Чтение 80–й страницы книги ~Звезды

_-- "Мои воспоминания стали его

я же не помню сейчас ничего

а он побежал поплакать на могилку дедушки моего

присяжного укротителя диких зверей

который был может не лучшим но и не худшим из людей..."_

-- Он был хороший поэт, -- сказал я. -- Он был настоящий поэт, Катти.

-- Я могу продолжить, -- сказала Катти.

Я тоже это мог. И продолжил:

_-- "А память,

из чего она состоит

как она выглядит

и какой потом обретает вид

эта память..."_

-- Я не знала, что Никки читал вам эти стихи, Наставник Пер, --
задумчиво и словно бы даже с неловкостью сказала Катти. -- Он ведь
написал их три месяца назад. Наставник, неужели вы знали, что Ник
продолжал писать стихи? Наставник?

Я молчал. Мне нечего было сказать.

-- Наставник Пер, вы очень хорошо их читали, -- Катти не отрывала от
меня взгляда, все более и более недоумевающего. -- Почти как Никки. Как
Никки.

Вот ты и попался, Петя Хрумов.

Есть такая штука, под названием душа, и ее подделать куда сложнее,
чем форму лица или генотип.

-- Воды... -- попросил я, оседая на землю. -- Катти, принеси воды.
Мне... мне плохо. Воды!

Секунду растерянность и неясное подозрение боролись в ней с
готовностью прийти на помощь. Потом Катти бросилась бежать к туннелю,
ведущему в здание интерната.

А я, вскочив со всей прытью старческого тела, метнулся к транспортной
кабине.

Все. Кончилась передышка. Началось бегство.

И все равно, Ник Ример, спасибо тебе за стихи!

Я ударил кулаком в ртутную жижу терминала. Миг, пока управляющие
системы Геометров, эти куцые электронные мозги, входили в контакт с моим
разумом, был долог и томителен. Я попался. Я раскрылся.

И потерял шанс передохнуть, отсидеться день-другой в теплом нутре
интерната...

_Пункт назначения?_

-- Наставник!

Я обернулся, встретившись взглядом с Катти. Она вернулась. Замерла
как вкопанная на краю полянки, глядя на Пера, только что хватавшегося за
сердце, а теперь -- собирающегося улизнуть.

Слишком мало во мне от Наставника Пера! Только плоть.

Его душа была мне чужой.

И Катти почувствовала неладное.

_Уточните пункт назначения!_

Куда бежать? Где меня не догадаются искать в первую очередь? Где
можно укрыться, спасая свою бесценную жизнь, свое трижды сменившееся
тело...

_Кабина?_

Я даже не успел обрадоваться. Управляющая система прочла мои мысли и
сочла их приказом. Здорово.

-- Первая! -- крикнул я.

_Входите._

-- Наставник! -- закричала Катти, когда я нырнул в открывшуюся дверь.
-- Наставник?

Она бросилась к кабине, и я увидел ее лицо сквозь мутное стекло,
почувствовал напряженный и уже понимающий взгляд.

Потом снизу ударил голубой свет.

Бег.

Все что мне осталось. Скрываться, прятаться, ускользать. Один человек
-- слишком мало, чтобы изменить мир.

_Место прощания. Освободите кабину._

Я постоял секунду, прежде чем выйти. Сквозь стекло пробивался свет --
неровный, мерцающий, багровый.

В какую преисподнюю привела меня транспортная кабина?

Шагнув в открывшуюся дверь я замер.

Темно. Здесь ночь -- и, почему-то, кажется, что она здесь всегда.
Жарко. И этот жар -- такой же вечный, как и тьма. Воздух тяжелый и
душный, наполненный запахом пепла.

Тянул со спины слабый ветерок, но и он был горяч и вязок.

Кабина стояла на краю огромной каменной чаши. Вначале мне показалось,
что это жерло вулкана -- снизу, с полукилометровой глубины, шло
темно-красное, лавовое свечение. Но черный камень был вылизан до
зеркального блеска, до той правильности, к которой никогда не снисходит
природа, но которая так нравится Геометрам.

