красавицы? В Шулме поискать захотел - или как там эта дыра называется?!
Так я тебе поищу, подлый обманщик, я тебе побегаю - ты от меня и в Нюринге
не спрячешься!..
Чэн, но тут Волчья Метла решила принять участие в разговоре и прыгнула
вперед.
выскочил из-за пояса и с недоуменным лязгом: "Сам не пойму, и чего это я
лезу в семейные сцены?!" - отбил первый выпад в сторону.
вмешательства не стоило ждать иного - я скользнул к вертящейся Метле; мы
впервые за столь долгое время коснулись друг друга - и выяснили, что это
прикосновение приятно нам обоим. И мы мгновенно забыли о раздорах наших
Придатков, о минувшем побоище, обо всем на свете; мы полностью ушли в
Беседу, как не раз бывало раньше, в Кабире, в тихом мирном Кабире, где я
не знал, что Придатки - это люди, что Блистающие - это оружие, а у Чэна
были на месте обе руки, и тень Шулмы не делала день - темным, а ночь -
опасной, и будущее было ясным и прямым, как мой собственный клинок,
играющий солнечными бликами...
Даже если все плохо - все обязательно будет хорошо. А иначе надо до
половины уйти в землю и попросить Чэна посильнее пнуть ногой рукоять.
хорошо.
зубцами Волчьей Метлы - и мы застыли, не шевелясь.
- проворчал Дзюттэ из-за плеча Чин, поскольку Чэн продолжал сжимать его в
левой руке.
сторонам. Оказывается, за это время многое успело произойти. Двое
батинитов и Эмрах под началом держащегося за бок и охающего Коса
перегоняли лошадей с поклажей за холм - устраивать лагерь у валуна, где
воздух до сих пор пах кровью, было бы верхом глупости. Семейство
Метательных ножей вновь радовалось жизни, хотя радость эта изрядно
отдавала горем потерь: во вьюке какого-то шулмуса обнаружились захваченные
в плен Блистающие, и среди них - два ножа Бао-Гунь, извлеченные шулмусами
из тел воинов, убитых Ниру еще в скалах близ деревни Сунь-Цзя.
глядевшим на нас с Метлой и на Чэна с Чин; Диких Лезвий в груде явно
прибавилось, как, впрочем, и шулмусов у валуна - тех уже оказалось более
трех десятков, причем половина была серьезно ранена. Матушка Ци и Диомед,
которому Чэн был обязан "Джиром о...", закончили хлопотать подле наших
раненых и теперь оказывали посильную помощь пленникам; Асахиро и почему-то
Коблан занимались несколькими хромающими лошадьми.
всем делать то, что они считают нужным - а Чэн отметил, что Фариза слишком
уж долго беседует с ориджитами, бледными и сильно испуганными.
оглушившему Фаризу - та плохо слышала и вопрос пришлось повторить.
усмехнулась Фариза. - Пришлось объяснить... а то они решили, морды
немытые, что вы добычу не поделили или там рабов...
семейной жизни. Кажется, на них это произвело большое впечатление...
насмерть..."
содержание разговора в моем изложении. - Впечатление надо создавать и
всячески поддерживать... первейшая заповедь любого шута.
Обломок.
они, эти остальные, оказались на редкость понятливыми - хоть Блистающие,
хоть люди - и немедленно принялись за дело.
рощица чахлых и горбатых деревьев, что было и впрямь кстати - и перегнали
туда же шулмусов, перевезя тяжелораненых и Дикие Лезвия на полотнищах
шатров, растянутых между безотказными лошадками. А дальше мы взялись за
дело. Мы ставили шатры, перевязывали раны, готовили еду...
участия не принимал, расположившись на пригорке и со стороны наблюдая за
происходящим.
заново, а могучий Гвениль в руках Фальгрима с устрашающим свистом отсекает
лишние полосы ткани перед самым носом белых, как молоко, ориджитов - и
Фальгрим с каждым ударом корчит такие рожи, будто и впрямь собрался
поотрубать несчастным головы, а заодно и все не полюбившиеся ему части их
тел.
подхватывают на зубцы веревки для шатров, спутавшиеся в один узел, и
изящным броском переправляют Косу, чей Сай со всех трех рогов распутывает
это безобразие, визжа от усердия.
ленты сушеного мяса, и те совершенно одинаковыми ломтиками сыплются в
подставленный казан.
на ровном месте менее чем за час встал лагерь, выросли шатры, в котлах
закипела "шурпа по фамильному рецепту семьи Анкоров Вэйских", и кто-то уже
успел соорудить примитивную коновязь, в которую тут же со свистом
вонзились на равных расстояниях друг от друга все девять ножей Бао-Гунь -
Ниру метала их лежа, будучи раненной в обе ноги, но ножи легли точно туда,
куда и должны были лечь.
свернутую в кольца упряжь и поводья нескольких лошадей.
пакость вешали...
семействе. - Раз Высший Дан Гьен приказал - значит, он знает, что
делает...
был.
заканчивались одним и тем же. К примеру, Шипастому Молчуну почудилось, что
Но-дачи не совсем идеально срезал верхушку стойки, о чем Гердан со
свойственной ему тяжеловесной прямотой так и заявил. Но-дачи, естественно,
оскорбился, в долгу не остался, и некоторое время оба грозно звенели друг
о друга, высекая искры - а потом, как ни в чем не бывало, расхохотались,
улеглись на плечи Коблана и Асахиро, и отправились, мирно разговаривая, к
груде припасов, которую предстояло разобрать.
отправились с ними к месту сражения. Вернувшись часа через полтора, они
рассказали, что заставили шулмусов копать могилу обломками их же
собственного оружия - дескать, пусть мертвые сами хоронят своих мертвецов.
Я на миг представил Чэна, роющего могилу трупом меня, и содрогнулся от
изощренной фантазии поклонников Сокровенной Тайны.
Тусклой сабли Талвар, захороненных вместе. Я немного обиделся, что нас не
позвали проститься, но решил не вмешиваться в таинства и ритуалы истины
Батин.
иначе, и уж лучше так, чем иначе. Тем более что Дикие Лезвия не видели
скорбной участи своих погибших собратьев, а шулмусы-люди расценили
возможность захоронить покойных соплеменников, как честь, оказанную
победителями побежденным, о чем и не замедлили по возвращению рассказать
детям Ориджа, остававшимся в лагере.
отыскавшая наконец свою драгоценную Кунду - ту Эмрах в конце боя
просто-напросто вышвырнул за пределы свалки, чем и спас от глупой смерти
под копытами и ногами.
поведением и и все время возбужденно переговариваются между собой. О чем
они говорили - этого Заррахид не знал, но это и не было важно. Главное -
они разговаривали. Значит, они способны Беседовать. Значит, рано или
поздно...
помчался с пригорка сообщать всем: хватит! Отдыхаем!..