поцеловал, как обычно, при расставании и прихватил с собой слайд из коробки.
Взял наугад - воинственная Августа стояла над поверженным тигром...
отыскал заповедный камень и поставил рядом с ним точку. Пилоты послушно
кивнули и подняли машину. Иван Сергеевич сидел в салоне один и потому
волновался - не от кого было скрывать свои чувства. Но потом, чтобы взять
себя в руки, достал слайд и стал рассматривать его на фоне проносившегося за
иллюминатором зеленого уральского леса. Создавалось странное ощущение, будто
Августа парила в пространстве...
на обратный курс. Пилоты объяснили, что получили штормовое предупреждение и
путь через хребет временно закрыт: с сибирской стороны Урала шла гроза.
Время еще было, чтобы переждать грозу на аэродроме и снова подняться в
воздух. Но когда машина приземлилась и бортмеханик открыл дверь и выбросил
сходни, в салон вошли Варберг, Джонован Фрич и референт. Варберг сразу же
сунулся в кабину пилота, взял планшет, о чем-то поговорил с ним и вернулся в
салон.
Надеюсь, вы не будете против?
обещанная гроза. Точка на карте была поставлена!
одну точку. Его переиграли из-за собственной самоуверенности, потому что он
никогда не был профессионалом в той области, в которой работают его
противники. И сейчас уже было бессмысленно признавать это, проклинать себя
за свои слабости, за мечтательную лень и за все остальное, что составляло
его суть. Он думал напугать их Россией, но они не боялись ее, поскольку,
наверное, и без его пламенных речей знали, куда приехали и зачем.
мыслил опутать своими наивными интригами, поразить своими способностями к
халтуре и в результате парализовать сознание и волю. Он знал, что существует
Интернационал- бессмертное творение, но не подозревал, что от номера к
номеру он становится каждый раз неузнаваемым и потому неуязвимым.
кармане куртки лежал заряженный пистолет, но стоило Ивану Сергеевичу двинуть
локтем, чтобы опустить руку на колени, как референт резким движением потянул
на себя полу его куртки и выдернул оружие из кармана. Они предвидели все...
озираться по сторонам и следить, нет ли "хвоста"; они будут смотреть друг на
друга. Нет ничего проще "вытаптывать" влюбленных в пустынных и диких горах
Урала...
ковром с прорехами голых каменистых вершин невысоких гор, спереди же
наплывал скалистый хребет Урала. "Стоящий у солнца" напоминал крепостные
стены огромного, спрятанного за ними города. И вот теперь Иван Сергеевич,
обратившись татем, средь бела дня открывал врагу неприступные ворота...
чтобы высушить глаза, и перед взором все двоилось...
бутылкой или стекляшкой, тоже показалась сдвоенной. Два розоватых огонька
приближались к вертолету, но удар был один, и настолько мощный, что перед
глазами все сначала замелькало, голова, ударяясь о пол и стенки, стала
бесчувственно-ватной. Поток сильного ветра промчался по салону, но потом все
уравновесилось.
свободном полете тело стало легким, а перед глазами очутился квадратный
иллюминатор с синим, видимым до самого космоса небом.
смотреть на этом фоне...
ведомый конвоиром с резиновой дубинкой, ногой распахнул дверь вагончика.
Нужно было не спускаться по ступеням, а прыгнуть с порога на землю и сразу
резко в сторону, мимо штабелей бруса... Но едва дверь растворилась, как он
мгновенно получил удар по лбу и голове. На несколько минут пропали всякие
мысли вместе с сознанием. Он очнулся уже в другом, приземистом вагончике без
окон. Его распинали на стене, растягивая руки привязанными к ним веревками.
Пол качался, все плыло перед глазами, ноги подламывались. Кто-то облил его
водой из стеклянной банки, в голове посвежело, но лоб и макушка оставались
каменными. Перед ним было четверо. Двоих Русинов уже знал- порученец
генерала и тот, что вытащил его из постели. Двое других- парни лет по
тридцать, автоматы в руках, как игрушки...
стеклянную банку к губам.- Жажда мучает... Ну, пей, пей, дорогой... Едва
Русинов сделал глоток, как порученец вдавил край банки в рот, разрывая
уголки губ:
воду в лицо:
привела Русинова в чувство лучше, чем вода. Порученец знал, что делал -
мозги не выбивал, но кожу с головы, кажется, снимал пластами. Он не ожидал
самые крайние меры. Видимо, они просто иначе не умели и не могли.
по животу - бил только по печени, по ребрам и торцом дубинки в живот. После
нескольких ударов Русинов не выдержал, ноги подломились, и он обвис на
веревках. Несколько минут он дышал через раз, перетерпливая боль. Ему всегда
казалось, что он очень крепкий на удар, тут же почувствовал, что начинает
раскисать: в глазах красно, вот-вот потеряет сознание. И не хватает воздуха.
не выход. Еще один сеанс- и будет не пошевелиться от боли, не то что бежать.
говорят про тебя- рассудок потерял! Какая глупость!
пол, привалился спиной к железной стенке, расслабил мышцы. Он не знал еще,
что говорить, и придумывал спонтанно, на ходу. Генералу нужно что-то
показать, куда-то его повести - вот главная мысль. Ехать по дорогам, кружить
в горах, как бы повторяя путь, куда его возили. А там - будь что будет. В
дороге расслабятся, слетит агрессивность, может, потеряют бдительность...
стаканом.
не могу. Ты же понимаешь, сейчас полный беспредел в государстве, потому и
такая методика.
гестапо...
такое, авторитеты не в моде. Важны деловые отношения. По этому поводу мы в
другой раз поговорим, а сейчас давай о деле. Где ты был? Что тебе показали?
завязанными глазами. Но засек примерное направление и время езды.
повезли...
международная мафия.
заложников.
засмеялся генерал, что означало его недоверие.- Я понимаю, ты идейный...
унес!
Володихин Дмитрий
Корнев Павел
Андреев Николай
Максимов Альберт
Василенко Иван
Корнев Павел