Чтение 80–й страницы книги ~Экипаж "Меконга"~

постоянно бурлила горячая жидкая грязь. Кое-где она переливалась через
края, бурыми ручьями стекала в море.

- Как странно, - говорила Рита, - я представления не имела, что у нас
под боком такая дикая и грозная природа...

Теперь "Меконг", обогнув остров Обливной, шел к Погорелой Плите -
каменистому острову, издали похожему на парусник. Когда-то Погорелая Плита
была подводной банкой; в 1811 году (это Юра вычитал из лоции) корвет
"Казань", наскочив на нее, потерял руль. После Погорелой Плиты
намеревались взять курс прямо к куринскому устью.

- Юрик, здесь опасно плавать? - спросила Валя.

- Не очень. - Юра углубился в лоцию. - Слева от нас остров Свиной, это
местечко невеселое: девяносто штормовых дней в году.

- А вулканы есть?

- В лоции написано, что на Свином крупное извержение с землетрясением
произошло в 1932 году. Был поврежден маяк. Контуры острова изменились.
Огненный столб горящих газов был виден издалека. Вот и все.

- Приятное местечко, - сказала Валя.

Юра посмотрел на паруса, затем лизнул языком палец и поднял его вверх.

- Ветер стихает, - сказал он озабоченно.

Был полдень, и солнце палило вовсю, когда ветер стих. Паруса слабо
заполоскали и обвисли. Юра бросил в воду спичку, Она спокойно лежала на
гладкой зеленой поверхности, не удаляясь от яхты.

- Валерик! - позвал Юра. - Посмотрим, как ты усвоил парусные традиции.
Что надо делать, чтобы вызвать ветер?

Валерка поскреб ногтями гик и хрипловато затянул:

Не надейся, моряк, на погоду,

А надейся на парус тугой!

Не надейся на ясную воду:

Острый камень лежит под водой.

- Скреби, скреби, - сказал Юра. - Без этого заклинание не действует.

Мать родная тебя не обманет,

А обманет простор голубой...

Николай дремал в каюте после ночной вахты. Услышав знакомое заклинание,
он вышел на палубу, опытным взглядом сразу оценил обстановку.

В недвижном горячем воздухе струилось марево. Горизонт расплылся в
легкой дымке, нигде не видно было земли.

- Почему не слышно на палубе песен? - сказал коммодор. - В чем дело?
Нет ветра - постоим. Команде купаться!

После купанья Юра и Николай улеглись на корме и развернули свежий номер
"Petroleum engineer" ["Инженер-нефтяник", американский технический
журнал].

Валерка углубился в "Приключения Жерара" - адаптированное издание
Конан-Дойля на английском языке. Заглядывая в словарь в конце книжки, он
упорно одолевал фразу за фразой, бормоча себе под нос. Рита и Валя тоже
улеглись с книжками.

Рексу было скучно и жарко. Он постоял немного возле Юры, потом залез в
каюту и пару раз брехнул оттуда, словно жалуясь: "Устроили, тоже, на яхте
читальню, а про меня забыли! До чего дожили - вам даже лень потрепать меня
по голове..."

Валя подсела к инженерам:

- Что вы тут бормочете? Дайте-ка я вам переведу, дилетанты несчастные.

- Ладно, - с готовностью согласился Юра. - Только сперва немножко
проверим тебя. - Он перелистал несколько страниц и ткнул пальцем в одну из
фраз: - Переведи вот это, например.

- "Naked conductor runs under the carriage", - прочла Валя и тут же
перевела: - "Голый кондуктор бежит под вагоном..." Неприлично и глупо!

Инженеры так и покатились со смеху.

- Послушай, как нужно правильно, - сказал Юра, отсмеявшись: -
"Неизолированный провод проходит под тележкой крана". Американский
технический язык - это тебе, Валечка, не английский литературный. Здесь
навык нужен...

Инженеры долго трудились, разбирая статью о прохождении жидкости через
непористую перегородку. "Пермеация" [от латинского слова "permeo" -
проницаю] - проницание - так назывался этот процесс.

- Значит, они делают тонкую перегородку из пластмассы, - сказал
Николай. - Этот полимер растворяет жидкость, а сам в ней не растворяется.
И растворенная жидкость проходит сквозь структуру перегородки - молекулы
жидкости между молекулами перегородки... Любопытно.

- Молекулярное сито, - сказал Юра. - Эта штука близко подходит к нашей
проблеме, верно?

Николай перевернулся на спину, прикрыл рукой глаза.

- Хотел бы я знать, - сказал он негромко, - что делает сейчас Борис
Иванович в Москве?

