смертельный снаряд, очистил его своей творческой силой, и щипчики для
откусывания кончиков сигар покойного лорда Гомнола снова сделались
сияющими, так что ясновидящие в публике дальним зрением смогли прочитать
выбитые на металле буквы:
здравствую я!
протянувшаяся между Испанией и Африкой, наконец поддалась - и не в одном,
а в сотне мест, по всей затопляемой, осыпающейся длине. Под невыносимым
давлением воды большие пласты вулканической породы соскальзывали вниз по
восточному склону. Когда море перелилось через край, трещины начали расти,
соединяться друг с другом, и стало ясно, что непрочная плотина с минуты на
минуту прорвется в дельту Южной лагуны.
превратившейся в водную пустыню после исчезновения Длинного фиорда. Она
струилась по залитым лунным светом равнинам, находила новые дренажные
каналы среди гипсовых дюн и полосатых соляных отложений. От сотрясения
земли воздух наполнился оглушительным ревом: за пятнадцать минут от
двухсоткилометровой плотины не осталось и следа.
поднимался. Свистел ураганный ветер. Бледные воды лагуны словно бы
попятились от ужаса перед темной, почти отвесной стеной, но потом, не
выдержав, вышли из берегов ей навстречу. Приливной вал достиг высоты в
двести тридцать метров.
Серебристо-Белой равнине.
сверкающие лезвия мечей. Под белым трепещущим знаменем с вытканным на нем
золотым ликом стояли Тагдал и Нантусвель, а за ними - пародией собственной
тени, несмотря на окружающее многоцветье, - застыла Бреда. Тану
присутствовали все до единого, фирвулаги же понемногу расходились -
слишком велико было очередное унижение, слишком все были подавлены, чтобы
смотреть небывалый заключительный спектакль.
народу голову павшего Стратега, он совершил еще один символический акт:
голова была превращена в позолоченную маску смерти, на месте левой
глазницы засиял рубин размером с грейпфрут. Затем плут насадил голову на
свой собственный штандарт и решительно направился к королю Тагдалу.
одеждах отделилась от толпы великих и встала рядом с ним.
очередное объявление:
окончательный итог. Итак... победа присуждается благородному и славному
воинству тану из Многоцветной Земли. - Выдержав соответствующую паузу для
оваций, он продолжил: - Здесь перед вами в ожидании королевской акколады
стоит Высший Чемпион Битвы лорд Эйкен Драм...
нарекаю его именем тану, как всякого человека, посвящаемого в наше
рыцарство и братство. Имя это я до сих пор хранила в сердце своем, ибо
желала, чтобы он убедил всех вас в том, что его достоин. Я, Мейвар -
Создательница Королей, никогда в нем не сомневалась. Теперь на поле брани
он доказал, что является истинным избранником Богини... Поэтому с любовью
и уверенностью я даю ему новое имя! Он - Сиятельный! Он - молодой Луганн!
голосов и умов, рогов и звякающих о щиты мечей. Было в нем ликование, была
и ярость, но в сумятице никто не смог бы определить, с кем же все-таки
симпатии большинства - с новым Стратегом или с прежним.
знамени. Он принял из рук золотого человечка трофейный штандарт фирвулагов
и тут же передал его Воительнице Буноне. Покровительница Гильдий Идона
подошла к отцу, неся что-то на длинной бархатной подушке. Рев толпы
прекратился. Этого момента ждали все. Возьмет ли Эйкен Драм-Луганн
священный Меч Шарна и передаст ли его в знак верности Тагдалу, как всегда
делал Ноданн? Или...
нему батарею на подушке, которую все еще держала Идона. Взявшись за
рукоять обеими руками, Эйкен направил острие Меча вниз и вонзил его в
землю, после чего повернулся к Тагдалу спиной.
знаменами своих королей.
обоими племенами. Ее красно-черные одежды повторяли цвета неба, потому что
рассвет был уже близок. Открывшееся всем взорам лицо было залито слезами.
как я предвидела. Пусть герои сразятся Мечом и Копьем в последнем раунде
Великой Битвы.
принесли Копье. Блейн закрепил на плече и бедре человека драгоценную
перевязь, что поддерживала батарею. В прозрачном воздухе материализовался
Ноданн и опустился рядом с Мечом. Он вытащил его из земли, в то время как
Кугал, Имидол, Куллукет и Селадейр закрепили на нем перевязь.
которые приобрели теперь глухой красный оттенок близящегося рассвета.
Сверкающие нимбы умственной энергии осенили исполинское розово-золотое
видение и миниатюрную фигурку шута.
сотрясение заставило всех зрителей в торквесах спрятать за экраном свои
чувства. Когда публика опомнилась, гром все еще катился над долиной.
Соперники стояли нерушимо, психические барьеры и сверкающие доспехи
остались неповрежденными.
эха не последовало. Гул стал отчетливей, земля дрогнула под ногами героев.
Откуда ни возьмись, налетел ветер, добавив к рокоту свою более глубокую
ноту. Черно-красное небо вдруг затуманилось вдоль всего горизонта.
предупреждение. Приложив каждый эрг своей метапсихической силы, он воздвиг
стену.
массированным броском, еще невиданным за все время изгнания. Ноданн тоже
бросил на подмогу свою психокинетическую мощь. И Луганн, и маленький народ
поддержали сотворенный бастион короля, дабы помешать подступающему морю
смыть их всех. Но темная вода прибывала, давила своим весом в миллионы
тонн на обороняющиеся умы.
его. Утопая, он так и не выпустил руку королевы.
по Большой лагуне. Вторая волна смыла часть полуострова Авен и затопила
внутренние земли, прежде чем стечь по скалам. Воды застигли оставшихся в
городе, и большинство погибло, включая почти всех рамапитеков.
схватил ее и прижал к себе, а она отбивалась, кричала, пока не лишилась
сил. Тогда подошел Бэзил и склонился рядом с ними перед страшным окном.
Амери и суровый судья-индеец поняли, что бывший выпускник Оксфорда шепчет
древнюю молитву:
Mirabilis elationes maris. Mirabilis in altis Dominus [Возвышают реки,
Господи, возвышают реки голос свой, возвышают реки волны свои. Но паче
шума вод многих, сильных волн морских силен в вышних Господь (лат.). -
Библия. Пс. 92; 3-4].
покинувшие Мюрию перед Битвой были первыми каплями дождя, предвещающими
бурю; затем жители стали улетать целыми стаями. Настало временное затишье.
Шторм поднялся снова, накрыв и ее. Развоплощенные умы спешили сквозь
пространство и время. Но лишь немногие заворачивались в маленькие коконы и
расплывались по водам, уходя своим собственным гибельным путем.
цеплялась за сушу. Во время последнего разграничительного катаклизма она
почувствовала сотрясение даже в своем укрытии и поневоле приоткрыла
умственную амбразуру. Слишком удивленная, чтобы скорбеть, она смотрела и
слушала бурлящий поток.
Буджолд Лоис
Самойлова Елена
Перумов Ник
Орловский Гай Юлий
Корнев Павел
Березин Федор