раскрыты, обнажая сияющую пустоту. На полу, тоскующему по коврам и
дорожкам, были разбросаны только несколько половиков - они издавали
легкий шорох, беседуя со сквозняком, суетливо летающим взад-вперед по
комнатам на уровне лодыжек. Единственный обстановкой, образно говоря,
были занавеси на окнах - довольно уютные, в клеточку. Эта обстановка
была необходимой, поскольку только она видна с улицы.
лишь мигающий желтым глазом светофор на перекрестке улиц Мейн и
Уотермилл. Гонт смотрел на город с нежностью и любовью. Этот город
пока ему не принадлежал, но очень скоро станет ему полностью
подвластен. Он уже взял его в заложники. Они еще не знают этого... но
скоро узнают. Обязательно узнают. Премьера прошла прекрасно, без сучка
и задоринки. Мистер Гонт подумал о себе, как об электрике человеческой
души. Все распределительные коробки в городе размещались цепочкой,
одна за другой. Надо только открыть их и перепутать провода. В таком
маленьком городе как Касл Рок это совсем нетрудно. Подсоединить,
скажем, мальчишку Брайона Раска к пьянице Хью, Нетти Кобб к Вильме
Ержик. Точно так же ниточка потянется от Умника Китона к Норрису
Риджвику, от Фрэнка Джуетта к Джорджу Нельсону, от Сэлли Рэтклифф к
Лестеру Пратту.
проводок - как он это сделал сегодня - а потом снова спокойно
наблюдать, изредка дополняя цепь новым звеном, чтобы не заскучали.
Чтобы не расслаблялись. Но большую часть времени сидеть тихо, как
мышь, и ждать, пока цепь не замкнется сама собой... а потом дать ток.
По всей цепи. На всю катушку.
Лилэнд Гонт, глядя сверху вниз на спящий город. А зачем? Почему? Ну...
просто потому. Просто потому. Людей всегда исчисляют подушно и,
конечно, он заберет с собой столько душ, сколько сможет унести, когда
придет время закрывать магазин; они для Лилэнда Гонта означают то же,
что добыча для охотника, улов для рыбака. Они доставались ему по
дешевке вплоть до нынешнего дня, в практическом смысле, но свой лимит
он еще не исчерпал, а должен, чтобы там ни возражали - взять меньше
чем можешь, значит, проиграть игру.
Самое что ни на есть элементарное развлечение. С течением жизни это
понятие встает во главу угла, так как все меньше мест и способов
развлечься, рассеять однообразную череду дней.
любого, к кому прикасались, трястись от омерзения, и стиснул перед
грудью, крепко, изо всех сил, так что суставы пальцев правой руки
впились в левую ладонь, а суставы левой - в правую. Ногти у него были
длинные и желтые, а также очень острые и через несколько секунд из
пальцев, в тех местах где в них вонзились ногти, брызнула
темно-красная густая кровь.
и страстью мастурбировать - во сне. С нею занимался любовью Король.
Люистоне, и он в страхе прикрыл голову руками, спасаясь от конских
копыт.
принадлежавшего Лестеру, и обнаружила, что в салоне кишмя кишат змеи.
Генри Бофорт, хозяин Мудрого Тигра, облил лисий хвост спиртом и
поджег.
будто бы он сунул в рот трубку, а мундштук оказался лезвием бритвы и
он отрезал себе язык.
цепочке, которую она носила на шее, зашуршала в ответ чем-то мягким
внутри, как шуршат крылья летучих мышей. От шороха этого
распространился слабый терпкий аромат - так пахнут засушенные в
гербарии фиалки.
обнажены в улыбке - счастливой и уродливой в своем счастье. Тогда все
ночные кошмары улетели из Касл Рок, и потревоженные жители разом
успокоились и продолжали спать мирно. До поры до времени.
неожиданностями и причудами. Он решил, что настало время нанять
помощника... но не такого, конечно, кто воспротивится ходу событий,
начало которому положил Гонт. Боже упаси. Это только испортит все
удовольствие.
