Чтение 80–й страницы книги ~Рукопись Ченселора~

раз более откровенные.

- Вы помогли ей, потому что это казалось вам целесообразным? Дела
обстояли плохо и вы приняли решение осуществить дьявольский замысел?

- Все с этим согласились... - Голос Рамиреса был едва слышен.

- О боже! Вы не помогли ей, вы снабжали ее наркотиками, чтобы она
передавала противнику информацию, которую, по вашему мнению, ему необходимо
было подсунуть.

- Дела обстояли плохо. На реке Ялу...

- Подождите. Вы хотите сказать, что и Макэндрю в этом участвовал?

- Макэндрю ничего не знал.

У Ченселора помутилось в глазах.

- Несмотря на то что вы сделали с ней, трагедия под Часоном все-таки
произошла, - сказал он. И все эти годы Макэндрю считал, что виновата его
жена. Но ведь се пичкали наркотиками, пытали, чуть на забили до смерти,
заставили стать предательницей враги, державшие в плену ее родителей. Вы -
ублюдки!

- Он тоже был ублюдком, не забывайте этого! Он был убийцей!.. - крикнул
Рамирес.

Глава 32

"Он тоже был ублюдком, не забывайте этого! Он был убийцей!.. Он тоже был
ублюдком... Он был убийцей!.." Слова пьяного Рамиреса еще долго звучали в
ушах Ченселора. Сидя вместе с Элисон на заднем сиденье правительственного
автомобиля, он следил за проносившимся мимо сельским пейзажем, пытаясь
разобраться в собственных мыслях. "Он тоже был ублюдком..." Эти слова
казались совершенно бессмысленными, ведь Макэндрю и его жена были жертвами.
Их просто использовали обе воюющие стороны, в результате чего женщина
погибла, а генерал доживал жизнь в смертельном страхе перед разоблачением.

"Он тоже был ублюдком... Он был убийцей!.." Если Рамирес имел в виду, что
Макэндрю стал действовать безрассудно и превратился в военачальника,
готового любой ценой покарать врагов, которые искалечили его жену, то за это
вряд можно назвать генерала "ублюдком". Макнайф послал на смерть сотни людей
в тщетной попытке отомстить. Он утратил способность логически мыслить - все
заслонила жажда мести.

Если Рамирес считает Макэндрю ублюдком именно по этим причинам, это его
дело. Но перед Питером маячил неясный образ "нового" Макэндрю, "ублюдка и
убийцы", который никак не походил на того человека, с которым встречался
Питер, солдата, искренне ненавидевшего войну, потому что он слишком хорошо
знал ее ужасы. Или же отец Эдисон в течение каких-то нескольких месяцев
нравственно опустился, что привело и его к безумию?

Итак, теперь он знал тайну Часона. Но к чему это привело? Каким образом
история с женой Макэндрю, которую предали и бесстыдно использовали в грязной
игре, могла привести его к одному из четырех людей, указанных в списке
Варака?

Агент Совета национальной безопасности был убежден, что тайна Часона
приведет их к человеку, который завладел досье Гувера. Но каким образом? Или
Варак ошибался? Тайна была раскрыта, но это ни к чему не привело.

Правительственная машина подкатила к перекрестку, Справа находилась
заправочная станция, у бензоколонки стоял какой-то автомобиль. Водитель,
рядом с которым сидел О'Брайен, повернул направо и подъехал к бензоколонке.
Кивнув агенту, он вышел из машины, а тот занял его место. Затем водитель
направился к стоявшему у бензоколонки автомобилю, поздоровался с сидевшим в
нем человеком и устроился на переднем сиденье.

- Они будут сопровождать нас до самого Сент-Майкелса, - сказал Куин
О'Брайен.

Через минуту они снова катили по дороге. Вторая машина следовала за ними
на почтительном расстоянии.

- А где это - Сент-Майкелс? - спросила Элисон.

- Южнее Аннаполиса, на берегу Чесапикского залива. Там у нас есть одно
безопасное место. Теперь вы можете поболтать: радиоприемник выключен,
никаких магнитофонов нет, мы одни.

Питер понял, что имеет в виду О'Брайен.

- Вы записали на пленку мой разговор с Рамиресом?

- Нет, только стенограмму. Один экземпляр, и лежит он у меня в кармане.

- Не было времени объяснять все подробно, но кое-что Элисон известно. -
Питер повернулся к ней:

- Китайцы приучили твою мать к наркотикам, вероятно к героину. Тогда-то
ее сознание и начало "ускользать", как ты описала это состояние. Ее
использовали для сбора всякого рода разрозненной информации.

Передвижения войск, их численность, пути подвоза снабжения - словом,
сотни вещей, которые она могла услышать от офицеров, принимая их у себя
дома. Но это еще не все. Китайцы держали в тюрьме ее родителей. Она была
просто не а силах все это вынести.

