read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- Да? - добродушно удивился Гуляев. - Так не надо, не надо нас ничем
поражать! Не к чему! Да и к тому же мы очень не любим, когда нас
чем-нибудь поражают! Мы ведь сами мастера поражать! Где у вас пропуск? -
Он быстро подписал его. - Пожалуйста! Только прошу, если захотите
куда-нибудь ехать, то известите, пожалуйста!
Но тут вмешался прокурор - в тот момент, когда была названа фамилия
Штерна, он вздрогнул, вытянулся и застыл, просто сделал настоящую
охотничью стойку, а потом засопел, задвигался, полез зачем-то в карманы,
словом, постарался показать, что он страшно поражен и заинтересован.
- Извините, - сказал он почти заискивающе и поглядел на Потоцкую, - но
скажите, как вы могли быть уверены в том, что вас не обманули? Ну мало ли
в домах отдыха всяких самозванцев? Ведь удостоверение вы не смотрели?
Правда? Так как же вы?..
- Нет, смотрела, - коротко кивнула головой Потоцкая.
- Странно! - пожал плечами Мячин (нарочно, ну конечно, нарочно - ничего
ему не было странно). - Служебное удостоверение - это такой документ,
который... А вы не напутали чего-нибудь, Полина Юрьевна?
- Нет, не напутала. Он же мне сделал предложение.
- К-а-а-к? - почти каркнул прокурор и на секунду, верно, лишился языка.
- Да он же женатый человек! Мы же знаем его жену! Нет, нет!
- Возьмите ваш пропуск, - сказал Гуляев, - вот! До свиданья!
Потоцкая протянула руку, взяла пропуск, встала и пошла к двери.
- Одну секунду, - кинулся к ней прокурор. - Что же вы ему ответили? Нет
же, это надо знать, - объяснил он Гуляеву и Нейману. - Так что? - Они оба
стояли в дверях.
- Я поблагодарила и сказала, что не могу.
- Потому что в это время... - вдохновенно изрек прокурор.
- Да, потому что в это время мне нравился другой человек, и как раз в
этот день я собиралась сказать ему это.
- И это был...
- Да, это был Зыбин.
Гуляев встал, подошел к двери и открыл ее.
- Прошу, - сказал он любезно, но настойчиво, - очень был рад вас
увидеть. Вы действительно прояснили нам очень многое. Так справочку я
сегодня же вам изготовлю и пришлю. И знаете, если вам потребуется - вполне
можете ехать куда хотите! До свиданья. Желаю всего наилучшего, Полина
Юрьевна!



4
Нейман от здания наркомата жил недалеко и домой возвращался всегда
пешком. Правда, утром ему все равно приходилось забираться в голубой
служебный автобус. Автобус этот аккуратно подкатывал к их дому в восемь
часов утра - стоял, порыкивал, и в него постепенно собиралось почти все
население дома. Дом был наркоматовский, постройки Хозу НКВД (значит, один
из лучших в городе), а верхний этаж занимал первый заместитель.
Сейчас, однако, Нейман пошел не как всегда по проспекту, изумительно
прямому и правильному, вычертанному лет восемьдесят тому назад взмахом
стремительной генеральской руки, а побрел через широкие проходные дворы с
саманными избушками, через пышные багровые сады с мелко полыхающим
осинником и барбарисом; по скверу с вялыми утомленными кленами, сладкими
липами и дальше, дальше, мимо глиняных заплотов, плетенок, частоколов и
водоразборных сторожек - белые, в этот час они сначала голубели до синевы,
а потом синели дочерна. Было часов десять. На углах зажглись фонари, и
почти сейчас же и разом в окнах вдруг вспыхнули красные, зеленые и синие
занавески. У ворот на лавочках сидели люди, лузгали семечки, смеялись и
по-вечернему мирно судачили. Кто-то быстрый, невидимый проскользнул мимо и
тихо его поприветствовал, в ответ он слегка пригнул голову. С тех пор как
он замещал несколько месяцев начальника одного из оперотделов, такие
встречи для него были не редкостью. Он дошел до Головного арыка и
остановился. "Так-так, - сказал он вполголоса, - значит, вот эдак". Он
любил эти тихие часы, это место и его каменную ледниковую прохладу. Здесь
около бетонного мостика кончался город: горел первый загородный фонарь и
стояла последняя городская скамейка. Внизу, по круглому цементному ложу,
бесшумно и стремительно неслась с гор снеговая вода. В такие глухие
вечерние часы он скидывал со своих плеч, как тяжелую ведомственную шинель,
все это серое длинное здание с площадью Дзержинского, со всеми его
постами, секретками, кабинетами, несгораемыми шкафами, тюремными камерами,
голыми коридорами и бессонными лампами - и оставался простым немудрящим
человеком. Ведь он и верно был таким по ограниченности желаний и
потребностей, по самой сути своего скучного, бедного существованья. Даже
вспышки ярости, которые он теперь испытывал все чаще и чаще, и те, по
существу, ничего не меняли. Это было как ракета над заснеженным таежным
лагерем. Он видел однажды такую. Она взорвалась, взлетела, побежала,
рассыпалась десятками звезд и огненных перьев, пустила по фиолетовому
снегу длинные панические тени - все бежит, полыхает, все куда-то рушится,
а прошла минута, и снова ничего нет - и только безмолвно летят в сугроб с
неба черные картонные трубки.
