жадностью? Оттар был уверен, что любой ярл, какой-нибудь Мезанг, Зигфрид
Неуязвимый, Гангуар Молчальник, Гольдульф, Балдер Большой Топор или Скат
вцепились бы в свое гибнущее достояние и потонули бы вместе с ним... Так
же, как каждый из них погубил бы и викингов и себя, безнадежно, с тупым
упрямством цепляясь за богатую, но слишком хорошо защищенную землю
биармов!
3
и хребтом. Борьбой с последним бедствием, битвой с рекой за "Дракон", он
ловко сумел заслонить от самого себя истинное значение великой неудачи,
постигшей его на берегах Гандвика. Он выпрямился, он вновь верил в силу
своей воли, в могущество своего разума. Поколебленная было вера в себя и в
свое искусство побеждать утвердилась.
Стирались берега. Лесистые острова, разделявшие реку биармов, мутнели и
теряли четкость очертаний. Земля стала такой же пустынной, как в первый
день. Ничей взгляд не мог различить на ней человека.
Кормчий без драккара, викинг без меча, боец без руки, стрелок без правого
глаза...
поводом, чтобы восстановить среди викингов поколебленную веру в вождя и в
судьбу Нидароса. Не снимая тяжелого боевого вооружения, Оттар прыгнул с
борта "Орла" на "Черную": он знал, что его презрение к риску и вера в себя
будут замечены и оценены.
разрешения, кормчий погибшего "Дракона" громко заплакал, не стыдясь грубых
рыданий:
реки!.. - причитал Эстольд. - Проклятый Гандвик, море колдунов, - в нас
метали колдовство. "Дракон" был так прочен. Он мог бы дожить до дня, когда
твой сын Рагнвальд ступил бы на его рум. Да, Рагнвальд бы взялся за весло,
как ты. Моего "Дракона" погубили колдовством.
доски, пока все дерево не превращается в труху. Оттар видел, как вода
выбросила из-под носовой палубы черпальщика с трухлявой доской, но ничего
не сказал Эстольду. Не потому, что он не хотел бесполезно упрекнуть
несчастного кормчего, не доглядевшего за днищем драккара. Нет, пусть вину
за гибель "Дракона" возложат на колдунов Гандвика, правильное объяснение
было невыгодно для Оттара.
Оттар Эстольда. - Успокойся, я дам тебе нового "Дракона". Не такого же, а
прекраснейшего. Он будет обладать более быстрым ходом, будет сильнее и
стойче на волнах. Я построю его вместе с тобой. Еще много лет мы будем
пенить море и писать на волнах наши руниры.
и свернут прямо на север, по пройденному пути, чтобы не потеряться в
Гандвике, море колдунов, и вернуться в Нидарос.
шкурок которых не нашлось послушных данников, оставался на юге синеватой
полосой. На море было тихо. Ярл громким голосом рассказывал о подвигах,
совершенных бесстрашными викингами:
древнего Гаральда, короля. Они заплыли дальше всех юнглингов и
скиольдингов со дня рождения племени Вотана, со дня заселения земли
фиордов их предками.
ничего не знал. Они мужественно избороздили его девственную поверхность.
берега Гандвика.
их имена в тысячелетия.
победы. По возвращении каждое его слово будет повторено и раздуто. Никто
из побывавших на Вин-о никому не признается в страхе перед лесом, перед
биармами и их стрелами, не признается даже себе. И никому не придет в
голову сказать ярлу Оттару, что это его, владетеля Нидароса, биармы
глодали по кускам, как жареного тетерева.
мысли пышными сравнениями и преувеличениями. Внушенное красивое слово и
героический образ - это семя, которое дает опытному сеятелю обильный
урожай. Он будет говорить со своими викингами много раз. Они вернутся в
Нидарос победителями и утвердят его славу.,
кроме вас, и никто не совершал величайших подвигов, о герои!
скальдов, основанные на сознательной лжи самого ярла и на хвастовстве его
викингов, сложились в одну из саг, в одно из сказочных повествований о
путешествиях доблестных непобедимых викингов.
поражениях и убытках. В своем роде он опередил алхимиков, которые еще
будут утверждать, что они одни способны превращать в золото даже нечистоты
земли, и наемных "философов", вознесших звонко-льстивое слово выше
единственной реальности жизни - дела человека.
* Книга четвертая. ЖЕЛЕЗНЫЕ ЗЕМЛИ *
Часть первая. КНЯЗЬ СТАВР
Глава первая
1
жить столетиями не стареясь, собирателей тайн и вещих опытом долгих дней.
вестфольдингов, их никто не обидит, их изображение - любимый символ на
знаменах свободных ярлов, королей открытых морей.
опасных дней невыносимой зимней стужи. Они предусмотрительно покидают
оледенелые леса гнездовий, где пища так каменеет, что делается недоступной
даже для их твердых, как мечи, клювов. Убегая от стужи, вороны летят на
юго-запад над забитыми льдом морями. Их стаи чернее черного зимнего неба,
плотнее тяжелых снеговых туч.
обгорелые стены, радуются глухому молчанию обезлюдевших полей,
приветствуют след волка на талом снегу и набрасываются на обильные объедки
летних пиров. Для зимы и это хорошо.
выплывают драккары викингов, такие же черные, как сами вороны. Викинг
уступает ворону лучшую долю добычи: глаз человека - мужчины, женщины,
ребенка. Вестфольдинги щедры.
порослью мха на скалах. Орлы различают морское дно и наблюдают движение
рыбьих стай там, где их никто другой не может заподозрить. Но орлам,
Прозоров Александр
Панов Вадим
Андреев Николай
Семенова Мария
Афанасьев Роман
Конан-Дойль Артур