Где мерзнет заря, как смертельная рана,
Над россыпью древних январских планет,
Алан Мак-Мэрд?
¬ Уж лучше клинков ненасытная пляска.
И вьюга в предгорьях, и мрак, и туман,
Чем взгляд, лучезарнее неба над Глазго,
И сочные губы, и трепетный стан,
Не правда ли, тан?..
¬ Сердце леди Хайлэнда податливей воска,
Если джентльмен в бранных делах знаменит,
Когда дедовски и меч его, поднятый к звездам,
О щиты чужестранцев победно звенит,
Потрясая зенит...
Тут уже все дружно закричали LХватит!v, а Гунтер запустил в распевшегося Дугала
наполовину сгрызенной морковкой, но не попал. Только лишь отец Колумбан выглядел
огорченно ¬ он старался подпевать, и песенка ему очень понравилась.
¬ Слушай, Дугал. ¬ Сэр Мишель попытался сосредоточить блуждающий взгляд на
шотландце. ¬ А кто Атакой Алан Мак-Мзрд?
¬ Откуда я знаю? ¬ удивился Дугал. ¬ Что я ему, под килт заглядывал? Был
такой, наверное...
¬ А что с Мак-Мэрдом потом случилось? ¬ спросил рыцарь.
¬ Убили, что же еще... ¬ замогильным голосом сообщил Мак-Лауд. ¬ Грустная
такая баллада... Она длинная, я ее до конца не помню, но что Алана убили ¬ знаю точно.
¬ Ага, ¬ расплылся в пьяной улыбке Фармер. ¬ Про тебя тоже балладу сложат.
Жил, мол, такой Дугал Мак-Лауд, а убил его в честном поединке норманнский рыцарь...
¬ Это я тебя счас убью, ¬ пригрозил шотландец. ¬ Ну, споткнулся я тогда,
споткнулся!
¬ Все так говорят, ¬ начал заводиться сэр Мишель. ¬ Споткну-улся!.. Еще скажи,
будто я слабее!
¬ Вот зараза, ¬ вздохнул Дугал и начал выбираться из-за стола. ¬ Посидеть
спокойно не даст... Пошли биться!
¬ Правильно, правильно. ¬ Отец Колумбан вскочил, начав подталкивать горца к
выходу.- ¬ Идите, идите, проветритесь. В доме железом махать не дам! Исповедаться не
хотите?
¬ Да ну! ¬ поморщился Дугад. ¬ Я его сейчас убью и вернусь. Без меня не пить!
Оба рыцаря ¬ и шотландский, и норманнский, ¬ шатаясь, будто под ураганным
ветром, подошли к столбу, на котором висело оружие, долго искали свое, затем же на-
правились к двери на улицу. Проснувшийся мэтр Адельхельм озабоченно посмотрел
задирам вслед и, поскольку никто не стал беспокоиться, спросил у Гунтера:
¬ А они друг друга не зарубят, часом?
¬ Да никогда в жизни! ¬ хихикнул германец. ¬ Я это уже две недели наблюдаю. И
сэр Гай тоже. Утром и вечером. Сейчас начнут ругаться, потом махать мечами, потом
помирятся, когда один другого с ног собьет. И придут пить дальше. С того самого дня все
началось. Никак им не выяснить, кто лучше, кто хуже...
Означенный Гунтером Lтот самый деньv случился двадцать шестого августа, а
сегодня было девятое сентября. Пускай принц Джон и сказал историческую фразу о том,
что LХватит приключений!v, таковые продолжались можно сказать, доныне.
Происхождение странной компании, собравшейся в отшельнической пещере отца
Колумбана, было довольно незаурядным. Ну подумайте, как столь разные люди
наподобие двух норманнов ¬ Гая и Мишеля, оруженосца Lиз Германииv (легенда
тщательно сохранялась неизменной), шотландца Мак-Лауда, крещенного еврея
Адельхельма и святого Колумбана могли собраться вместе?