- И что за ящик отправили в Институт поверхности...

Они снова - в который уже раз! - принялись обсуждать недавний опыт и
спорить о возможных причинах взрыва в лаборатории.

- Ребята! - позвала вдруг Рита с носа яхты. - Смотрите, земля!

Все повскакали с места. Впереди в дрожащем мареве виднелась полоска
земли, покрытая кудрявой зеленью.

- Ближайшая от нас зелень - в устье Куры, - сказал Николай.

- Значит, мы недалеко оттуда? - спросила Рита.

- Нет, далеко. Это рефракция.

- Мираж, - подтвердил Юра. - В лоции написано, что на Каспии бывают
такие штуки. В двадцать каком-то году с одного гидрологического судна
видели Куринский камень за сто десять миль.

Минуты через три зеленая коса исчезла.

- Мираж, - задумчиво сказала Валя. - Прямо как в пустыне... А что
делают, когда долго нет ветра? - спросила она, помолчав.

- Разве ты не читала морских романов? - откликнулся Юра. - Доедают
съестные припасы, а потом бросают жребий - кого резать на обед.

Пошли разговоры о том, сколько может прожить человек без пищи и воды, о
четверке Зиганшина, об Алене Бомбаре и Вильяме Виллисе. Вспомнили, как
несколько лет назад рыбака-туркмена унесло течением в лодке без весел из
Красноводской бухты. Несколько сырых рыбешек, завалявшихся на дне лодки,
служили ему пищей и питьем, хотя туркмен, вероятно, не читал Бомбара. Три
недели мотало его по морю; обессиленный, измученный, он впал в
беспамятство. Очнулся он от толчка: лодка ударилась о сваю. Обрывком сети
туркмен привязал к ней лодку и снова потерял сознание. Нефтяники заметили
лодку, привязанную к свае морского основания нефтяной вышки. Так туркмен
пересек Каспий с востока на запад и оказался в госпитале.

- Я бы не смогла есть сырую рыбу, - сказала Валя.

- Если подопрет - скушаешь и облизнешься еще, - возразил Юра. - А
насчет воды - у нас кое-какие чудеса припасены.

- Какие?

- Ионит. Ионообменная смола, которая превращает морскую воду в пресную.
Впрочем, до этого не дойдет, не волнуйся.

- А я не волнуюсь.

Ветра все не было. Небо стало белесым, будто выцвело. С севера полз
туман.

- Не нравится мне этот штиль, - тихо сказал Юра Николаю. - Давай
положим якорь, а то здесь к вечеру течение бывает, снесет еще куда не
надо...

Вода, гладкая и словно бы тоже выцветшая, без плеска поглотила якорь.

Туман надвинулся и окутал яхту дымным желтоватым одеялом.

- Валерка! - крикнул Юра. - Приведи в действие материальную часть по
твоей бывшей специальности.

- Патефон, что ли? - догадался Валерка.

- Не патефон, а портативный граммофон, - поправил Юра. - Патефон ты
разве что в музее найдешь.

- Наоборот, - возразил Валерка. - Граммофоны в музее. У которых
здоровенная труба торчит.

- Массовое заблуждение, дорогой мой. Знаешь, как было? На Парижской
всемирной выставке 1900 года фирма Патэ демонстрировала новую систему
записи на пластинки - от центра к краю. По имени фирмы эта система
называлась "патефон". Она себя не оправдала. Но, так как патефон имел
трубу, скрытую внутри ящика, в быту начали портативные граммофоны обзывать
патефонами. Ясно? Ставь пластинку погромче - вместо туманной сирены будет.
А то как бы кто-нибудь не наскочил на нас.

"Если бы парни всей земли..." - понеслось над морем. Странно было
слушать голос Бернеса, приглушенный туманом, здесь, на яхте, застывшей без
движения.

Стемнело. Все вокруг стало призрачным. Клубился туман, цепляясь за
мачту "Меконга". Гремела танцевальная музыка - Валерка ставил пластинку за
пластинкой.

Николай прошел на бак, осмотрел якорный канат, уходивший через полуклюз
в воду.

- Юрка, иди-ка сюда, - позвал он. - Посмотри на дректов.

Юра потрогал канат босой ногой и тихонько свистнул.

- Здорово натянулся. Течение появилось... Чего ты там разглядываешь? -
спросил он, видя, что Николай перегнулся через борт.

- А ты взгляни как следует.

Теперь и Юра увидел: на поверхности воды у самого борта яхты возникали
и лопались пузырьки.

- Газовыделение?

Николай кивнул.

- Час от часу не легче... И ветра нет...