Чтение 80–й страницы книги ~Полынья~

- Как это понять?

- Ты знаешь, как делают рыбу? Нужно искусственно отводить кровь от
легочной артерии, заставить ее циркулировать через внешний контур - через
контактирующую мембрану. Кислород из морской воды будет диффундировать через
мембрану в кровь, а углекислый газ пойдет через мебрану в воду. Мы
практиковали на животных-дыхание через силиконовую мембрану. Но кто
согласится на имплантацию жаберной системы человеку? Тут вопрос этического
порядка. Я не возьмусь, и никто другой... Она тебе нужна с жабрами?

- Вы, доктор, не припирайте меня...

- Я просто излагаю суть дела.

- А мальчик?

- Сколько он там сидит, для подъема неважно. Время остается одно:
двенадцать часов насыщения, помноженные на семь. Этой дороги достаточно,
чтоб переключить его на атмосферу. Но всплытие непосильно физиологически для
детского организма. Притом ослабленного, истощенного, пойми!

- Все-таки я не понимаю...

- Мы согласились потому, что ты всем задурил голову пароходом! - не
выдержал Маслов. - И в этом смысле, как оказалось, у тебя что-то есть...
Пойми, у нас нет выхода! Зачем же добавлять лишнюю жизнь? Кто будет
спасателем, сейчас не столь важно.

Суденко слушал их, стиснув кулаки...

Вначале они не хотели верить, что он придумал способ подъема "Шторма".
Теперь считали его идею недостаточной для спасения. И вдобавок сомневались в
нем как в спасателе. Конечно, с Юркой проще: дадут приказ, он выпрыгнет.
Пароход бросит-за первый класс... А если что-то не уловит, не поймет? Как
это воспримут в поселке? А его обещание Насте? Нет, он верит в одно, как и
верил раньше: он поднимет пароход и спасет жизнь ребенку. И с Машей ничего
не случится-не пропадет. Только так, не меньше.

- Все обстоит немного не так, Павел, - неожиданно возразил Маслову
доктор. - Я имею в виду твое представление об операции.

- Что значит-не так? Ведь результат ясен!

- Смотря как представлять результат, - ответил он. - Спасти людей,
по-видимому, невозможно, это так. Но девушке можно продлить жизнь-еще на
неделю, на месяц. А мальчику мы можем вернуть жизнь, наверное, это возможно.

- Вернуть жизнь? Я вас не понимаю, Иван Иваныч...

- Подмешивание воздуха в газ, переключение на атмосферу вернет ему
сознание. Мальчик проснется, увидит людей, поймет, что он на земле. Поэтому
речь идет не о простом подъеме, а о спасении. И этот фактор должен
определять подбор и расстановку спасателей.

- Для меня чересчур сложно, что вы говорите, - пробормотал Маслов.

- И для меня тоже.

18

В посту догорало веселье. Почти никто не сидел за столом, кроме мелкого
начальства "Агата", людей степенных, пожилых, которые говорили бог знает о
чем.

Подошел Ветер, сунул рюмку:

- Резко!

- Ты что придумал со сферой, Ваня?

- Что там думать? Жгли электродами... Юрик! Мне просто смешно.

- А что?

- Подставь шланг, и все.

Суденко остолбенел... Как просто! Наберут газ для барокамеры, без
всяких хлопот. Но дело не. только в этом. Протянет шланги в помещения,
заполнит воздухом для герметизации. А газом из полости заполнит коридор. С
помощью вентилей будет просто производить смешивание... К тому времени, как
давление ослабнет, коридор будет готов. Да один этот коридор, закупоренный
наглухо, обеспечит подъем "Шторма".

- Идея, Ваня, на высший класс... Почему же смолчал вчера?

- Да ты б раздел пароход! Не пожалел.

- Напрасно так думаешь! Ну, ладно... Хочешь за идею ружье? "Ижевка",
настоящая...

- Мне надо "кривое" ружье, - невесело пошутил тот. - Чтоб пальнуть по
жене и теще.

- Чего так?

- Захожу домой, не был около года. Сын уроки делает, даже не поднял
головы. Теща вяжет. Жена пробежала на кухню: "Садись завтракать". А ночью не
пустила к себе: "Еще сделаешь что, а мне расхлебывай"... Ну, я ничего не
сказал, а когда уходил, взял транзистор и швырнул об стенку, чтоб не орал.

