ну, проверить, стану я молчать или расколюсь! Откуда он взялся на мою
голову?
- Вы зря его испугались, - пояснила я, - Алик любил Ниночку Арбени и долгие
годы пытался найти ее убийцу. Впрочем, он умер.
- Да ну? - изумилась Аня. - А выглядел здоровым... Инфаркт? Или, учитывая
его состояние, инсульт более вероятен.
- Его убили, застрелили в подъезде!
- Гема, - в ужасе побледнела Аня, - это Гема!
- Нет, вы ошибаетесь, к тому времени Даутова давно была мертва, - сказала
я.
ГЛАВА 29
Ночь я провела без сна, лежа на неразобранной кровати в обнимку с
мопсихами. Домашние мирно спали. Тишину нарушил только легкий скрип. Я
высунулась в коридор и увидела, как Ваня, опять в одних трусах, исчезает за
порогом. На этот раз я не пошла за ним, а вновь улеглась на покрывало,
пытаясь привести бунтующие мысли в относительный порядок.
Итак, картина складывалась не слишком красивая. Гема Даутова по совершенно
непонятным причинам решила лишить жизни, ближайшую, лучшую подругу Ниночку
Арбени. Способ избрала крайне жестокий, но действенный и почти
гарантированно ненаказуемый. Это каким же надо обладать характером, чтобы
наблюдать, как мучается подружка, угасает на глазах, и не дрогнуть, не
сказать, что проводимое лечение неверно, не принести необходимые
лекарства?! Чем же несчастная Ниночка Арбени так насолила Геме? Отчего
Даутова с такой силой возненавидела музыкантшу?
Впрочем, расчет Гемы оказался верен. Никто и не заподозрил, что болезнь на
самом деле отравление. Интересно, почему сама Ниночка решила в последние
дни, что ее хотят убить? И ведь Алик Радзинский так и не сумел докопаться
до истины, опустил руки и даже подумал (впрочем, верно), будто у Нины в
самом деле некая таинственная инфекция... Дело-то раскрылось совсем
случайно: не натолкнись он на Нгванью, так бы и поросла история мохом. Кому
же все-таки помешал Алик?
Из коридора вновь раздался тихий скрип. Я встала и глянула в щелку. Иван
преспокойненько юркнул в гостиную. Вот вам еще одна загадка: куда носится
мужик по ночам в одном нижнем белье, а? Обалдеть от всего можно! Я вновь
плюхнулась на одеяло. Хорошо, отметем в сторону все ненужные проблемы,
займемся основной.
Гема отравила Нину. Почему? Почему, почему... Захотела, и все тут! Мне не
важно, что толкнуло ее на этот поступок, главное, она его совершила.
Я села на кровати и принялась в задумчивости гладить мирно сопящих мопсих.
Ну узнала я правду о смерти Арбени, и что из этого? Убийца Малевича-то все
равно не найден! Что делать?
Я встала, подошла к окну и обнаружила на подоконнике нахохлившегося Арчи.
- Дружочек!
Попугай приоткрыл глаза:
- Что ты тут делаешь?
Птица встопорщила перья и неожиданно ответила:
- Гав, гав, гав.
Я узнала голос Ады.
- Эх, Арчи, вот если бы ты мне мог подсказать, что делать.
Попугай молчал.
- И что делать, как поступить?
- Поезжай в Светлогорск, - неожиданно низким тембром сообщил Арчи, -
спокойно отработаешь, получишь в последний раз бабки - и конец, завязываем.
- Как завязываем? - неожиданно вырвалось у меня.
- Пора уж, - ответил тем же голосом Арчи, - пусть Соня последний разок
постарается, Соня, Гема, Соня, Гема...
Я в растерянности смотрела на птичку. Кто такая Соня? Светлогорск? Но ведь
именно туда зачем-то спешно вьшетел Алик Радзинский... Что-то там в этом
городе? Разгадка каких тайн?
На следующий день около шести вечера я маялась в аэропорту Внуково,
поджидая посадки в самолет, следовавший рейсом Москва - Светлогорск.
Если признаться честно, я страшно боюсь летать, вид железной конструкции с
моторами внушает мне жуткий ужас. Во-первых, мой ум никак не может понять,
отчего колымага, которая весит дикое количество килограммов, вдруг легко
взмывает в воздух да еще и весьма быстро передвигается, совершенно не
шевеля крыльями. И во-вторых, в-третьих, в-четвертых и в-пятых, мне просто
очень не хочется при этом сидеть у нее в брюхе. Это как-то неестественно.
Ну скажите, пожалуйста, разве нормально передвигаться, находясь внутри
птицы? Скорей уж лучше верхом, как Нильс на диком гусе...
- Начинается посадка на рейс номер девятнадцать сорок девять, следующий по
маршруту Москва - Светлогорск, - прогремел противный голос.
Чувствуя, как неприятно сжимается желудок, я пошла вместе с группой
пассажиров к накопителю. Началась обычная процедура, завершившаяся в кресле
у круглого окошка.
Худенькая стюардесса с улыбкой скользила между рядами, пассажиров оказалось
немного, салон был практически не заполнен. Около меня пустовало два
кресла, сзади расположилась громогласная дама, на все корки распекавшая
мужа.
- Клади пакет на верхнюю полку.
Послышался шорох.
- Да не туда! Левей.
Вновь раздалось шуршание.
- Сумку засунь под кресло! Да не так! Дай, сама сделаю. О господи, ну какая
от тебя польза?
- Кисонька, - миролюбиво зудел бас, - ты же не любишь сама с собачкой
гулять? Вот тут и я пригодился.
Из моей груди вырвался смешок. Либо мужик обладает удивительным чувством
юмора, либо он подмят властной женщиной окончательно.
Загорелось табло. Я пристегнула ремень и попыталась вспомнить хоть одну
молитву. Стыдно сказать, но я не знаю до конца даже "Отче наш". Остальные
пассажиры также притихли, лица у всех вытянулись, у многих зашевелились
губы. Даю голову на отсечение, они тоже молятся.
Раздался резкий свист, самолет вздрогнул и понесся вперед, слегка
подскакивая на неровностях, потом свист перешел в ровный гул, машина,
благополучно взмыв в небо, легла на курс. Лететь предстояло два часа. Зная
это, я прихватила с собой новый роман Поляковой и самозабвенно углубилась в
чтение. Время понеслось со скоростью самолета.
Может быть, оттого, что пассажиров было мало, а может, просто Аэрофлот
решил следовать примеру европейских авиакомпаний, доводящих своей заботой
клиентов до полной потери пульса, но стюардессы оказались внимательны до
приторности. Они развозили воду и соки, раздавали обед, приносили пледы,
газеты, журналы - и все с улыбкой, поминутно интересуясь:
- Вам не холодно? Минералочки не желаете?
Единственное, что мне не понравилось, так это появление в проходе, возле
двери, ведущей в кабину пилотов, очаровательной блондинки, затараторившей
хорошо выученный текст: