предстоящей борьбе. Прошу подняться, друг мой. Поднимайтесь!
выразилась целая гамма чувств, в которых Хиссуне не смог до конца
разобраться, но ему показалось, что он заметил ненависть, гнев, горечь,
однако, вместе с тем, и некоторую долю уважения, даже ревнивого
восхищения, и что-то вроде признаков веселья, будто Диввис не мог
удержаться от улыбки при виде столь причудливых превратностей судьбы,
которая свела их в таком месте в совершенно новом качестве.
деяние. Но кто знает, Диввис, сколько воинов понадобится для войны с
призраками? Метаморфы приготовили нам немало гнусных неожиданностей.
сегодня утром.
чудовища самого устрашающего вида, которые убивали людей на улицах и рвали
еще не остывшие тела. Я видел своими собственными глазами из окна спальни,
как они расправились с ребенком. Но я думаю, что мы перебили их всех или
почти всех. А со временем уничтожим и их создателей.
тогда, наверное, так оно и есть; несколько недель, проведенных в
разрушенном городе кого угодно сделают мстительным. И впрямь, поневоле
станешь мстительным, увидев мерзких гадов, которых напускают на ни в чем
не повинных горожан. Пьюрифайн сейчас - как бочка с нечистотами, откуда на
цивилизованные края выплескивается всякая пакость. Я собираюсь продырявить
эту бочку и полностью ее очистить. И я вам обещаю, Диввис: с вашей помощью
я страшно отомщу тем, кто развязал против нас эту войну.
совершенно не напоминают Лорда Валентина. Кажется, я вообще никогда не
слышал от него самого этого слова.
- Хиссуне.
Вполне возможно, что мои методы обращения с врагами будут различаться с
методами Лорда Валентина.
Пьюрифайн по Стейшу, а вы обойдете его с запада. Тогда мы зажмем
мятежников в клещи, захватим этого самого Фараатаа и положим конец всем
болезням и чудовищам, которых он на нас повыпускал. А уж тогда Понтифекс
может собирать оставшихся в живых мятежников и добиваться уговорами или
чем еще устранения у метаморфов поводов для недовольств. Но для начала, я
считаю, нужно продемонстрировать силу. А если нам придется пролить кровь
тех, кто не жалеет нашей, что ж, ничего не поделаешь. Что скажете, Диввис?
слышал более разумных речей из уст Коронала. Но мне кажется, что Понтифекс
ответил бы иначе, если бы ему стали известны ваши воинственные замыслы. Он
о них что-нибудь знает?
Дела задержат его там на некоторое время, да и возвращаться на восток -
путь не близкий. Так что, я успею углубиться в Пьюрифайн, и нам вряд ли
представится возможность побеседовать.
на воле и разъезжает по стране, вместо того, чтобы скрыться в Лабиринт с
глаз долой. Мне кажется, что новому молодому Короналу подобное поведение
пришлось не по душе; я не хотел бы оказаться в таком положении. Но если вы
постараетесь удержать расстояние между собой и Понтифексом, а также между
разными подходами к политике, то тогда сможете действовать при полной
свободе рук, верно, мой лорд?
Валентина и моими. Мы все прекрасно понимаем, что он - человек
невоинственный; но, возможно, именно потому он и освободил для меня трон
Конфалума. Я надеюсь, что мы с Понтифексом понимаем друг друга, и давайте
больше не будем говорить на эту тему. Пойдемте, Диввис: по-моему, сейчас
вполне подходящий момент, чтобы вы пригласили меня в свою каюту на
бокал-другой вина, а потом вы обязательно отправитесь со мной в Ниссиморн
Проспект, где мы выпьем еще, после чего хорошенько обсудим все наши планы
относительно ведения войны. Что скажете, лорд Диввис? Что скажете?
на мокром песке берега реки. Но это его не слишком волновало. Он рисовал и
перерисовывал одну и ту же карту весь день, и она уже была ему не нужна,
поскольку он помнил все до мельчайших подробностей. Здесь Иллиривойн, там
Авендройн, а вон там Новый Велалисер. Горы, реки. Положение двух армий
вторжения...
его серьезный просчет. Трусливый слабак Лорд Валентин никогда бы не
осмелился на такое; нет, Валентин приполз бы к Данипьюр, елозя брюхом по
грязи, и смиренно умолял бы ее о заключении договора о дружбе. Но Валентин
уже больше не Коронал - точнее, теперь он занял более высокий пост с
меньшими властными полномочиями - голову сломаешь со всеми этими бредовыми
перестановками у неизменных. Теперь у них новый король, молодой. Лорд
Хиссуне, который, кажется, совсем другой человек...
но они поступят нескоро.
крайней мере, удалось их заставить помочь нам в установке сетей.
остановить продвижение Лорда Хиссуне?
правда или потому, что считаешь, что я хочу услышать именно это?
видоизменяться, превратившись на мгновение в зыбкую фигуру из
перепутанных, болтающихся на ветру, веревок, а затем - в переплетение
продолговатых палок, утолщенных с обоих концов; потом он опять стал
Аарисиимом и тихим голосом произнес:
договоримся, - невесело сказал Фараатаа. Дождь над головой усилился,
забарабанил по верхнему ярусу джунглей. - Ступай и приходи, когда появятся
вести с запада.
Фараатаа вновь принялся рисовать карту.
неизменных, их возглавляет лорд с заросшим волосами лицом, которого зовут
Диввис, сын бывшего Коронала Лорда Вориакса. Мы убили твоего отца, когда
он охотился в лесу. Знал ли ты об этом, Диввис? Охотником, выпустившим
роковую стрелу, был пьюривар, хоть и в обличье лорда из Замка.
Посмотри-ка, презренные метаморфы могут убить Коронала! И тебя, Диввис, мы
можем убить. Мы убьем и тебя, если ты так же беспечен, как и твой отец.
поскольку эта тайна сохранялась пьюриварами строжайшим образом, вовсе не
был беспечен, угрюмо подумал Фараатаа. Его штаб бдительно охранялся
верными рыцарями, и ни один убийца, даже в самой искусной личине, не мог
туда проскользнуть. Резкими, раздраженными движениями тщательно
заточенного деревянного кинжала Фараатаа чертил глубокие линии, что
обозначали продвижение Диввиса все дальше и дальше от берега реки. Вниз от
Кинтора, вдоль внутреннего отрога огромных западных гор, прокладывая
дороги по глухомани, где с незапамятных времен не было никаких дорог,
сметая все на своем пути, наводнив Пьюрифайн бесчисленными войсками,
блокировав местность, загадив священные источники, вытоптав священные
рощи...
неохотно пошел на такой шаг, поскольку из всех видов его биологического
оружия они были чуть ли не самым отвратительным, и он накапливал их для
использования на более позднем этапе в Ни-мойе или Кинторе; то были
сухопутные рачки размером с кончик пальца, покрытые прочным панцирем,
способным выдержать удар молотка. Виртуозы генетики, работавшие на
Фараатаа, сделали их бесчисленные быстро двигающиеся ножки острыми, как
Громыко Ольга
Суворов Виктор
Трубников Александр
Каменистый Артем
Земляной Андрей
Орлов Алекс