видимо, и входило в планы кавалера. У этих изданий, впрочем, оказалось
одно достоинство: они помогли ей отвлечься от мыслей о хорошенькой
легкомысленной Гизин во Шомель, запертой в "Гробнице" - что угодно, только
бы не думать об этом...
разоблачают заговор". Элистэ слышала о гнидах. К этому времени о них знали
все в Шеррине. Глубоко в подвале столичного Арсенала Чувствительница Нану
наконец отложила несколько тысяч золотых яиц. Вылупившиеся из них
насекомые - крошечные, металлические, крылатые, алчущие сведений - тут же
взвились в воздух и в течение часа разлетелись по всему Шеррину в поисках
информации. И хотя целое войско их погибло - смято, раздавлено, растоптано
рассерженными горожанами, - тысячи все же выжили и принесли крупицы
информации своей августейшей Матушке. Нану приняла, переварила и извергла
ее из себя; так ее работники-люди обнаружили заговор, о котором никто не
подозревал.
богатые и родовитые и потому более всех прочих задолжавшие обществу, -
исчезали один за другим, прямо под носом у Авангарда. Не раз офицеры,
отправившиеся ночью произвести арест, находили дома без их обитателей,
наличных денег и драгоценностей. Невозможно было представить, чтобы такое
число Возвышенных - целые семьи - одурачили стражей у Северных ворот.
Также казалось невероятным, что столь многим удалось спрятаться в пределах
города - особенно теперь, когда за сведения, ведущие к поимке высокородных
беженцев, платили по пять рекко награды. И все же Возвышенные продолжали
исчезать, просто растворяясь в воздухе. Это было возмутительно, опасно и
необъяснимо - до тех пор, пока зоркие гниды Нану не обнаружили тайного
хода, которым ведал некий призрачный привратник. Некто - вероятно, живущий
в городе Возвышенный, - с бандой немногочисленных сообщников регулярно
выводил своих соплеменников Возвышенных из города. Личность предателя, а
также место и маршрут побега пока что оставались неизвестны. Однако скоро
это должно проясниться. Теперь, когда гниды перебрались за пределы страны,
это вопрос времени, и затем предатель, кто бы он ни был, отправится к
Кокотте.
Мерею? Глупый вопрос. Разумеется, известно, но, видимо, безразлично;
напротив, он даже не намерен принимать это во внимание и тем более
прекращать свою деятельность - чистая бравада Возвышенного...
увидела черный заголовок, уродующий первую страницу второго выпуска
"Собрата": "Предательство короля". Элистэ не сразу поверила своим глазам.
А потом прочитала:
распоряжении находятся документы, подтверждающие причастность его
величества Дунуласа к заговору, имеющему целью покончить с Конституционным
Конгрессом. Оказалось, что король при помощи и содействии своей жены в
течение нескольких месяцев поддерживал преступную переписку с
беженцем-эмигрантом, бывшим герцогом Феронтским. Это трио преступников
намеревалось, при пособничестве сил иностранных держав, врагов вонарской
свободы, вкупе с местными реакционерами-роялистами, заполнить подвалы
Старой Ратуши бочками с порохом, и этот план во время Комитетского
расследования уже был близок к завершению. В случае удачи заговора весь
Конгресс оказался бы неминуемо разрушен - погибли бы ни в чем не повинные
патриоты-зрители на галереях, была бы повержена во прах сама Старая Ратуша
и немало соседних зданий. Ужас и смятение, которые воцарились бы после
этого массового человекоубийства, оказались бы на руку иностранным и
внутренним врагам, стремящимся окончательно придушить вонарскую свободу.
заговор мог бы осуществиться - на горе всем истинным патриотам. Нет, не
человеческий, а лишь демонический ум мог породить этот предательский
замысел. Люди, способные на такое злодеяние по отношению к своим
соотечественникам, - не столько преступники, сколько чудовища в
человеческом обличье и заслуживают самой жестокой кары".
Эти слова были попросту бессмыслицей. Речь ведь шла о короле! Невозможно!
Она прочла еще раз. То же самое. Смысл слов начал проясняться. Да, теперь
все возможно.
крайности в крайность, пытаясь выработать политический курс, Дунулас XIII
жил в Бевиэре послушным пленником, больше всего озабоченный тем, чтобы не
причинить неудобства своим тюремщикам. Все месяцы своего домашнего
заточения он так основательно не напоминал о себе, что многие его
номинальные подданные почти забыли о том, что он существует на свете.