- Как это ужасно! - прошептала Элисон, глядя в окно.

- Не думаю, чтобы подобное случилось с ней одной, - заметил Питер. -
Уверен, были и другие.

- Мне прекрасно известно, что были, - добавил О'Брайен.

- От этого никому не легче, - возразила Элисон. - А мой отец знал об
этом?

Это должно было убить его...

- Ваш отец знал лишь то, что ему сочли возможным сообщить армейские
боссы.

Они сказали ему только часть правды, китайскую часть. Всего остального он
так никогда и не узнал.

- Всего остального? - спросила Элисон, отворачиваясь от окна.

Питер взял ее за руку:

- Она была связана не только с китайцами, но и с нашим командованием. Ее
использовали для передачи китайцам тщательно подготовленной дезинформации.

Элисон напряглась и впилась взглядом в Питера:

- Каким образом?

- Есть много способов. Например, время от времени ее лишали наркотиков
или вводили ей препараты, усиливающие боли при вынужденном воздержании от
них.

Скорее всего, именно так и было. Невыносимые муки заставляли ее
возвращаться к китайцам и передавать им дезинформацию, подготовленную
командованием.

- Элисон в гневе отдернула руку. Она закрыла глаза и тяжело дышала,
видимо, испытывая ужасные страдания. Питер не пытался даже обнять ее,
понимая, что сейчас лучше оставить ее в покое.

Наконец Элисон повернулась к Питеру:

- Заставь их дорого заплатить за это! - Теперь мы знаем, что произошло
под Часоном, - сказал Куин О'Брайен. - Но куда это нас ведет?

- К одному из тех четырех людей, о которых говорил Варак. - Ченселор
увидел, как агент резко вскинул голову и уставился на его отражение в
зеркале заднего обзора. - Я рассказал ей об этой четверке, не называя
фамилий, - объяснил Питер.

- А почему? - спросила Элисон.

- В целях вашей же безопасности, мисс Макэндрю, - ответил агент ФБР. - Я
сейчас работаю над этим, хотя и не знаю толком, что же все-таки надо искать.

- Все, что имеет отношение к китайцам, - подсказал Питер.

- Вы, кажется, собирались связаться с пятым человеком. Когда вы намерены
это сделать?

- До того как наступит завтрашний день. О'Брайен молча вел машину. Прошло
некоторое время, прежде чем он снова заговорил:

- Вы оставите для меня записку с его именем у адвоката.

- Мне не нужен адвокат. Я сообщу имя этого человека Моргану в Нью-Йорк.

Затормозите у ближайшего телефона. Должна же здесь, на дороге, найтись
хоть одна телефонная будка.

Агент неодобрительно сдвинул брови:

- У вас нет опыта в установлении контактов такого рода. Я против
ненужного риска. Вы не отдаете себе отчета в том, что делаете.

- Вы будете поражены, если я расскажу, сколько "таинственных" встреч
придумало мое воображение. Дайте мне простенькую машину, на несколько часов
вставьте меня одного и, кстати, сдержите данное обещание. Если за мной
установят слежку, то я ее обнаружу, уж вы поверьте мне.

- Что поделаешь, придется поверить. Пресвятая дева! Ай да писателишка!

- Черт бы тебя побрал! Ты откуда звонишь? - заорал Тони в телефонную
трубку, смягчая, впрочем, грубый тон последующими словами:

- Из отеля мне сообщили, что ты выехал, а ночной портье сказал, что ты
направился в Шенандоа. Звонил твой врач. Он хотел знать, не жду ли я тебя в
Нью-Йорке. Не соблаговолишь ли объяснить мне...

- Нет времени что-либо объяснять. Скажу только, что ночной портье-агент
ФБР... И сомневаюсь, что звонил мой врач. Видимо, это был человек, который
меня разыскивает.

- Чем ты сейчас занят?

- Стараюсь найти человека, который завладел досье Гувера.

- Оставь ты это. Я думал, что мы объяснились и покончили со всем два
месяца назад, а ты опять взялся за старое. Пойми же наконец, что ты не герой
одной из своих дурацких книг.

- Досье в самом деле исчезли, с самого начала, в этом-то все и дело.

Обещаю тебе, что вернусь в Нью-Йорк, но сейчас я хочу, чтобы ты позвонил
одному человеку. Попроси его встретить меня в машине в том месте и в то
время, которое я тебе назову. Он в Вашингтоне, и должно быть, связаться с
ним не так-то просто. Однако тебя соединят, если ты скажешь, что ты - Варак,
Стефан Варак.

Запомни это и в разговоре с ним своего имени не называй.

- Полагаю, я должен звонить ему из телефона-автомата, - с сарказмом
сказал Морган.

- Вот именно. Позвони ему откуда-нибудь с улицы.