позвонить ему в офис и назначить встречу.
- Ну, то, что мы с ним поговорим, в этом как раз можешь не сомневаться, -
махнул рукой Сэвэдж. - Могу поспорить на что угодно.
Официантка принесла теплые влажные салфетки. Затем подоспели и заказанные
блюда: прозрачный бульон с кусочками лука, грибов и заправленный
перетертым имбирем; яме в соевом соусе, смешанном со сладким вином; рис с
соусом Кэрри; вареная рыба с овощами терияки. Различные соусы очень хорошо
оттеняли всевозможные блюда, придавая им неповторимый вкус. Сэвэдж даже не
предполагал, что так проголодался. И хотя порции были более, чем
достаточны, он съел все с таким аппетитом, что лишь потом сообразил, что
был слегка неуклюж с палочками.
Но во время еды его не покидали мысли об Акире и о том, что за
восемнадцать часов, которые они провели врозь, все настолько круто
переменилось, что теперь все их расписания встреч и возможности войти друг
с другом в контакт кажутся совершенно неприменимыми к данному моменту.
- Я не могу ждать до девяти утра, - сказал он наконец. Он одним глотком
допил остаток чая, оставил плату, хорошо сдобренную чаевыми, и встал, - Я
тут видел в вестибюле телефон.
- Что ты намерен...
- Позвонить Акире.
Телефон находился в углу, вдалеке от входа, рядом с раздевалкой.
Наполовину скрытый ширмой с блестящими летними цветами, Сэвэдж кинул в
прорезь монетки и набрал номер, который ему написал Акира.
Телефон прозвонил четыре раза.
Сэвэдж ждал, плотно обхватив трубку пальцами.
Пятый гудок.
И тут ответила женщина. Эко. Сэвэдж не мог не узнать ее голос.
- Хай. - Чувствуя, как подгибаются колени от этого резкого, грубого
голоса, Сэвэдж понял, что Акира в опасности, и ему следует как можно
быстрее улетать из Японии.
Сердце колотилось, как сумасшедшее. Сэвэджу отчаянно хотелось задать
женщине несколько вопросов, но Акира в свое время подчеркнул - Эко не
знает английского.
"Но я не могу вот так запросто прервать контакт! - думал Сэвэдж, - Мне
нужно как-то попытаться связаться с Акирой! Должен же быть хоть
какой-нибудь..."
Он услышал шорохи в трубке. И вдруг в ней зазвучал другой голос. Мужской.
Он сказал что-то по-японски.
Сэвэдж чувствовал, что сердце заколотилось еще сильнее, что он теряется от
того, что не может понять, что именно говорит мужчина.
С внезапной легкостью голос переключился на английский.
- Дойль? Форсайт? Черт, да как бы ты себя не называл, слушай, приятель.
Если ты знаешь, что нужно сделать, чтобы выбраться из этой передряги и
спасти свой зад, ты бы лучше...
Сэвэдж среагировал совершенно бездумно. Инстинктивно, получив удар, он
грохнул трубку на рычаг. Колени продолжали трястись.
Безумие.
В баре-кантри японец продолжал тянуть свое бесконечное: "Так одинок, что
умираю".
8
- Кто это был? - спросила Рэйчел.
Они двигались в толпе по залитым неоновым светом улицам. Жар от сплошной
стены света был, как от кварцевых ламп.
У Сэвэджа сводило живот. Он боялся, как бы не выблевать еду, которую он
только что проглотил.
- Этого голоса я никогда раньше не слышал. Не могу судить о его японском
акценте, но английский был идеален. Или так - американский. Мы никак не
могли проверить, на чьей он стороне. Он был зол, нетерпелив и угрожал. Я
не рискнул остаться на проводе. Если звонок прослушивался, они могли бы
прочесать Гинзу. Одно лишь я понял окончательно. Акира в свой дом не
допустил бы посторонних, а Эко без надобности не стала бы рявкать "хай".
- Полиция?
- У них не работают американцы. И откуда ему знать, что ко мне следует
обращаться либо "Форсайт", либо "Дойль"? Акира бы им этого не сказал.
- Может быть, и не сказал бы. По своей воле. Сэвэдж знал, какой эффект
оказывают некоторые химические препараты на несговорчивых информаторов.
- Таким образом, мы знаем, что Акира попал в беду. Но как ему помочь, я не
знаю.
Сирена заставила его вздрогнуть. Повернувшись и намерившись бежать, он
увидел проехавшую мимо "скорую помощь".
Он выдохнул воздух.
- Мы не можем больше слоняться по улицам, - твердо сказала Рэйчел.
- Но где бы мы могли спокойно, не дергаясь, провести ночь?
- Я все равно не засну, - покачала головой Рэйчел. - Я настолько
перевозбуждена, что...