Разумеется, в Тауэре тем вечером веселились, благо нашлись поводы... Гунтер
вместе со своим рыцарем впервые в жизни попали на настоящую королевскую гульбу и
были ослеплены великолепием устроенного принцем Джоном празднества. Его
высочество, невзирая .на рану, до захода солнца сумел организовать восхитительный
пир, наверняка потратив на продукты и вина довольно большую часть денег, найденных в
кладовых замка.
Едва эскорт прибыл в Тауэр, а замотанный, уставший Гисборн сменил караулы и
отвел гостей в их покои, сэр Мишель заявил оруженосцу, что невероятно хочет спать и
потому устроится где угодно: будь то конюшня, хлев, собственные комнаты короля
Ричарда или государыни Элеоноры. Тем более что августейшие особы изволят
отсутствовать и королева-мать не застанет безвестных, норманнских дворян
забравшимися на ее собственную постель в сапогах и не снимая брони.
Почти так и получилось. Гисборн приказал одному из стражников Тауэра провести
шевалье де Фармера и его оруженосца в покой, ранее принадлежавший королю Генриху
II, и устроить на отдых. Вскоре прелестная служанка ¬ на которую сэр Мишель вовсе не
взглянул, будучи насмерть уставшим, ¬ принесла мяса и вина, рыцарь с германцем
слегка перекусили и, отнюдь не смущаясь, за брались на королевскую постель шириной
едва ли не с двор Тауэра. Заснули мгновенно.
В нижних комнатах происходили более интересные вещи. Принц разбирался с
докладами городской стражи да срочно вызванных в замок торговых управителей и
констеблей. Шевалье Фитц-Аллейну и Монмуту было поручено обыскать Тауэр сверху
донизу более дотошно, нежели раньше. Поиски увенчались успехом. Обнаружилось еще
триста тысяч фунтов в золоте, камнях и драгоценностях, припрятанных канцлером-
скопидомом. Годфри в это время занимался не менее важным делом ¬ в церкви Тауэра
он отслужил торжественную обедню и отлучил бывшего канцлера Лоншана от церкви.
Жаль, не было отца Теодериха из монастыря Святого Мартина ¬ аббат порадовался
бы...
Кстати, об отце Теодерихе. Больше всего пострадал от случившегося в монастыре
Гай Гисборн (это если не считать нескольких человек, получивших от неугомонного
священника интердикт). Мало того что убили любимую лошадь, так вдобавок отец
Теодерих, когда рыцари собирались уезжать в Лондон, тихонько подозвал к себе Гая и
скорее по инерции, нежели со злобы, наложил на ноттингамского рыцаря епитимью за то,
что таковой въехал в храм на лошади. Гай должен был безостановочно читать Раter
Noster до заката. Теперь, бегая по замку и разрешая десятки самых разных трудностей,
связанных с переездом принца Джона обратно в Тауэр из Винчестера, Гай постоянно
бормотал под нос благочестивый латинский текст. Чувствовал он себя удивительно
хреново.
Нет нужды описывать начавшуюся после спасительного для Гая заката пьянку,
торжественно именуемую Lкоролевским пиромv. Хватит того, что с трудом проснувшиеся
Гунтер и сэр Мишель наконец-то отъелись как следует, а святейший архиепископ и принц,
вначале громко клявшиеся в вечной дружбе, начали петь хором песни, сочиненные
королем Ричардом, каковой был славен менестрельским талантом. Дворяне дружно
подтягивали.
Самое веселье случилось около полуночи. Взмыленный Гай прибежал от ворот
Тауэра, куда его позвала стража. и сообщил, что Бертран Ланкастерский утвердил свою
власть в Дувре. Привезли это известие лорд Вустер и младший де Монфор,
освобожденные Ланкастером из городского замка, куда их бросили после побега
архиепископа из Дуврской гавани. Оба рыцаря еще не оправились от ран, полученных
при захвате LБлаженной Иолентыv, но от радушного приглашения Годфри, до
завтрашнего утра позабывшего о положенных по чину святости и благочестии, посидеть
вместе со всеми не отказались. Монфор, правда, углядев за пиршественным столом
некоего норманна и рыжего оруженосца, косился подозрительно ¬ история со стрельбой
в гавани, видимо, запала ему в душу.