Теперь, однако, им об этом напомнили. И напомнили основательно.
полицейской писанины. Возможно, было бы лучше, если бы она в этом
преуспела. Элистэ положила газету на ночной столик, задула свечу и
улеглась. Но сон не шел. Она долго пролежала, не смежая век, исполненная
леденящих душу предчувствий.
чистой формальностью. Спешка и отсутствие гласности оказались весьма
кстати - в противном случае, совершенно искреннее удивление, с каким его
величество воспринял выдвинутые против него обвинения, могло бы привлечь
на его сторону слишком много народу. Дунулас чистосердечно утверждал, что
и слыхом не слыхивал ни о каком порохе. Знать не знает о предательстве и
заговоре. С братом, герцогом Феронтским, письмами не обменивался. Ни
против кого не злоумышлял, желая всем своим подданным лишь мира и
довольства. Да и как ему, наследственному монарху, не любить свой народ?
Несколько судей выказали неуверенность, даже сомнение, ибо некоторым из
них, при том, что они были фанатичными экспроприационистами, лишить жизни
своего короля казалось делом чудовищным. К счастью, имелись основательные
улики, способные укрепить веру колеблющихся. Были предъявлены документы,
копии изобличающих писем, собственноручно снятые королевским секретарем и
заверенные, по всей видимости, лично монархом, начертавшим на них свои
инициалы.
впечатление подлинных, а если они фальшивые, то его величество должен
доказать это суду. Как и следовало ожидать, Дунулас с такой задачей не
справился и тут же был признан виновным; последовал неизбежный смертный,
приговор, и опешивший король услышал, что приговорен к казни как "враг
страны", "враг человечества" и "враг Народной Революции". Этот приговор
явился новшеством в двух смыслах: впервые было судебно обставлено
предстоящее умерщвление самодержца Вонара, ибо до сих пор они либо
погибали в сражениях, либо их убивали в открытую, и, кроме того, он явился
первым официальным актом самоопределения Революции, фактически
завершившейся годом раньше, но до того не заявлявшей о своем характере
публично.
годился: столь важное событие требовало соответствующего впечатляющего
обрамления. Комитет Народного Благоденствия остановил свой выбор на
площади Великого Государя, недавно переименованной в площадь Равенства, -
месте достойном и достаточно обширном, чтобы вместить многотысячные массы,
которые наверняка соберутся для лицезрения высшего торжества Революции.
Кокотту в срок доставили на площадь, хотя и не без накладок.
обществе еще оставались отдельные монархические элементы, не согласные с
решением Трибунала. Скрывающийся от правосудия в своем тайном логове
осужденный предатель Шорви Нирьен распространил листовку, в которой ставил
под сомнение как необходимость, так и законность казни монарха. Его
подстрекательские писания нашли единомышленников, и в разных округах
столицы произошли волнения. Наиболее серьезным из них явилось нападение на
саму Кокотту, когда ее провожали к новому месту пребывания. Нападение было
хитро продумано - монархисты дождались, когда она оказалась на середине
Винкулийского моста, и напали с двух сторон. Они наверняка преуспели бы в
своем замысле и сбросили бы Кокотту в реку Вир, если бы не Чувствительница
Заза, которая зеленым пламенем и удушливым дымом быстро очистила
Винкулийский мост от мятежников.
назначения и достигла площади Равенства, где гордо утвердилась на высоком
эшафоте под охраной расположившихся у подножия народогвардейцев,
призванных обожать и охранять ее денно и нощно.
видеть казнь короля. Среди зрителей находился и Шорви Нирьен - он
надеялся, что черный парик и очки в металлической оправе сделают его
неузнаваемым. Нирьен собирался пойти один, но в последнюю минуту уступил
настояниям товарищей и согласился, чтобы его сопровождал Бек. Сейчас
молодой человек стоял рядом с ним.
готова в любую минуту навести порядок, хотя в ее услугах едва ли могла
возникнуть нужда - настроение толпы было необычно подавленным и мрачным,
даже убитым. Погода пребывала с ним в полном согласии: тяжелые низкие
тучи, ветер, первые снежинки надвигающейся зимы.
с королем в сопровождении усиленной охраны подкатила к эшафоту. Открылась