Бьюсь об заклад, немногие из живущих на этом свете видели такое:
растерянных старейшин Совета гномов.
не корми - дай распутать какую-нибудь проблему. Они терпеть не могут
сражаться. Говорят, это одна из причин, почему они помогли воспитать
мирканов: чтобы те защищали Мингниш вместо них. Мой народ называют еще
Молотом людей Камня и говорят, что в жилах наших течет кровь гномов,
отсюда наши выносливость и долголетие. Знаете, я чувствую себя здесь как
дома, как если бы я сейчас был в Дан Меркадоле. Уверен, они помогут нам. -
Он сделал еще несколько глотков.
речь, которую я когда-либо слышал из твоих уст.
кушетках, что стояли вдоль стен, и тут же провалились в сон. Только Ривен
не мог заснуть и все спорил с собой. В конце концов, досадуя на себя, он
встал и пошел в соседнюю комнату. Догорающие угольки едва рассеивали
сумрак. Джиннет спала в неловкой позе у затухающего очага. Рядом валялась
пустая чашка.
пристально рассматривать спящую женщину. Рот ее чуть приоткрылся во сне.
Темные смеженные ресницы едва заметно подрагивали, щеки пылали от тепла
очага. Языки пламени отбрасывали пляшущие тени на ее лицо, на
разметавшиеся ее волосы цвета воронова крыла.
чтобы только увидеть, как она просыпается и оказывается вдруг той
женщиной, которую он знал когда-то. Но, как однажды сказал Гвилламон,
смерть - это конец всему, даже в стране мечты и волшебных историй.
любит эту хмурую юную женщину, было для Ривена все равно, что отбросить
последнюю - неосознанную, безумную, быть может, - надежду. Его жена
мертва, а эта спящая женщина - не она и никогда не была ею. Но, тем не
менее, он - человек и не в силах заставить себя не смотреть на лицо,
которое он когда-то любил, чтобы запомнить его таким, каким оно было на
самом деле. Чтобы оно осталось нетленным.
положил на одну из застеленных мехами кушеток, укрыл одеялом и, больше ни
разу не обернувшись, возвратился к себе.
выкарабкался из глубокого темного чрева забвения и принялся тереть глаза,
пока они полностью не открылись. В очаге уже развели огонь. На столе
горели толстые свечи. Ривен сел на постели. У очага, попыхивая длинной
глиняной трубкой, сидел Тормод и вел разговор с Ратаганом и Байклином.
Айса стоял рядом и молча слушал. Джиннет, похоже, все еще спала. Кувшин с
пивом стоял у ножки скамьи. В руках у каждого было по кружке.
ваша первая ночь в Джхааре была приятной.
прошлым вечером, давало знать о себе тяжестью в голове и хмурым
настроением. Он сейчас не был готов к разговорам.
Байклином потягивали пиво.
водой себе в лицо. Холодная, она обжигала кожу. Однако после такого
омовения Ривен почувствовал себя вполне проснувшимся и присоединился ко
всем остальным у огня. Интересно, подумал он про себя, как Тормод узнает
здесь - под землей - день сейчас или ночь?
себе яблоко из большой чаши с фруктами. Ратаган протянул ему кружку с
пивом.
Кэлам, - Ривен буквально застыл, пораженный, наблюдая, за ним.
которую мы расскажем вам сегодня. Но чуть попозже, - сказал Тормод. - Наш
Сказитель оттачивает сейчас свой стиль и выпытывает у старейшин древние
предания, чтобы представить тебе подлинную историю, - безупречную, -
подобную которой ты в жизни не слышал.
рассказывать нам истории?
предупреждающий взгляд в его сторону, который так и остался незамеченным.
- У нас нет времени слушать легенды. Нам нужны конкретные ответы, чтобы мы
могли решить, куда идти и что делать.
свечей. Его голос был также тих и сдержан, но красный огонь в глазах гнома
стал ярче.
душе. Он приумолк. Истории и магия. Он понимал, что гном прав. Истории и
магия составляли само существо Мингниша. Самое средоточие пересечения
этого мира с его собственной жизнью. История. Магия. Горы. Сгарр Дигу еще
предстояло сыграть свою роль. В этом Ривен был уверен.
исподлобья. Кэлам, пристально наблюдающий за дочерью. Ривен потряс головой
и отломил кусок хлеба.
какой-то изъян?
пальцем.
подобрал бы более верного слова. - Его глаза сверкали в пляшущем свете
свечей, точно два огромных рубина.
скамью рядом с Ратаганом.
тоже что-то не так, - он кивнул в сторону Ривена, - но такова уж природа
всякого переизбытка. В нем много лишнего... в тебе же чего-то недостает. В
тебе какая-то пустота, в тайну которой я не могу проникнуть. Но есть у
меня подозрение, скорее - предчувствие, что ты для чего-то еще
понадобишься. Если б не это, я посчитал бы за лучшее, чтобы тебя и твоих
головорезов прикончили тут же, как только вы поднялись в эти горы. Но
Орквилл - один из старейших в Совете - сказал, что нам следует оставить
тебе жизнь, подтвердив тем самым мои предчувствия. Ты - убийца, но все же,
сдается мне, в тебе есть не только зло.
вред, поскольку это означало бы причинить вред себе самому.
Только нахмурился.
будет так, а не из-за каких-то твоих достоинств. Так что попридержи язык,
если не можешь не огрызаться.
сжалась, как будто он ударил ее. Она нервно вертела в руках чашку, потом
швырнула ее на пол. Чашка разбилась - звук заставил их вздрогнуть. Ривен
не смел поднять глаз и уставился на густую шапку пены над своей кружкой
пива.
Лицо гнома застыло, как камень, лишь алые глаза были живыми. И все же лицо
его оставалось лицом Кэлама. Ривен редко видел тестя во гневе, но, однажды
увидев, запомнил на всю жизнь. А вот чего он не видел ни разу, так это -
как Кэлам теряет терпение в разговоре с дочерью. И теперь почему-то ему
было стыдно наблюдать подобную сцену.
спросила Джиннет. Ее лицо пылало, волосы растрепались. Она выглядела как
ребенок, которого только что наказали.
которому ты пошла. Ты сама сделала выбор.
Она стояла босыми ногами в луже разлитого пива среди осколков своей чашки,
но как будто этого не замечала. Или ей было уже все равно.
тянуло меня к нему. С того самого раза, когда я впервые его увидела. - Она
не отрываясь смотрела на Ривена, но он был не в силах, поднять глаза и
открыто встретить ее взгляд.
в самом деле имеет место.
была королевой, обращающейся к холопам. - Влечение! Других слов ты, как
видно, не знаешь. Ты не знаешь, о чем говоришь, так что лучше закрой свой
рот.
Лондон Джек
Флинт Эрик
Сапковский Анджей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Посняков Андрей