"Я так же беден, как природа", - прочел он раз в каких-то арестованных
и поэтому, очевидно, преступных стихах и рассмеялся. Вот писака-то! Вот
чудило-мученик! Он беден, как природа! А откуда же все тогда берется?! И
пишут вот такую чепуху. Но, наверно, это была все-таки не чепуха, а часть
какой-то правды, а может быть, дело даже не в этой правде, а в том, что
эти строки имели и какой-то особый, более обширный смысл. Одним словом,
как бы там ни было, но в минуты раздумья он всегда про себя повторял эту
строку. И сейчас, когда надо было ему идти домой и написать обо всем
брату, он несколько раз, словно убеждая самого себя, повторил: "Я просто
беден. Я беден, и все тут", - потому что домой его никак не тянуло.
В такие тихие сумрачные часы он часто прикидывал, а что случится, если
он вдруг сорвется и однажды среди работы встанет из-за стола, оденется и
тихонечко-легонечко, никого ни о чем не предупреждая, выйдет и пойдет
прямо-прямо до последней городской скамейки. Тут как раз стоят автобусы,
он сядет в любой из них: все они идут в горы. Проедет первый мостик,
проедет второй, тут кончается предместье и к шоссе подступают горы,
посвежеет, запахнет снегом, хвоей и землей - и замелькают станции со
странными ласковыми названиями: "Веригина гора", "Лесной питомник",
"Каменское плато", "Березовая роща", "Горельник", и наконец стоп! Конец
пути - "Мохнатая сопка", дом отдыха "Медео". В доме этом всегда шумно,
весело, бестолково, толпятся лыжники, инструктора спорта, просто студенты
и школьники. Когда автобус подойдет, они все кинутся к нему, зашумят,
закричат, загремят котелками и полезут все разом, а он спрыгнет и пройдет
через мостик к буфету. Тут у него давнишняя хорошая знакомая Мариетта
Ивановна. Она увидит его и сейчас же заулыбается. Она пышная, белокожая,
розовощекая, как тот осенний георгин, что всегда стоит в хрустале над ее
коробками, вазами и бутылками. И он тоже улыбнется ей, потому что
соскучился по всему этому и рад, что наконец добрался сюда. Он знает про
Мариетту все: то есть то, что она живет с пятилетней дочкой, служит в
буфете уж третий год, а мужа нет - не то его забрали, не то он сбежал. И
Мариетта знает про него тоже все: то, что он геолог какой-то редкой
специальности, раньше работал в своем управлении, теперь же перешел в
органы, в отдел охраны недр, поэтому его часто посылают в командировки. Во
время одной такой командировки от него ушла жена, не то что уж больно
любимая, но все-таки... все-таки... И главное, обидно, что он не заслужил
такого! И вот он растерян, огорчен, порой даже тоскует, и тогда он
приезжает сюда. Человек он тихий, безвредный, ну а что он еврей - так что
ж? Ведь есть жиды и есть евреи. В Медео он берет только пиво. Выйдет на
балкон, выберет столик, сидит тихо, пьет, закусывает бараночкой и смотрит
на горы. Разговаривают они тогда через буфетное окно. Она все время
приглашает его в гости, а он отшучивается. А в этот раз пошел бы. Заказал
бы не пива, а, скажем, финьшампань, потребовал бы шоколадный набор
"Москва" и пошел бы с ней. "Ну что, - сказал бы он и налил бы пару стопок,
- что ж ты тут поделаешь, Мариетта Ивановна? Раз такая уж жизнь у нас.
Сегодня день моего рождения. Выразите мне свои соболезнованья и давайте
поднимем бокалы". И они бы выпили по одной - колом, по другой - соколом,
по третьей - мелкой пташечкой.
Дальше этого его воображение не шло, потому что он отлично знал, что
даже и это неосуществимо. Попробуй уйди-ка! Войдет секретарша, увидит, что
бумаги на столе, а плаща нет, позвонит по одному телефону, по другому, там
тоже позвонят куда-нибудь, и начнется кутерьма. Вызовут четырех
практикантов, усадят их, жеребцов, по двое на мотоциклы, и одна пара
полетит по городу, а другая в горы. Найдут и примчат к Гуляеву. А Гуляев
потом скажет: "Ну, это не в счет! Вот если бы я удрал в горы..." Но ни
Гуляев, ни он, Нейман, никогда никуда не удерут. А он, кроме прочего,
парторг отдела, крепкий опытный работник и подлинный мастер своего дела.
Вышинский на каком-то совещании сказал: "Я всегда предпочту пусть
уклончивое и частичное, но собственноручно написанное признание любому
полному, но написанному рукой следователя". Так вот, все признания,
которые Яков Абрамович представлял в прокуратуру и начальству, были только
собственноручные. И брат всегда хвалил его за это. А он такие похвалы
брата ценил превыше всего. И вообще он любил вспоминать и думать о брате:
о его словах, хохмочках, рассказах, о его легкой удачливости, о веселом
бодрящем цинизме; но с некоторых пор к этим мыслям стало примешиваться и
что-то другое - непонятное и тревожное. Был у них один разговор наедине,
когда брат, обычно сдержанный и осторожный - это у него отлично сочеталось
с простотой и душой нараспашку, - рассказал об одной встрече на курорте.
Он не называл ни фамилии, ни места, где это произошло, но сегодня,
допрашивая Потоцкую, эту неискреннюю и нечестную свидетельницу, Яков
Абрамович представил себе, как это все примерно было. Нарочно заводя и



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 [ 80 ] 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.