Чтение 79–й страницы книги ~Осколки великой мечты~

К чему это все? Ника попыталась привстать...

У окна, в лучах осеннего солнца, притулилась хрупкая, родная фигурка. Сын
услышал, что она пошевелилась, вскочил, бросился к ней, закричал:

"Мама!

Мамочка!!!" Обрушился на кровать, целовал ее щеки, плакал... Она обнимала
его и поражалась, какие тяжелые и непослушные у нее руки.

- Васечка, что случилось? - наконец спросила она.

- Ты поправилась, мама! - торжественно крикнул он.

- Но что со мной было? - Ника действительно не помнила.

Василек не стал объяснять.

Он вскочил с постели, виновато пробормотал:

"Сейчас!" - и вынесся из комнаты, крича на ходу:

Вася! Вася! Мама проснулась!!!

"Вася? - облилась холодным потом Ника. - Это было - не сумасшествие?"

Но в комнату уже входил Василий Безбородов.

Нет, не сам Васечка, а человек, похожий на него.

Человек, каким мог бы стать через двенадцать лет Васька.

Если бы не погиб.

Его глаза - теперь в лучах морщинок.

Те же губы - только более жесткие. Те же волосы - густые, черные, но с
серебристыми прядями.

Он подошел к Нике, ловко взялся за пульс.

Тут же отпустил ее руку.

Она инстинктивно, стараясь спрятать, сунула руку под одеяло. Спросила -
плохо, что шепотом не получается говорить строго:

- Что за комедия? Вы что, Васин родственник? Он присел на кровать и
сделал вид, что не замечает, как Ника старается отодвинуться от него
подальше.

Наклонился к самому ее лицу. Сказал негромко:

- Вера, это - я.

Кошмар возвращался.

Она снова почувствовала тяжесть в груди.

Ладно, спорить пока не будем.

- Что со мной? - потребовала она.

- Было ., м-мм.., плохо с сердцем, - ответил он.

- Это не диагноз, - оборвала его Ника.

- Молодец, Верка. Узнаю, - похвалил тот, кто называл себя Безбородовым.

- И все-таки?

- Гипертонический криз, - коротко ответил он.

И, увидев, как расширились от страха ее зрачки, твердо добавил:

- Все меры приняты, организм молодой, лучшие врачи. Пара месяцев щадящего
режима - и будешь как новенькая.

Она не сводила с него глаз, из закоулков памяти послушно всплывали
картинки: они с Васей на Волге... В театре... Вместе идут из института...
Нет, никакой брат не может быть так похож.

Да и не было у Васечки брата!..

Это действительно он.

Давно похороненный, оплаканный...

И - скажем честно - позабытый. Ника набрала в легкие побольше воздуха:

- Жаль, я...

Он попытался было возразить, но она его остановила и закончила:

- Жаль - пока не могу набить тебе морду.

Василий расплылся в счастливой улыбке:

- Буду ждать с нетерпением.

Под ее холодным взглядом улыбка сползла с его лица.

Он попытался взять ее за руку - Ника отстранилась.

- Я не знал, - склонил голову он. - Не знал, захочешь ли ты меня
видеть...

- Про нашего сына ты тоже не знал?

И про маму свою - не знал?!

- из последних сил, но строго говорила Ника.

- Она до сих пор плачет!..

По тебе - плачет! Двенадцать лет!

- Прости, - жестко сказал Василий. - Я виноват. Но у меня были причины. Я
не мог вернуться.

И не мог дать о себе знать - меня бы сразу арестовали.

Приходилось, извини, таиться... Когда ты поправишься, я расскажу
подробно. Все расскажу...

Его тон звучал безапелляционно. И это было для Ники внове.

"Да, это Васька. Но он - совсем не тот прежний Василек, - мгновенно
поняла она.

- Не тот мягкотелый мальчишка, что таскался за мной от института до
общаги... И мечтал урвать поцелуйчик..."

