ремень.
приходилось медленно - голова у О'Мейры действительно трещала. В этот
момент ему хотелось только одного: найти мистера Золоченые Очки и прибить
гвоздями к первой попавшейся стене. Тупыми гвоздями. - Я слышал, в
"Аттике" любят толстяков вроде тебя, Джонни. Знаешь, как там говорят?
"Большой жопе хер радуется". Ты уверен, что хочешь получить свою дуру
обратно?
О'Мейра успел заметить подступившие к глазам толстяка слезы и мокрое пятно
на штанах. Жалости он не почувствовал.
Ушел. Я думал, он меня убьет.
сырость, он взглянул на свои пальцы. Кровь. Блядь. Рука, сама потянувшаяся
к кобуре, зашарила в поисках револьвера, и эти поиски затянулись надолго -
пальцы давно уже заверили Карла Диливэна, что револьвер исчез вместе с
кобурой, а он все продолжал с надеждой ощупывать себя. О'Мейра отделался
просто головной болью; Диливэну казалось, что кто-то использовал его
черепную коробку под ядерный полигон.
заплетался, что разобрать слова было почти невозможно.
точно находился на палубе бороздящего бурное море корабля, однако
исхитрился выпрямиться.
- быть может, потому, что Жирный Джонни, стоявший к полицейским спиной,
подумал, что Диливэн все еще говорит с напарником. Диливэн, и в самых
благоприятных обстоятельствах не отличавшийся спокойным нравом и
сдержанным поведением, рявкнул на него (отчего ему почудилось, что голова
у него сейчас расколется на тысячу кусков): Тебя спрашивают, говнюк
жирный! Давно этот козел смылся?
Прихватил свои патроны и ваши пушки. - Он помолчал. - За патроны он
заплатил. Поверить не могу.
патрульной машине и прихлебывая кофе, они видели, как он выходил из такси.
Приближался час пик. В это время дня поймать тачку трудно. - А может..."
прищучить. А эта жирная потаскуха пусть даст ствол...
револьвера, потом они медленно слились в один.
боксер-профессионал, получивший основательный удар в подбородок. - Пусть
будет у тебя. Я возьму ружье из машины. - Он двинулся к двери и на этот
раз не просто покачнулся; его шатнуло, и он был вынужден ухватиться за
стену, чтобы удержаться на ногах.
радовался уходу зомби в синем костюме, но почти. Почти так же.
оружейный магазин, мог направиться преступник. Достаточно было послушать
доносившийся из рации голос диспетчера.
применением огнестрельного оружия. Девятнадцатый, Девятнадцатый,
координаты: Вест, Сорок девятая, 395, аптека Каца; преступник высокого
роста, рыжеватый, синий костюм...
него заболела пуще прежнего. - Интересно, из чьего ствола он стрелял,
О'Мейры или моего? Или из обоих? Если этот мешок с говном кого-нибудь
угрохал, мы накрылись медным тазом. Вот разве что мы его повяжем".
дважды. Он понимал ситуацию не хуже Диливэна. С маху нажав кнопки,
включившие мигалки и сирены, он вклинился в поток машин - только
взвизгнули шины. Уже образовывались заторы (начинался час пик), и О'Мейра
повел патрульную машину двумя колесами по сточной канаве, а двумя - по
тротуару, распугивая пешеходов, как перепелок. На Сорок девятую пытался
втиснуться фургон "Продукты". О'Мейра подрезал ему заднее крыло. Впереди,
на тротуаре, мерцало битое стекло. Оба полицейских слышали резкий
надсадный рев сигнализации. Пешеходы укрывались в подъездах и за кучами
мусора, зато жильцы верхних этажей охотно глазели из окон, точно внизу
показывали на редкость хорошее телевизионное шоу или бесплатное кино.
и рейсовые автобусы.
под приборным щитком короткие стальные скобы, охватывавшие приклад и ствол
духового ружья. Он вытащил ружье из креплений. - Надеюсь только, что этот
хер вонючий, этот сукин сын все еще там.
нарываться.
Джека Морта картонным коробкам с патронами присоединился большой флакон
кефлекса. В правой руке Роланд держал табельное оружие Карла Диливэна,
револьвер тридцать восьмого калибра. Черт возьми, до чего же приятно было
держать револьвер здоровой правой рукой.
улице. "Они", - подумал Роланд. Он начал поднимать револьвер, и тут
вспомнил: это стрелки. Стрелки, выполняющие свой долг. Он повернулся и
опять вошел в лавку алхимика.
метнулся к выпуклому зеркалу, и вовремя: он увидел, как один из стрелков
(тот, у которого из уха шла кровь) высунулся из окна с дробовиком. Его
напарник резко остановил экипаж, отчего одетые резиной колеса взвизгнули и
из-под них пошел дым, и первый стрелок вогнал патрон в патронник.
зеркала. Сперва просто псих, теперь - психованные фараоны. Ой-вэй.
после чего рухнул на колени за прилавком, не подождав, чтобы посмотреть,
сделают они то же самое или нет.
на Каца сверху обрушился ассистент, приложив хозяина головой о пол и в
двух местах сломав ему челюсть. Так не в меру рьяный футболист, "пасущий"
защитника, сбивает его с ног в своем стремлении отобрать мяч.
аптекарь услышал ружейный выстрел, услышал, как бьется уцелевшее стекло
витрин - а вместе с ним флаконы с лосьонами после бритья, одеколоном,
духами, зубными эликсирами, полосканиями, сиропами от кашля и невесть с
чем еще. Тысяча противоречивых запахов, поднявшись над осколками,
произвела на свет адское зловоние, и, теряя сознание, Кац в очередной раз
воззвал к Богу, упрашивая покарать его покойного папашу, в первую очередь
за то, что тот, точно ядро - каторжнику, приковал ему к ноге это
несчастье, эту проклятую аптеку.
Стеклянный ящик с хронометрами развалился. Такая же участь постигла
большую часть его содержимого. Назад полетело сверкающее облако обломков.
подумал он. - Не могут - и все равно применяют дробовик!"
стрелки. Лучше думать, что от удара головой о голову мозги у них стали
набекрень, чем считать, что они поступают сознательно, не заботясь о тех,
кто может пострадать или погибнуть.
разодрав ладони и колени осколками стекла. От боли Джек Морт опять пришел
в сознание, и Роланд обрадовался его возвращению: Морт мог ему
понадобиться. Что касается колен и рук Морта, стрелка это не заботило. Он
с легкостью мог терпеть такую боль, и кроме того, раны наносились телу
изувера, который ничего лучшего не заслуживал.
цельного стекла), Роланд оказался слева от двери и, весь напружинившись,
изготовился к прыжку. Револьвер, который он держал в правой руке, Роланд
убрал в кобуру.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Гюго Виктор
Шидловский Дмитрий
Доставалов Александр
Шилова Юлия