правда - полжизни сидишь в дерьме по самую макушку!
удовольствие!
6
змейка со стальной чешуей скользнула в незнакомый лаз, - монах даже не
шевельнулся.
постороннему взгляду трудно было определить, дышит он или уже давно покинул
сей приют скорбей.
оставалось отрешенно-равнодушным, и холод сырой стены поглаживал зябкими
ладонями спину, обласканную батогом.
покусывая металлические внутренности острыми зубками, выгрызая крупицы
неподатливой плоти, заставляя осыпаться мельчайшие частицы... язычок жала на
миг показался в дверной щели и тут же выскользнул, а с той стороны донеслось
слабое погромыхивание - так отзывается гром из-за горного хребта, когда
грозой еще даже не пахнет, и только сухие зарницы изредка пробегают по
безмятежному небосводу.
вспомнил свое первое дело. Тогда ему поручили тайно выкрасть из областной
темницы Линъаня знаменитого гадальщика по прозвищу Бирюзовый Дин. Гадальщик
прогневал местного правителя уезда - напророчил ему неприятности по службе,
и те не замедлили явиться, - в результате чего Дин был ложно обвинен в краже
чужой жены и брошен за решетку. К несчастью, в Линъань почти сразу же
приехал столичный цензор (как продолжение служебных неприятностей), и
правитель испугался разоблачения в лжесвидетельстве и самоуправстве - у
Бирюзового Дина могли найтись влиятельные покровители.
отвезти Бирюзового Дина в Шаньси, где гадателя уже ждали в дарованном ему
домике.
гадатель, во-первых, прекратил скитаться и открыл собственное дело; а
во-вторых, чтобы раздумал обижаться на опрометчивый поступок правителя.
долго ковырялся в замке, подбирая нужный; естественно, нужным оказался самый
последний ключ, но ржавый замок и ему-то не захотел подчиниться сразу, и
пришлось сперва прикидывать силу нажима, потом угол поворота...
мешок и подошел к монаху.
или наставником Чжаном? В конце концов Цай решил не забивать себе голову
подобной ерундой. Из Шаолиня он выходил с Банем, значит, и в Восточных
казематах сидит именно
напротив Змееныша с ног до головы.
новом обличье, то теперь они развеялись полностью.
лепящего из песка маньтоу с глиняной начинкой.
на пористых стенах прислушивались к небывалому разговору двух человек, один
из которых был в шейной канге-колодке, другой же - с палаческим мешком в
руках.
еще раз - зачем ты это делаешь?
Это не повод менять одно жилище на другое. Подумай еще - может, найдется
хоть одна причина.
отвечал в допросной зале палачу - и у всех этих людей был один и тот же
взгляд. Уходи.
монаху и стал возиться с его кангой.
шею и плечи.
Змееныша.
силой. Я волоком протащу его от Бэйцзина до Хэнаня, заставлю сосчитать лбом
все ступеньки монастырских лестниц и верну патриарху. А потом пойду и полдня
буду отмывать руки родниковой водой.
гуаду о просветлении. Будешь показывать тем, кто не поверит.
7
коридорам.
измученный пытками монах этого не заметил. Таких людей, как сэн-бин, было
труднее всего вытаскивать из разных переделок. Лазутчик имел в виду не
только что состоявшийся разговор - хотя и это, конечно... Проще всего
спасать самого обычного человека: лавочника, гадателя, краденую жену - ты
всегда знаешь предел их скромным возможностям, рассчитывая исключительно на
себя, но зато и не ждешь от спасаемых никаких неожиданностей. Их надо
перетаскивать через ямы, защищать от врагов, прятать, ждать, пока они
восстановят дыхание или прекратят жаловаться на несправедливости жизни; но
при этом ты уверен, что гадатель не кинется в безнадежную драку, а краденая
жена не станет бравировать перед тобой своей выносливостью и в результате
вывихнет себе лодыжку.
и сколько еще осталось.
своему спасителю, что могли бы обойтись и без него. Ну, в крайнем случае,
считают на равных с собой - и тогда приходится спасать пустозвона и от
опасностей, и от него самого.
не вышло, и вместо разноцветных искр - вонь и шипение.
Во-первых, невольно расслабляешься, чувствуя рядом действительно мощную
поддержку; во-вторых же, никогда не знаешь заранее, в какой момент наступит
предел немалым силам твоего спутника.
резвей вспугнутого зайца, а вот уже сидит, привалившись к стене, и улыбается
мертвым лицом.
ритмичное... как учил тогда, на лодке, так сам и дышит... хотя, пожалуй, еще
месяц назад лазутчику вообще не удалось бы ничего расслышать. Значит, еще
немного сбавим ход... теперь по лестнице, направо, налево, снова по
лестнице... за углом караулка, где спят доблестные охранники... Змеенышу
повезло.
достаточно медленно, чтобы это не застало его врасплох, и достаточно быстро,
чтобы не дать вмешаться преподобному Баню. Монах непременно свернул бы шею
старику писарю, а это уж было бы и вовсе ни к чему: лучше пусть потом
очухавшийся старикашка поможет рассказывать оплошавшему начальнику о
"крадущихся демонах", нагрянувших в Восточные казематы со своих далеких
островов.
коснувшись дряблой, стариковской плоти - пусть отдохнет крючкотвор, пусть
забудет до утра и о больных зубах, сколько их там у него еще осталось, и о