времени смерти великого мастера; постоял у величественного саркофага
Натадининграта Жестокого, властителя княжества Шкрганниг'хьйе и первого
объединителя Дархая и, как в первый раз, более тридцати лет назад,
поразился: как же все-таки мал ростом и худ был этот давным-давно
почивший ван-туан, сумевший по кровавым ступеням взойти на престол
созданной им Империи; прищурившись, попытался разобрать полустертые,
залитые в пластик строки эдиктов, подлинно подписанных рукой
Гуппалавармана Мудрого, и, уяснив, что "...отныне да не приносят
первородных сыновей в жертву, но заменяют их блеющими, лишенными внешних
пороков...", подмигнул офицеру охраны, весьма довольный полнейшим
отсутствием склероза. Тот, кто на десятом десятке не забыл изученный
некогда къа-дархи, тот, можно сказать, еще далеко не потерян для
общества!
глаз Палатой Наследия, и, выходя, улыбался, словно вспоминая нечто очень
и очень приятное.
стекол и никельного блеска - анфиладам Галереи Современных Искусств. Не
чуждый прекрасного, дон Мигель все же скверно разбирался в авангардизме,
примитивизме и прочих выкрутасах, в глубине души полагая создателей сих
шедевров жертвами сексуальных аномалий. Однако же он весьма и весьма
склонен был прислушиваться к компетентному мнению своего личного
секретаря, и когда господин эль-Шарафи после одного из несдержанных и, к
сожалению, публичных высказываний босса в адрес новаторов позволил себе
маленькую лекцию, Президент попритих и даже какое-то время увлекался
коллекционированием аляповатых альбомов с никак не доступными его
пониманию репродукциями...
сплетением тел двух куньпинганов с рогами вместо копыт и загадочными
выступами на крупах; выступы щетинились крошечными мотками колючей
проволоки.
Примирения", символизирующая..."), почетный гость с понимающим видом
покивал и, оставив сдержанно хвалебный отзыв ("Особенно композиция
"Апофеоз Примирения"...) в Книге Особых Посетителей, с некоторым
облегчением покинул прибежище новаторских муз...
автомобилей - как, черт возьми, приятно было вспомнить это ощущение
после тряских упряжек Гедеона! - остановилась у ворот Музея Катастрофы и
Примирения, дон Мигель, погруженный в сладкую полудрему, никак не
предполагал, что спустя каких-нибудь десять минут отменное настроение
будет испорчено бесповоротно и аж до завтрашнего утра.
девочки-гида, жутко гордой оказанным доверием и потому старавшейся изо
всех сил.
Бессмертной заставы, в том числе и фуражка кайченга Ту Самая, - чирикала
девчонка, а дон Мигель благодушно покачивал головой, ухитряясь
придремывать на ходу. - Эпоха Примирения сделала возможным понимание
нами, потомками, трагедии этих людей, искренне любивших Родину, но не
сумевших отыскать верный путь к ее процветанию...
они от народа, - соловьем заливалась пигалица, указывая на ряд гранитных
бюстов, осененных причудливо раскрашенными флагами, бунчуками и
штандартами. - Но дело их не пропало даром. Принц Видрагьхъя растревожил
сон Нола Сарджо, Нол Сарджо бросил в массы клич о невозможности
сохранения старого строя...
чем тут, собственно, Видратъхья?"
послом, скорее даже дебютантом-послишкой, он по долгу службы имел
непосредственнейшее отношение к сложной цепи событий, вынудивших
законного наследника бежать в горные джунгли. В оставленном на бюваре
письме беглец, в частности, обещал сварить дона Мигеля в кипящем масле
сразу же по захвату столицы и восхождении на престол предков. И дон
Мигель, нисколько не сомневаясь в том, что этот сумасшедший способен и
на такое, отправил долой с Дархая супругу, а сам почти два года держал
личный космолет в состоянии полной готовности...
сути своей глубоко народны, - доносилось до слуха словно бы издалека. -
Если бы не режим узурпатора А, организовавшего физическое устранение
автора "Доктрины дестабилизации" и подменившего теорию юх так
называемыми идеями квэхва, Юх Джугай в ходе своих исканий, несомненно,
пришел бы к пониманию необходимости эволюции имперских структур в рамках
конституционного процесса...
порог второго зала.
высилось изваяние: птица токон, намеренно грубо вытесанная из сплошной
глыбы густо-оранжевого камня.
видеть символ Примирения, но официозно-сухие или аляповато-сувенирные
статуэтки никак не затрагивали душу, разве что забавляли соединением
несоединимого.
властью его таланта, посетителю открывалась подлинная суть всего, что
увидел за эти дни Президент.
инсургентов, медленно вымирающие где-то далеко в ущельях Южного
Йар'нганг-га, - это тоже оранжевый токон.
балаболки Рубина, еще двадцать лет назад мечтавшего - да что там
мечтавшего? во весь голос вопившего! - примерно о том же самом, о чем
без всяких слов сумел сказать неизвестный ваятель...
злосчастного чудика, в числе иных подписей, разумеется, не в начале, но
далеко и не в самом конце, красовалась и его, дона Мигеля, подпись.
меленько, каллиграфически выписанный рядок... "От Региональной
Администрации Гедеона (ДКГ) - Мигель Хуан Гарсия дель Сантакрус де
Гуэрро-и-Карвахаль Ривадавия Арросементе", с излюбленной им в те дни
длиннейшей, затейливо изогнутой закорючкой; и тут же вспомнилось, как
потеплела душа, заметив в параллельной колонке, не сверху, понятное
дело, но и отнюдь не в самом низу, нечастое имя: "Хаджибулла
Афанасьев"...
стереовизора. И парнишка, великолепно изучивший привычки босса, на
цыпочках покинул комнату отдыха, как только большой, в четверть стены,
экран вспыхнул и загудел.
созыва! - сообщил шелковый голос комментатора.
опаздывать. Правда, пропущено немного, скорее всего только
приветственная речь императора. Формальность, не больше. Судя по
задрапированной статуе Величия, монарх, символ неугасимости нации, уже
минут пять как покинул зал заседаний и сейчас возвращается в свою
золотую, прямо скажем, крайне комфортабельную клетку.
Партии Всенародного Примирения Дархая, маршал Тан Татао, - торжественно
проинформировал комментатор, и все четыреста восемьдесят семь вновь
избранных депутатов, представляющих двести семнадцать миллионов
совершеннолетних граждан Империи, в едином порыве поднялись с мест.
покрутил на пульте верньер, уменьшающий звук, а сухонький, длиннобровый
старичок, показанный невидимыми камерами крупным планом, послушав с
минуту овации, слабо улыбнулся и кивнул.
глазам его, остро и цепко оглядывающим ряды парламентариев, ясно было,
что и за бегущей строкой он не следит.
работы нашего парламента к милостивым словам обожаемого монарха,
удостоившего своим присутствием церемонию открытия сессии!..
Посняков Андрей
Жюль Верн
Посняков Андрей
Каменистый Артем
Афанасьев Роман
Шилова Юлия