большей части они мне не нравились. Поэтому я составил из них одну
короткую.
хорошем существе. Он все делал, как надо. Аминь.
Счастливой долине росло все и давало по два и по три урожая в год. Но ее
следовало бы наименовать долиной Драконов.
стаями. По ту сторону Бастиона о таких не знали. Но проклятые драконы! Они
достали меня по-настоящему. Когда четыре дня подряд тебе вытаптывают одно
и то же картофельное поле, невольно начинаешь утомляться.
ради разнообразия. А можно было просто выложить приманку и, сев возле нее
ночью, по одному выщелкивать стаю иглами из пистолета. Здесь все было
понятно. Мулы тоже скоро научились управляться с прыгунами; по ночам они
спали, держась поближе к друг другу, и, как у перепелов или бабуинов, один
всегда был на страже. Каждый раз, когда с их стороны доносился крик,
свидетельствующий о нападении прыгуна, я немедленно просыпался и пытался
присоединиться к общей забаве, однако мулы редко оставляли что-либо на мою
долю. Они не только лягали прыгунов, но и без труда обгоняли их, добивая
остатки стаи, пытавшейся улизнуть. Жертвами прыгунов пали три мула и шесть
коз, однако понемногу прыгуны стали держаться от нас подальше.
на отраву - их интересовала только растительность. А того, что один дракон
может наделать на кукурузном поле за одну ночь, не знали даже в Содоме и
Гоморре. Луки и стрелы были против них бесполезны, а игольчатый пистолет
только щекотал. Пробить толстую шкуру можно было только из бластера,
поставив его на полную мощность; если хотелось сэкономить заряд, стрелять
следовало в рот, когда удавалось заставить свою жертву распахнуть его. В
отличие от прыгунов, они были слишком глупы и не давали нам покоя,
невзирая на свои потери. В то первое лето я убил более сотни драконов,
защищая свой урожай, что для меня означало поражение, а для драконов -
победу. Кругом стояла жуткая вонь - что можно сделать с такой тушей? - но,
что еще хуже, заряды кончались, а ряды драконов как будто не редели.
сильного течения. Впрочем, в месте нашего поселения было достаточно воды,
и стоило попытаться поставить водяное колесо, пожертвовав ради этого одним
фургоном. Ветряк, который я взял с собой, до сих пор лежал разобранным на
все шестеренки, и мне следовало сперва поставить башню и сделать лопасти.
И до тех пор пока я не сделаю этого, у меня не будет возможности
перезарядить заряды для бластера. Проблему разрешила Дора. Мы тогда только
приступили к стройке: возвели высокую сырцовую стену, которой оградили
фургоны, чтобы было куда загонять на ночь коз, сами же спали в первом
фургоне вместе с младенцем Заком и готовили на глиняной датской печи.
Среди дыма, коз, цыплят и кислых запахов, которые младенцы, сами того не
желая, испускают, а также рядом с выгребной ямой, которую, конечно, тоже
пришлось устроить внутри загона, вонь от разлагавшихся драконовых туш,
пожалуй, не была такой уж заметной.
рубины. На небе высыпали звезды и проступали диски лун - самое лучшее
время дня, - и, как всегда прерываясь, чтобы выразить восхищение тем, как
сосет наш первенец, и порадоваться ночному небу, я размышлял о том, где
взять энергию и что бы такое сделать с этими погаными драконами, черт бы
их драл.
электроэнергии. Простых, если находишься на цивилизованной планете или
хотя бы в местечке, подобном Питтсбургу с его углем и нарождающейся
металлургией. Тут мне пришлось воспользоваться весьма старомодным
термином: вместо того чтобы заговорить о киловаттах, мегадинах на
сантиметр в секунду или тому подобном, я заметил, что хватило бы и десяти
лошадиных сил - было бы откуда взять.
представляют.
