолет - ничего бы и
не было. Да, видать, судьба... Кстати, раз уж у нас такой разговор
откровенный пошел, скажи мне, где прокол вышел? Я вообще-то и сам
догадываюсь, но уж так, для развития кругозора...
его от них.
тоже как-то не понравилось... Только его уже не переписать было - все мы
задним умом крепки...
"Майтигу" приходили? С оружием? Ты, видать, как в Йемене им торговать начал,
так и остановиться никак не можешь? Одного понять не могу - что же за страна
у нас такая, если запросто целыми самолетами воровать можно...
рассказал, а про другое у нас уговора не - было. Да и незачем тебе это
знать. Все равно переварить не успеешь, поверь мне. И не важно, кто из нас
первым на тот свет уйдет, - ты, Обнорский, все равно не жилец. Не надо было
тебе лезть в эту историю. Потому что за самолетами, что ты ворованными
назвал, стоят люди, про которых ты только в газетах читал... Ясно тебе?
понятливый он был. Ну так что, студент, - слово держать будешь?
перочинный нож и надрезал бинты, которыми была примотана к подлокотнику
левая рука Куки. Потом отошел на несколько шагов и все так же молча смотрел,
как лихорадочно развязывает сам себя Кукаринцев. Страха Обнорский никакого
не испытывал - сгорел его страх, действительно, одна только ненависть
осталась. Ощутил он, правда, несильный укор совести - просил ведь Сандибад
ни в коем случае не развязывать Куку... Ну, палестинец себя в обиду не даст.
Да и не выйдет Кука из подвала, не позволит ему Андрей этого сделать. А
Сандибаду он потом все объяснит, и тот должен будет его понять. Потому что
не Куке хотел Андрей доказать, что не боится его, а самому себе... Не с
капитаном Кукаринцевым хотел он драться, а со всеми теми, кто исковеркал и
опохабил его жизнь, с теми, для кого люди были всего лишь расходным
материалом.
разложенные полосы бинтов в крепкий толстый жгут. Растянув этот жгут руками,
он усмехнулся, глядя на Обнорского с жалостью, как на убогого.
Обнорский, эмоциональный дурак. Даже жалко, что твоего благородства уже
никто не оценит.
ловко манипулировавшего жгутом. Обнорский чуть подался вперед и внимательно
следил за плавными, уверенными движениями Кукаринцева, постепенно
приближавшегося к нему. Внезапно лицо Куки исказило выражение крайнего
удивления, у него буквально глаза полезли на лоб, словно за спиной Андрея
появилось нечто запредельно страшное.
Обернуться он не успел, потому что две пары крепких рук обхватили его с двух
сторон, мгновенно блокировав все возможности к сопротивлению. Сковавшие его
объятия были настолько плотными, что Андрей не мог даже повернуть головы;
откуда-то из-за его спины выскочили еще двое и бросились к Кукаринцеву,
который от неожиданности успел захлестнуть руку одного из нападавших в петлю
жгута, но второй человек кувыркнулся вперед, и Кука осел на пол, словно
сломанная кукла, - Обнорский даже и удара-то никакого не заметил...
вперед, потом резко присел, чтобы попробовать освободиться от оплетавших его
захватов, но добился лишь того, что невидимки сдавили его еще крепче - так,
что он почувствовал резкую боль в суставах рук. И в этот момент кто-то сзади
сказал знакомым голосом по-русски:
хорошо.
невидимок развернули его лицом к Роману Константиновичу Сектрису, старшему
группы пехотной школы. Полковник смотрел на Андрея с легкой полуулыбкой,
чуть склонив голову набок. Обнорский резко зажмурился и снова открыл глаза -
Сектрис не исчез, он хмыкнул и сказал:
оглянулся - четверо мужчин европейской внешности молча привязывали
Кукаринцева обратно к креслу. Рот Куке залепили широким лейкопластырем, но,
судя по открытым вытаращенным глазам, Демин был в сознании.
глубь подвала, где в самом темном углу была открыта маленькая пластиковая
дверь, через которую по пологой лестнице полковник вывел Андрея, шагавшего
как в гипнотическом сне, в сад виллы...
клонясь к земле под тяжестью еще зеленых плодов...
из протянутой пачки сигарету. Полковник явно ждал каких-то вопросов, и
Обнорский, сделав несколько глубоких затяжек, действительно спросил его:
дураковатого предпенсионного дедушку, каким всегда казался Обнорскому.
но, скажем так, кое-что контролировали.
было насмешки - так улыбаются сильные, добрые взрослые наивным, детским
вопросам.
ГРУ, нет? Все очень сложно, Андрюша. Все действительно очень сложно, гораздо
сложнее, чем ты думаешь. И конечно, ты понимаешь, что я многого тебе сейчас
объяснить не смогу. Потому что операция, в которой ты оказался
задействованным, касается вопросов коррупции на самом высоком уровне. На
самом высоком.
можем себе позволить пока еще очень многого. Видишь ли, когда дело касается
таких высокопоставленных лиц, как в нашем случае, это неизбежно затрагивает
уже и интересы всего государства в целом... И чтобы не провоцировать
ненужные скандалы и потрясения в умах, мы вынуждены действовать... э-э... не
совсем традиционными методами. Но мы делаем это не для собственной забавы, а
для блага государства.
шока, вряд ли смог бы понять все до конца.
правильно. Ему пришлось срочно уехать - сам понимаешь...
Правду сказал Кука - он действительно всего лишь дилетант и дурак с налетом
романтического флера... Словно услышав мысли Обнорского, Сектрис похлопал
его по плечу:
не ожидали. В общем, ты молоток.
привязи.
назвать как раз трудно... Сделать то, что ты смог, без специальной
подготовки, практически в одиночку... Это, я тебе скажу... Так что никакой
ты не баран и не кролик.
полковник? Сектрис снова улыбнулся:
Андрюша. И еще - ты оказался настоящим другом для своего Ильи.
Новоселова, почему же не предотвратили? И почему Илью продолжают считать
самоубийцей?
предстоит многое узнать. И во-вторых, есть еще и интересы государства,
которые мы должны соблюдать, несмотря на свои личные эмоции.
опускал взгляда Обнорский.
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Скальци Джон
Каменистый Артем