- Что разбил, Ваня? - поинтересовался токарь "Агата".

- "Ригу".

- А у меня к ней как раз запчастей нет...

- Приходи, дам.

- Хорошо! - обрадовался он.

Подлипный, протягивая руку, спросил:

- Ну что, добился своего?

Смотрел он с таким приготовленным выражением, словно ожидал услышать
нечто очень забавное. Суденко, понимая, что серьезно отвечать нельзя,
сказал:

- Условие было насчет "Полярных зорь"? Теперь будет повод.

- Вот это - другое дело!.. Слушай, тут Ильин просится к нам. Я не
против. А Ветер не против к вам. Идешь на обмен?

- Меняешь Ветра на Ильина?

- А что Ветер? Букашка... Полез раз, метров на пятьдесят. Вылез весь в
крови, в соплях...

Юрка, в куртке, с чемоданом, стоял на трапе. Тряс руку Ковшеварову. Они
вроде прощались... Ильин некрасиво повел себя, согласившись на предложение
Маслова втихаря, за его спиной. А сейчас уходил, совершая предательство:
ведь он был завтра необходим.

- А со мной, - спросил старшина, - не хочешь подержаться за ручку?

Ильин сунул руку, покраснев:

- Не забывай про меня, меня...

- В поход собрался? К турецким берегам?.. - И вдруг потянул к себе: -Да
ты же помрешь без меня, без Гриши!..

Ильин, притихнув, роняя слезы, молчал. Суденко прибавил голос:

- Иди в каюту!

Ильин, поколебавшись, сунулся с чемоданчиком обратно.

Подлипный начал торопить своих, чтоб пересаживались в шлюпку. Принялись
искать дневальную. Суденко вспомнил, что видел Аннушку на камбузе. Она
стояла возле плит, глядя в иллюминатор, на Маресале.

- Анна, зовут.

- Картошка сварилась, сейчас закипит суп, - ответила она, не
оборачиваясь. И сказала, вздрогнув спиной: - Гриша на баяне не доиграл...

- Не переживай, Анна! Мы тебя женим.

- Орлы, время! - кричал Подлипный.

В последний момент кто-то схватил Филимона, ползавшего по спинам людей
в шлюпке, и швырнул на причал. Взлаяв от огорчения, Филя не пошел на
"Кристалл", а потрухал по угольной дороге в поселок.

- Кричите из пузыря!

- Идите к черту...

Уехали.

Величко крикнул Суденко, что скоро освободится: пора было в устье, за
Машей. Старшина спустился к Данилычу, чтоб сделать распоряжение. Зашел в эту
каюту впервые, где электромеханик жил с мотористами. Данилыч лежал среди
переборок, заклеенных красотками, маленький, в беретике с "антенной" и
облегающем детском свитерке и широких штанах с раздутыми карманами.

Как только увидел Суденко, тихо, без слова поднялся, хотел идти.

- Лежи, Данилыч. Просто проведать... Как у тебя с напряжением?

- Без берегового - голодно, - ответил он. - Но колокол будет ходить.

- Надо запускать компрессор. Сегодня море с брызгами.

- Уже взяли воздух. Еще утром.

- Добро.

Видя его, потерянного, с потухшими глазами, старшина не решился сразу
уйти. Повторил пословицу, прилипшую к языку:

- Не переживай, Данилыч! Мы тебя женим, на молодой...

Ответил серьезно:

- Была у меня подруга, жили пять лет. Работящая, но пила. После ужина с
пяти часов, как ляжет, так и не поднимается до утра. Я с ней ничего не мог
сделать. Потом говорю: "Знаешь, подруга, давай разведемся!" - и развелись.

- Правильно сделал.

- Она такая женщина, понимала жизнь... - сказал он изменившимся
голосом. - Только пропащая была. Вот на коленки становился перед ней..

- Вспоминаешь?

Он нахмурился, вынул из карманов кулаки:

- Любви нет, только уважение...

По дороге открыл дверь в каюту механиков. Там продолжался бесконечный
спор:

- Ты про "Сирену" говоришь?

- Я видел "Сирену", вот такие фары на гафеле! "Нивелир" видел?

- Это как "Кострома"?

- Как "Балхаш", трехсоттысячник. Возил жмых в Голландию.

- Ты, наверное, имеешь в виду "Оленегорск"? Типа "О"?

- Да нет! Иллюминаторов нет, вверх открывается. Под каждой койкой -
крыса.