- Выходов у нас два. Найти безопасное место, переждать до утра и тогда
отправиться в ресторан в надежде, что Акира все-таки позвонит. Но в
ресторане может оказаться засада.
- А второй?
- Изменить планы. Я ведь говорил Акире, что даже в том случае, если Эко
предупредит меня по телефону, я все равно не уеду из Японии. Мне нужны
ответы на мои вопросы, - удивленный угрозой, прозвучавшей в голосе, Сэвэдж
развернул бумажку с инструкциями, данными ему Акирой. - Акира сказал, что
это мудрый и святой человек. Его сэнсей. Человек, с которым Акира хотел
поговорить. Так. Давай-ка проверим этого святого, насколько он свят.
9
Контрастируя со сверканием района Гинзы, эта часть Токио была темна и
угнетающа. Несколько фонарей да редкие, стоящие на окнах лампы практически
не разгоняли нависшую мглу. Расплатившись с таксистом и выбравшись с
Рэйчел из машины, Сэвэдж, несмотря на темноту, почувствовал некоторое
напряжение.
- Похоже, что заехать сюда - была не лучшая идея, - поежилась Рэйчел.
Сэвэдж стал изучать темную улицу. Шум движения, доносящийся издалека, лишь
подчеркивал нависшую над этим районом тишину. Несмотря на то, что тротуар
казался вымершим, даже в такой темноте Сэвэдж обнаружил несколько выступов
и ниш, в каждой из которых могли прятаться зоркие глаза, которые...
- Такси уехало. Других я не вижу. Слишком поздно что-либо изменять.
- Чудно... Откуда нам знать, что водитель привез нас именно туда, куда нам
нужно? - спросила Рэйчел.
- "Авраам верил..." и так далее, - вспомнил Сэвэдж любимую цитату Рэйчел.
- В этом нам придется ему довериться.
- Чудненько, - повторила Рэйчел, и слово прозвучало в ее интерпретации как
ругательство.
Сэвэдж, понимая тщетность поиска ответа, развел руками.
- По инструкции мы должны были бы оставить такси в нескольких кварталах от
места назначения, а затем осторожно, проверяя, кет ли засады, подойти к
нужному дому, - он огляделся по сторонам, - Но в Токио названий улиц
практически нет. Без подсказки таксиста я навряд ли отыскал бы это место,
даже если бы находился всего в нескольких кварталах от него.
Они стояли перед пятиэтажным грязноватым бетонным зданием. Без окон. Оно
напоминало склад, попавший ни с того, ни с сего в район многочисленных
многоквартирных комплексов с крохотными окошками. Хотя и они казались
достаточно грязными.
Здание было не освещено.
- Не могу поверить, что здесь кто-нибудь живет, - сказала Рэйчел. -
Наверное, это ошибка.
- ... У нас есть способ в этом убедиться, - и снова Сэвэдж осмотрел темную
улочку. Положив руку на "беретту", заткнутую за пояс брюк под курткой, он
подошел ко входной двери.
Она была сделана из стали.
Сэвэдж осмотрел все, но так и не смог отыскать кнопки звонка или
интеркома. Да и замка на двери не было.
Он попробовал повернуть ручку. Она повернулась. Причем, с легкостью.
- По крайней мере, здесь не боятся непрошеных посетителей, - сказал
Сэвэдж. Он не мог скрыть, удивления. - Держись ко мне поближе.
- Эй, если я встану еще ближе, то придется залезать тебе в белье.
Сэвэдж чуть улыбнулся.
Но ее шутка не сняла охватившего его напряжения. Он толкнул тяжелую
створку вперед и, нахмурившись, оглядел скудно освещенный коридор.
- Быстро, - сказал он и, потянув Рэйчел за собой, выскочил из дверного
проема, чтобы их силуэты не стали легкими мишенями.
Так же быстро он захлопнул дверь и с удивлением заметил, что и с этой
стороны задвижки не было. Пораженный, он стал рассматривать раскинувшийся
перед ними коридор.
Он заканчивался в десяти футах впереди. Никаких дверей. Ни с одной, ни с
другой стороны. В дальнем конце наверх вела лестница.
- Что это за... - начала было спрашивать Рэйчел. Но Сэвэдж приложил палец
к губам, и она замолкла. Он знал, что именно она хочет спросить, и кивнул
понимающе. Он никогда не видел склада или жилого дома с такой планировкой.
На стенах не было никаких указателей с направлениями или того, где кто
сейчас находится. Никаких почтовых ящиков с именами, никаких звонков.
Никаких дверей с охранной системой, преграждающей путь в дальнюю часть
здания.
Лестница оказалась бетонной. Сэвэдж с Рэйчел стали осторожно подниматься;
они морщились, слыша, как отдаются эхом вверху их шуршащие шажки.
Следующий этаж оказался также слабо освещенным: коридор был коротким, без