не спишь, а он какую-то простейшую шифровку Центру осилить не может.
я сразу не понял?! О великий, ваша проницательность не знает границ!
Конечно же, все к центру, снос по пилигриму, тройная квота, осталось лишь
исчислить шаг и градус сноса. Благодарю вас, Учитель! - Счастливый Ансельм
повернул коня.
сомнением в голосе произнес я.
святой град Иерусалим. Ансельм, пытавшийся уделять время дешифровке
рукописи фон Зеедорфа, был вынужден большую часть пути выслушивать милую
болтовню маленькой принцессы, тешить ее своими рассказами и ярмарочными
фокусами, на которые он был большой мастак.
бакалавр-недоучка магических наук, дунув на невесть откуда взявшееся в его
руках яйцо, аккуратно поставил его на острый конец и преспокойно оставил
стоять в таком положении.
прокомментировал Лис. - Скорлупа пустая, а в остром конце яйца сквозь
маленькую дырочку через соломинку вдут воск. Это даже я знаю.
комично-гордый вид. - Даю слово, что, когда я взойду на престол, сделаю
тебя придворным магом.
кажется, когда-то говорил, что принц Людвиг не престолонаследник?
обмолвилась о принце Людвиге. Она утверждает: "Когда я взойду на престол".
ей в этом весьма поможет. Дорога к Иерусалиму путалась меж каменных холмов,
огрызков скал, торчавших посреди равнин гнилыми зубами. Кое-где их слоистая
красно-белая поверхность была покрыта тощей зеленой порослью, очевидно,
вылезшей наружу после недавних ливней, и эта зелень была единственной
отрадой в сыром душном безлюдье Святой земли.
даже разрозненные отряды священного воинства. Изредка встречались
христианские общины, спокойнейшим образом соседствующие с сарацинскими
поселениями, словно и не бушевало вокруг никакой войны. Приют давали и те и
другие. Христиане охотно помогали единоверцам, мусульман же вводило в явное
недоумение наше друзское одеяние и доскональное (спасибо "Мастерлингу")
знание местных диалектов. Конечно, только слепой не смог бы отличить нас от
гордых жителей сирийских пустынь. И вес же с друзами лучше не шутить.
Наравне с законом гостеприимства у них чтился и закон кровной мести.
влачившего почти нищенское существование в чуждом для него неприветливой
стране. Родом он был аж из самого Туркестана и волею судеб доживал здесь
свои дни, проклиная забытую Аллахом участь. Позавтракав сухой лепешкой и
запив ее водой, мы уже собрались уходить, когда жена погонщика, месившая в
корыте глину, вдруг подняла крик, отчитывая босоногого мальца-сына:
господин Венедин увидит! Как не стыдно воровать?! Лис, привлеченный шумом,
выглянул из хижины:
стрелу из вашего колчана. Я повелела вернуть ее вам. Простите, высокий
господин. - Она протянула обитательницу Лисовского колчана хозяину.
оперенное древко. - Эй, малыш, сколько тебе лет?
мальчик. - Но я уже воин.
меня.
лет и он уже воин. И с этим ничего не поделаешь. - Он развязал висевший на
поясе кошель и протянул взволнованной матери пару золотых монет. - На,
накорми его. Воину нужно набираться сил. А это, - Венедин протянул стрелу
просиявшему от радости Бейбарсу, - оставь себе. И вот еще что, - на ходу
бросил Лис, вскакивая в седло андалузца, - когда ты вырастешь и станешь
великим полководцем, помни, что и среди христианских рыцарей встречаются
достойные люди.
голосом прокричал ему вслед мальчишка.
сверху вниз со своего арабчака на ободранного сына погонщика верблюдов,
счастливо сжимающего стрелу, спросила Алена Мстиславишна.
времени, и он станет не только полководцем, но и самым великим султаном со
времен Саладина.
очевидно, от Ансельма о чудесных свойствах "о великого".
произнесла наша подопечная. - Но я его запомню.
мы встретили первый рыцарский отряд. Вернее было бы сказать, он нас
встретил. В какой-то миг Ансельм напрягся, прямо посреди разговора, и
сообщил, что за нами наблюдает множество вооруженных людей. И почти тут же
из-за ближайший холмов с гиканьем и свистом вылетела и понеслась на нас,
пытаясь охватить со всех сторон, легкая конница в чалмах, с круглыми щитами
и тонкими пиками. Но тут меж восточных одеяний замелькали доспехи
европейских рыцарей, а после того как на одном из щитов я разглядел
червлено-серебряную шахматку графского рода фон Хонштайнов, у меня и вовсе
отлегло от сердца. Передо мной был отряд имперских рыцарей, сопровождаемый
сотней туркопилье [Туркопилье - легкая восточная конница, союзная
крестоносцам]. Завидев черные бурнусы, они, вероятно, приняли четверку
всадников за невесть откуда взявшихся гостей из сирийской пустыни и
пожелали уточнить, что именно надо под стенами Вечного града друзским
лазутчикам.
Фридриха и начал размахивать ею в воздухе, крича во весь голос:
оказались окруженными со всех сторон десятками верховых, ожидающих приказа
казнить или миловать. Немая сцена продолжалась минут пять, потом от
рыцарской группы, стоявшей под знаменем фон Хонштайнов, отделился один из
закованных в доспехи воинов и неспешным шагом пустил своего коня навстречу
нам.
расскажи-ка, что за Ланселота несет к нам в гости?
острием вверх проходил сквозь центр четырех сигнальных рожков, поставленных
в косой крест.
было всего три и они обычно черные в золоте, а здесь серебро в червлени.
Этот герб мне раньше видеть не доводилось.
разглядеть его глаза, видневшиеся в прорези шлема.
русская речь с характерным северным выговором. - Да ведь это же Воледар
Ингварович и Лис Венедин! И... никак, дочь князя Мстислава Киевского! Не
сплю ли я?
ответил Лис. - А вы, с позволения сказать, кто такие будете? А то я вас в
этом ведре не узнал.
под Изборск ходили.
А здесь-то какими судьбами? Разве руссы послали войско в крестовый поход?
руссов здесь, пожалуй, один только я. Но это долгая история. Нынче я на
службе императора Фридриха. Ну а вы-то куда путь держите?
нас заждался. Сидит небось в Иерусалиме в башне каменной да все в окошко
выглядывает - не едем ли мы?
удивления в голосе нашего старого приятеля. - Император отступил из-под
Иерусалима. Сейчас он в Яффе.
Полторы недели назад они овладели городом, за один день вырезав более семи
тысяч человек без разбора звания и веры. Наш отряд был выслан в передовой
разъезд, теперь мы возвращаемся в ставку. Если желаете, мы сопроводим вас
туда.
Мережковский Дмитрий
Максимов Альберт
Роллинс Джеймс
Русанов Владислав
Пехов Алексей
Суворов Виктор