ним во всей своей беззащитности и в такой ласковой и прекрасной ночной
мгле.
Жители Касл Рок ворчали по этому поводу, собираясь в Общинном центре,
у Нэн, на лавочках перед зданием муниципалитета - такая жарища в такое
время года, говорили они друг другу, ни в какие ворота не лезет.
Наверняка это связано с нефтяными пожарами в Кувейте или с озоновыми
дырами, о которых все уши прожужжали по телевизору. Не помним, чтобы в
дни нашей молодости в середине октября в семь часов утра ртутный
столбик градусника поднимался до 20шС, возмущались старейшины города.
большинство) об этом знали. Каждые два-три года бабье лето может
слегка перестараться и напомнить в середине октября об июле. Так будет
продолжаться дней пять- шесть, а потом однажды утром вы проснетесь и
увидите, что лужайка перед вашим домом покрыта седой изморозью, а в
воздухе парят легкие снежинки. Все это прекрасно знали, но признаться
значило нарушить стройный ход беседы о превратностях погоды. Никто не
желал спорить, любые аргументы в пользу внесезонного потепления
казались недостаточными. Многим ничего не стоит выйти из себя, а для
того чтобы убедиться, во что ты превращаешься, если выходишь из себя,
жителям Касл Рок теперь достаточно было взглянуть в сторону
перекрестка улиц Уиллоу и Форд.
Партридж, старейшина из старейшин и сплетник из сплетников, стоя на
ступеньках лестницы, ведущей в суд, который занимал западное крыло
муниципалитета. - Обе были бешеные, словно помоечные крысы. Тронутая
Кобб уже давно мужа своего на тот свет отправила, сами знаете, всадила
в него вилку. - Ленни подтянул бандаж, надетый под мешковатые брюки. -
Заколола, как свинью. Вот ужас-то! Ну разве не чокнутая? - Он взглянул
на небо и глубокомысленно продолжал: - Если такая жара продержится,
еще не то может случиться. Я многое повидал на своем веку. Что бы я
сделал на месте шерифа Пэнгборна, так приказал бы Генри Бофорту
прикрыть своего Тигра, пока погода не нормализуется.
Чарли Фортин. - Я могу запастись пивом в Хемфилл на пару-тройку дней и
преспокойно накачиваться дома. - На эту тираду группа мужчин,
окружавших Ленни, ответила громким хохотом, а сам Чарли обиженно
нахмурился. Компания распалась. Большинство мужчин - праздник не
праздник - работали. Несколько грузовичков, припаркованных неподалеку
от входа в закусочную У Нэн, уже отъезжали, направляясь по своим делам
в разные стороны: в Швецию, в Ноддз Ридж и дальше, за Касл Лейк.
даже они были пропитаны насквозь потом. Он не выходил из комнаты с
воскресного вечера, после того как быстро сгонял в муниципалитет и
обратно, прихватив с собой папку с письмами Бюро налоговой инспекции.
В третий раз за это время городской голова смазывал свой револьвер.
Сегодня утром он собрался его зарядить. Сначала он намеревался убить
свою жену. Потом разыскать сукиного сына Риджвика (Китон не знал, что
у Норриса выходной) и уничтожить его. И, наконец, запереться у себя в
кабинете и покончить жизнь самоубийством. Он считал, что такая
последовательность полностью и окончательно избавит его от
Преследователей. Смешно и глупо было предполагать, что есть другие
пути. Их не могла остановить даже волшебная игра, помогающая Китону
выигрывать на бегах. О нет! Он понял это, когда, вернувшись вчера
домой, обнаружил эти жуткие розовые талоны, расклеенные повсюду.
Если бы револьвер был заряжен, он пробил бы пулей дверь кабинета.
Китон снял трубку и заорал:
чувство. Голос принадлежал Лилэнду Гонту и разлился по измученной душе