Узкий уступ, шедший по краю чаши, был буквально утыкан транспортными
кабинками. Каждые сто шагов... каждые пятьдесят метров -- цилиндр
темного стекла, едва угадываемый по сиреневым отблескам. Но очень, очень
редко и далеко друг от друга, стояли на каменном бортике люди.
Расплывчатые силуэты -- тени красного огня, бушующего далеко внизу.

Как зачарованный я подошел к краю чаши. Никаких ограждений. Никаких
световых указателей, силовых полей, бортиков -- отделяющих каменный
уступ от обрыва. Потрясающе. Геометры очень любят жизнь. Что может
заставить их соорудить _такое_?

Чаша черного камня, с колеблющимся на дне озером темно-красного
пламени, дрожащий воздух -- отсюда исходит в темное, даже звезд
лишенное, небо, столб горячего воздуха.

Тишина -- живая, высасывающая звуки, не просто отсутствие звука, а
Тишина с большой буквы.

Я ударил ногой по камню -- звук утонул в тишине, жалкий и
беспомощный.

Я обернулся -- кроме искристого контура кабины ничего не было за
спиной.

Словно эта чаша, зачерпнувшая темного огня, стоит вне времени и
пространства. Вне мира Геометров. В вечной ночи.

Для чего он создан, этот темный алтарь, в рациональном и правильном
мире Родины?

-- Прощание... -- шепнула ночь. Голос ниоткуда, именно голос, а не
телепатический сигнал.

Обернувшись к чаше -- вовремя! -- я увидел, как на мгновение возникла
над каменным кратером, над красным пламенем, крошечная темная песчинка.
Что-то слишком далекое, чтобы увидеть очертания человеческого тела...

-- Гарс Эньен, оператор киберсистем, прощание...

Песчинка падала вниз, расцветая венчиком белого дыма. Огненного озера
плоть не коснулась. Растворилась на полпути, ушла вверх, в жаркое темное
небо.

-- Прощание... Рини Сакко, воспитанница, прощание...

Еще одно тело несется вниз, превращаясь в дым, возносясь к небесам
Геометров.

-- Прощание... Данге Крин, оператор кварковых реакторов, прощание...

Я стоял над чашей крематория. Самого огромного и странного, который
только можно себе представить.

Наверное, таких погребальных вулканов много. Даже в таком уютном и
безопасном мире люди должны умирать чаще.

Но с меня хватит и этой сцены. До конца дней моих. Тьма, подсвеченная
лишь рукотворной гееной на дне кратера, сиреневые искры кабин, редкие
силуэты людей и разрезающий тишину равнодушный голос.

-- Прощание... Хати Ленс, ребенок, прощание...

Чтобы понять жизнь чужих, надо взглянуть на их смерть.

Может это и правильно, что плоть превращается в пепел и уносится в
небо, чтобы осесть на землю, прорасти травой и деревьями?

Только, все равно, нужно что-то еще, кроме стерильных огненных печей
и балкончика для скорбящих друзей.

Хотя бы грубый цементный обелиск у воронки в глухой сибирской тайге.
Временный обелиск, так и не сменившийся гранитной стелой. И все же он
стоит, там, в ином мире, на моей Родине. И к нему можно прийти,
уткнуться в шершавый крошащийся край лбом и прошептать "Я пришел..."

Даже не зная, что говоришь сам с собой...

-- Прощание...

-- Пер?

Я обернулся, ловя себя на том, что все дальше и дальше склоняюсь над
краем чаши. Еще миг, другой -- и я стал бы частью мира Геометров.
Просто, незатейливо и надежно.

Голос Катти остановил меня вовремя.

-- Кто ты?

Она стояла у кабины, одной рукой опираясь о стеклянную стену за
спиной. Наверное, ей было страшно.

Хотя бы от собственных догадок.

-- Катти, я хочу побыть один, -- сказал я голосом Наставника Пера.

-- Кто ты?

Я молчал.

Что я мог сказать? "Я человек с планеты Земля. Я пилот компании
"Трансаэро". Я тот, кто влез в тело Никки. Тот, кто убил Наставника
Пера."

-- Никки? -- прошептала она. -- Никки, это ты? Я ведь знаю! Никки,
что с Наставником? Что с тобой, Никки? Никки!

Сломалось что-то во мне от взгляда этой измученной, уродливо