- Ты наконец вырос... - устало сказала она.

- Ты - тоже выросла, - парировал он.

И поспешно добавил:

- Но стала еще красивей.

Ника не стала спорить.

Глупо тратить силы на пустячные разборки, когда каждая фраза дается с
таким трудом. Безбородов цепко взглянул на нее:

- Ты устала, я ухожу, отдыхай.

- Подожди. - Нику что-то беспокоило. Что-то важное. Даже более важное,
чем чудесное воскрешение отца ее сына. - Какое сегодня число?

- Среда, двадцать шестое.

- Двадцать шестое? - У Ники перехватило в горле.

- Ты была без сознания четыре дня.

- Не может быть!

- Верочка, даже самый здоровый организм не в состоянии выдержать все.

- Да я не о том, - раздраженно сказала она. - Мне никто не звонил?

И прошептала еле слышно:

- Нужно вставать... Сегодня последний день. Последний срок, который ей
дал шантажист. Безбородов расслышал ее шепот и твердо сказал:

- Вставать тебе нельзя.

И не нужно. Вася предвидел ее реакцию. Как только она, борясь с
головокружением, начала приподниматься, он сильными руками снова уложил ее
на постель.

- Пусти! Мне нужно! Это очень важно!

- Что ты за наказание!

- воскликнул он. - Лежи тихо. Пермяков тебя больше не тронет.

- Пермяков? - выдохнула она.

- Да, Пермяков.

Тот, кто тебя шантажировал.

Его зовут Андрей Ильич Пермяков.

Бывший начальник охраны "Империя-банка".

Сейчас - директор службы безопасности "Сиб-Ойла".

- Ты.., ты? Откуда ты узнал?

- Эх, Ника, Ника... - улыбнулся Вася. - Помнишь конвертик, который ты
дала моей маме семь лет назад?

И Ника мгновенно, молнией-вспышкой, вспомнила. Вспомнила - и все поняла.

Тот пакет, что она отдала несостоявшейся свекрови, был ее страховым
полисом. Мама Васечки казалась ей тогда единственным надежным человеком.

В пакете имелись: копия кредитного договора, что Вера Веселова заключила
с "Империя-банком".

Договор, по которому она получала ссуду в пять миллионов долларов.

Плюс - список тех сотрудников банка, кому она платила.

Плюс: красочное описание роли Баргузинова и - подробно - детали их аферы
с кредитом.

Никина страховка на тот случай, если ее подставят или убьют.

Сначала она хотела отдать конверт булечке. Но подумала, что старушку
могут побеспокоить.

И ее страховку - найти.

Тогда она вспомнила о Васиной маме.

Подарила той пятьсот долларов ("Берите-берите, деньги шальные, хочу
побыстрей потратить") и попросила беречь конверт как зеницу ока.

И договорилась с несостоявшейся свекровью: она, Вера, будет давать о себе
знать раз в полгода. И с тех пор, где бы она, Вера-Ника, ни находилась - во
Франции, Америке, Москве, - каждое полугодие она звонила Васиной маме и
говорила, что у нее все в порядке.

А если бы однажды она на связь не вышла - свекровь тогда переслала бы
конверт в прокуратуру...

Вася-старший усмехнулся:

- Мамуля про конверт никому не говорила.

Но когда я объявился - уж мне-то его показала.

Я, извини, конверт открыл... К тому же мама сказала, что У тебя есть
сын... И зовут его Вася...

Ника буркнула:

- Сам заказывал...

- Я сразу поехал в Москву, к тебе.

- Но почему же ты сразу ко мне не пришел? Он пожал плечами:

- Ты жила с этим Баргузиновым... Казалась счастливой... И я решил:
сначала во всем разобраться. И подумать, лезть ли мне в твою жизнь...

- Разобрался?

- Я не знал, стоит ли мне появляться, - игнорируя ее вопрос, продолжил
Вася. - Появляться у тебя вообще... Решил сначала навести справки...