фургон. Юному Заку было почти семь, он уже начинал мне помогать... точнее,
он полагал, что помогает, но я поощрял его попытки. Энди стукнуло пять, а
Элен еще не было четырех. Персефону мы только что потеряли, и Дора уже
была беременна снова, и вот почему...
откладывая ни на день, ни на час, - и оказалась права. Как только она
зачала, настроение наше сразу улучшилось. Персефоны нам не хватало, она
была такая милая девочка. Но мы перестали горевать. И с надеждой
обратились к будущему. Я надеялся, что родится еще одна девочка, но был бы
рад любому ребенку - тогда на пол будущего младенца еще не умели влиять.
много скота, в большом дворе находился дом, пристроенный к дальней стене.
Ветряк приводил в действие пилу, молол зерно и производил энергию для
моего бластера.
И тут же понял, что буду гордиться - очень гордиться, - показывая свое
превосходное семейство и ферму пришельцам.
приближением фургона. Он находился примерно в пятнадцати километрах
отсюда, и ждать его следовало к вечеру. Я обнял жену.
испытывать чувство одиночества. Как ты думаешь, сколько человек придется
кормить ужином?
случае их двое, без детей либо с одним, самое большее с двумя. Если их
окажется больше, я удивлюсь.
мы воспитываем дикарей - как по-твоему?
месяце жаловался, что нет повода надеть праздничное платье?
до конца дня надо будет вычистить загон и прочие места, чтобы наш дом
выглядел более опрятным. И забудь Лазаруса, дорогая, - теперь я снова Билл
Смит.
похлопотать: надо приготовить угощение, прибрать в доме, выкупать детей и
попытаться втолковать им, как разговаривать с незнакомцами. Они же еще не
видели людей, дорогой. По-моему, они даже не подозревают, что на свете
существует кто-то, кроме нас.
взглядов на воспитание детей. Следовало хвалить их, не ругать, наказывать
по необходимости и сразу, а потом забывать обо всем. А отшлепав,
немедленно проявить дружелюбие или даже более горячее чувство. Шлепать их
приходилось - Дора обычно пользовалась прутиком, - потому что всех
отпрысков, которых я породил за несколько столетий, можно было именовать
не иначе как сорванцами. Они охотно воспользовались бы любой нашей
слабостью. Некоторые из моих жен удивлялись, что я произвожу на свет
маленьких чудовищ, но Дора во всем разделяла мои взгляды и в итоге вывела
самую цивилизованную породу, числящуюся среди моих потомков.
же испытал удивление и разочарование. Это была семья, если можно считать
семьей мужчину с двумя взрослыми сыновьями. Не было ни женщин, ни детей. Я
подивился их странному представлению о жизни поселенцев. Младший сын был
еще не совсем взрослым: борода его выглядела редкой и клочковатой. Тем не
менее даже он был выше и тяжелее меня. Его отец и брат ехали верхом, а он
был возницей - настоящим возницей, поскольку они обходились без ведущего
мула. Не видно было никакой живности, кроме мулов. Впрочем, в фургон я
заглянуть не пытался.
соответствовал моему представлению о соседях. Оставалось надеяться, что
они поселятся подальше, километров за пятьдесят. У верховых на поясе
висели пистолеты, как и положено в стране прыгунов. Я тоже был украшен
игольным пистолетом и поясным ножом. Впрочем, у меня с собой было и еще
кое-что, однако, по-моему, невежливо демонстрировать гостям при первой
встрече все это снаряжение.
осадил Бьюлу в десяти шагах от головной пары мулов.
Смит.
выражении лица мужчины, когда он зарос бородой, но то малое, что мне
удалось увидеть, выражало лишь усталость. Мое лицо было гладко выбрито: в
честь гостей я побрился и переоделся в чистое. Я брился, потому что так
нравилось Доре и еще потому, что хотел быть молодым, как она. Я изобразил
на лице самое дружелюбное выражение, а про себя подумал: "Даю вам десять
секунд, чтобы ответить и объясниться, - иначе не рассчитывайте, что вам
удастся вкусно пообедать".