¬ И чего он пялится? ¬ ворчал Гунтер, лениво обгрызая баранью лопатку. ¬ Мы
их всех спасли, а они недовольны. Слушай, Мишель, можно Монфора на поединок
вызвать?
¬ Похоже, ты становишься нормальным дворянином, ¬ удовлетворенно заметил
сэр Мишель. ¬ Вот уже хочешь драться... Только не умеешь. Но это дело поправимое.
¬ Пошел к дья... Тьфу! Иди куда хочешь, словом, ¬ нахмурился германец. ¬
Лучше скажи, чего теперь делать будем? Все наши поручения вроде исполнены, принц
остался жив, Годфри тоже, теперь в королевстве воцарится тишь да благодать... За
исмаилита надо будет сказать спасибо Мерлину. Кстати...
Видя, что нравы царят вокруг самые свободные, Гунтер поднялся, взял тарелку с
жареными рябчиками, обогнул стол и торжественно поставил блюдо перед спящим возле
возвышения, где сидели принц и архиепископ, волкодавом. Мерлин открыл один глаз,
брезгливо осмотрел подношение и снова отключился.
¬ Мерзкая ты тварь, ¬ вздохнул Гунтер. ¬ Мало того что людей жрешь без
зазрения, так еще и у посторонних еду не берешь?
Волкодав согласно рыкнул, потом же, передумав, не раскрывая глаз потянулся к
тарелке, подцепил длинным розовым языком прожаренную на вертеле птичку и, не жуя,
проглотил.
Действо перед столом заинтересовало Годфри, только что окончившего несколько
фривольную балладу, сочиненную лично королем. Архиепископ окликнул Гунтера:
¬ Господин де Райхерт, что это вы там делаете?
¬ Пытаюсь подружиться с собачкой, ¬ ответил оруженосец и почтительно
добавил: ¬ ...ваше святейшество.
¬ Вы будете мне нужны утром, сударь, ¬ сказал Годфри. ¬ Проследите, чтобы
Мишель не проспал. Около полудня мне необходимо выехать в Кентербери на совет
епископов, а раньше мне нужно поговорить с вами. И принцу тоже.
Джон размашисто кивнул и, критически осмотрев поднос с рябчиками, заявил:
¬ Вы Мерлина не закармливайте, он и так едва ходит... Жрет, подлец, много и спит
все время. Настоящий ирландец...
Ночь прошла относительно спокойно. Ни привидения, водившиеся в замке, ни
домовые спящих не побеспокоили. Один раз, правда, под окном кто-то жутко завыл, но
сэр Мишель, почти не просыпаясь, коротко бросил встревожившемуся Гунтеру: LЭто
баньши веселятся, ничего опасногоv, запустил в распахнутое окно подушкой и, когда вой
стих, завалился обратно на постель.
Наевшиеся до тошноты сэр Мишель и германец отлично выспались на королевской
постели, а когда рассвело, Гунтер с превеликим трудом сумел растолкать брыкавшегося
и угрожавшего расправой рыцаря, совершенно не желавшего вставать. Меры
оруженосцем были приняты самые решительные ¬ половина таза с водой, оставленной
для мытья, была вылита норманну на голову, вторая же была расплескана в процессе
последовавшей потасовки. Оба сэра ¬ и настоящий, и вывалившийся из будущего
другой Вселенной ¬ добротно вымокли, вытираться же пришлось простыней, снятой с
кровати короля Генриха.
Явившийся за гостями Гисборн, невыспавшийся и угрюмый, недовольно оглядел
разворошенную спальню, но только рукой махнул.
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Володихин Дмитрий
Лукин Евгений
Самойлова Елена
Корнев Павел