убью. Если понадобится взорвать этот мир, я взорву его. И
Владыки ценят меня, я не обману высокое доверие Совета."
неожиданно, что я отпрянул. Мне вдруг показалось,
что сейчас он попытается меня ударить. Он стиснул пальцы в
кулаки, и на скулах у него выступили красные пятна. Совсем
как тогда, под воздействием выпитой залпом водки. Но ударить
он меня не ударил, даже не пытался.
звенящим от напряжения голосом. - Не понимаю, зачем вам нужно
ссориться со мной?
намерения. Потому что, во-первых, это глупо: ссоры никогда
ни к чему хорошему не приводят, да и делить нам с вами
на нашем "уровне компетенции", по большому счету, нечего; а
во-вторых, мы все-таки заняты общим делом, и я об этом не забываю.
А всякое дело нужно доводить до конца. Как бы там ни
было.
расслабился, спросил почти с интересом.
мы оказались согласно выбранной вашим руководством стратегии.
Я не чувствую себя больше партнером и добровольным помощником.
Я хотел бы, чтобы со мной были более откровенны. И рассчитывал
на ваше понимание и поддержку. Но, видимо, ошибался. Понимания
от вас не дождешься, поддержки - тем более. Вы скорее подставите
меня под пули, чем решитесь выступить против мнения
тех, кто вам авторитет и указка. И даже поймаем мы Герострата
или нет, по всему, тоже не представляет для вас особенного
значения. Лишь бы все развивалось по плану, навязываемому вам
сверху. А ведь, наверное, ваш капитан Андронников, таким же
образом думал, когда придержал информацию о таксисте. И вот
вам результат!
сколько еще погибнет. Мерзавец на свободе, бесчинствует
и на этих жертвах вряд ли остановится. Что ему сотня
человеческих жизней, судеб, если он готов весь мир поставить
на уши? И может быть, оттого, что я чего-то не знаю, он долго
еще будет оставаться на свободе и десятками будет убивать
людей. Вот к чему ведут все ваши недоговоренности и недомолвки,
игры втемную. И где гарантия, что и сегодня-завтра нас
не подставят, как тогда, в мае, и счастьем для нас будет,
если мы живыми из новой переделки выберемся. Но что-то начинаю
сомневаться я в этом. "Свидетелей быть не должно".
Еще один принцип работы контрразведки, не так ли?
тяжелым и очень недобрым взглядом, но я выдержал и не отвел
глаз.
правильно, и, полагаю, скоро вы постараетесь забрать
свои слова назад. Вот тогда мы поговорим.
наоборот.
глубоко запрятанный от самого себя, но постоянный в последние
дни страх.
свисток...
не забывал, что и сам являюсь членом Своры, и что в извилинах
моих ковырялись не меньше, чем в извилинах того же несчастного
Заварзина, страхового агента Альфа. Стремительно развивавшиеся - целый
поток - события первых трех дней как-то сгладили
страх, мгновенно возникающий при мысли, что со мной будет,
если Герострат сумеет как-то инициировать заложенную мне в
голову программу. Это, а с ним и намерение попытаться через
Марину избавиться от предателя, сидящего в моей голове, отодвинулось
на второй план.
подтверждение худшим из моих опасений стало то, что я обнаружил
неспособность свою спокойно, вдумчиво размышлять на эти
темы, не говоря уже о безрезультатных попытках проникнуть за
завесу ложной памяти о финале майских событий.
в осколки любую мысль, выводившие меня из себя. Не спасал от
них и точечный массаж Марины. Хотя здесь она показала себя
настоящим мастером; не помогли и многочисленные медицинские
препараты, которые во множестве и пестром разнообразии
содержала в себе аптечка "явки". Боли заставляли чувствовать
себя неполноценным, инвалидом, и я просто бесился, хорошо понимая,
откуда все это идет. И все чаще возвращался к идее
воспользоваться умениями и опытом Марины, чтобы избавиться
от самого присутствия программы в моей голове. Тем более что
после неудач моих партнеров из ФСК эта идея стала рассматриваться
мной под новым углом приложения.
тему имели исключительно спорадический характер, то после разговора,
после небрежной фразы: "Думайте что хотите", я ни о
чем другом думать больше не мог.
ничего не получается. Значит, нужно попытаться выйти
из проложенной для нас колеи, вырваться из плоскости существующей
схемы, предложить такое решение, которое не могло
быть предусмотрено ни одной из участвующих в игре сторон; которое
все возможные планы опрокидывало бы вверх тормашками,
а следовательно, могло бы привести к результатам, неожиданным
для многих. Для Герострата, например.
можешь рассчитывать только на себя. Как и тогда, в мае - помнишь,
надеюсь? Да, с тех пор ты изменился, слегка обрюзг и
порастерял самоуверенности. Но может быть и к лучшему. Новые
времена - новые люди. И излишняя самоуверенность не в почете.
Но вот вопрос на засыпку: что ты можешь сделать один,
да еще сидя здесь, под замком, под неусыпным надзором бойцов,
которые наблюдают за окнами "явки", не махнет ли кто белым
платком или листком? Теоретически, конечно, можно уйти отсюда.
И вряд ли после побега за тобой будет объявлена охота такого
же масштаба, как за Геростратом. Но что ты будешь делать
на свободе?..
А в городе полно иностранцев и прочих обывателей. И если уж
такая организация, как Федеральная Служба Контрразведки, не
сумела до сих пор выйти на след этого фокусника, справишься
ли ты один? Очень сомневаюсь.
Даже думать о нем сейчас тебе тяжело и страшно, всего передергивает
и вспоминаются перемешкой лицо дяди Степы-милиционера;
разбитое лицо Юры Арутюнова; пустые глаза Эдика Смирнова;
руки Люды Ивантер, ласкающие обнаженное тело; наконец,
Заварзин в облике Годзиллы, не по-человечески растянутые черты.
А как я... как я буду выглядеть, если меня "запустить"?
Орлов, не относишься к категории Би, все ж и ты член Своры,
а значит, и в тебе где-то запрятана путеводная ниточка к
Герострату. А про страх забудь, страх затолкни подальше, потому
что умирают люди, и хотя ты не видел лиц большинства
из них, знания об этом тебе должно быть вполне достаточно,
чтобы пересилить, перебороть жалкий, в общем-то, страх.
очередным альбомом Марина. Я полагал, что она согласится мне
помочь. Просто хотя бы из чисто научного интереса. И сумеет
удержать себя в руках в случае экстремальном. По крайней мере,
мне хотелось на это надеяться.
отогнав все особенно опасные сейчас мысли и воспоминания,
например, о предупреждениях Марины по поводу невозможности
постороннему программистру до конца разобраться в самой простенькой
программе своего коллеги, я остановился на пороге
библиотеки и, оперевшись плечом о дверной косяк, обратился
к Марине прямо:
Сифоров...
Афанасьев Роман
Прозоров Александр
Жюль Верн
Никитин Юрий
Суворов Виктор
Курылев Олег