собой принципиальное различие; они представляют собой как бы два разных
ствола в человеческом знании. А отсюда следует, что научное знание можно
мыслить лишь как синтез этих разнородных элементов - чувственности и
рассудка. Ощущения без понятий слепы, а понятия без ощущений пусты, говорит
Кант. И весь вопрос теперь состоит в том, каким образом осуществляется этот
синтез и как обосновать необходимость и всеобщность (на языке того времени
- априорность) знания как продукта такого синтеза. Как возможны
синтетические априорные суждения? - вот как формулирует Кант важнейшую
проблему критического идеализма.
несет в себе начало случайности (вспомним лейбницевы "истины факта"); так,
например, если, взглянув в окно, я говорю: "Сейчас идет снег", то такое
суждение носит характер единичной констатации и уже через полчаса может
оказаться неистинным. Понятно, что всеобщее и необходимое знание не может
быть основано на таких эмпирических констатациях, а потому в докантовской
философии было общепринятым считать научно достоверными аналитические
суждения, полученные путем логического анализа понятий ("истины разума" по
Лейбницу); как рационалисты (Декарт, Лейбниц), так и эмпирики (Локк, Юм)
считали самую достоверную из наук - математику - знанием аналитическим.
Суждения, в которых даются эмпирические констатации (например, "лебедь -
бел") не могут дать необходимого и всеобщего знания, а всегда дают знание
лишь вероятное. Такого рода синтетические суждения носят характер
апостериорный, т.е. опираются на опыт, и по своей достоверности,
необходимости и всеобщности никогда не могут сравниться с суждениями
априорными (доопытными).
время доопытные (априорные) суждения? Как получить соединение понятий, не
выводимых одно из другого логически, чтобы это соединение, эта связь носила
всеобщий и необходимый характер?
представление о человеческой чувственности, согласно которому чувственность
лишь доставляет нам многообразие ощущений, в то время как принцип единства
исходит из понятий разума.
восприятие; ощущение - это содержание, материя чувственности. Но помимо
того наша чувственность имеет свои доопытные, априорные формы, в которые с
самого начала как бы "укладываются" эти ощущения, с помощью которых
ощущения как бы упорядочиваются. Эти формы - пространство и время.
Пространство - априорная форма внешнего чувства (или внешнего созерцания),
тогда как время - априорная форма чувства внутреннего (внутреннего
созерцания).
опираются на форму чувственности, а не на чувственный материал. А таковы,
по Канту, именно суждения математики, которая конструирует свой предмет,
опираясь либо на чистое созерцание пространства (геометрия), либо на чистое
созерцание времени (арифметика). Это не значит, конечно, что тем самым
математика не нуждается в понятиях рассудка; но из одних только понятий,
без обращения к интуиции, т.е. созерцанию пространства и времени, она не
может обойтись. Исходные положения геометрии, например, что прямая есть
кратчайшее расстояние между двумя точками, не могут быть получены
аналитически, ибо, говорит Кант, из самого понятия прямой нельзя логически
вывести признак величины расстояния; тут имеет место синтез разных понятий,
а он не может основываться на случайном, единичном опыте, поскольку тогда
математическое знание не было бы всеобщим. Только чистая форма
чувственности - пространство - позволяет нам, опираясь на созерцание, в то
же время получить необходимую связь двух разных понятий. Мы чертим прямую
линию и непосредственно видим, что она есть кратчайшее расстояние между
двумя точками. Таким образом, рассмотрение пространства и времени не как
форм бытия вещей самих по себе, а как априорных форм чувственности
познающего субъекта позволяет Канту дать обоснование объективной значимости
идеальных конструкций - прежде всего конструкций математики. Тем самым и
дается ответ на вопрос: как возможны синтетические суждения a priori.
представить себе следующим образом. Нечто неизвестное - вещь сама по себе,
- воздействуя на чувственность человека, порождает многообразие ощущений;
эти последние упорядочиваются с помощью априорных форм созерцания -
пространства и времени; чувственные ощущения получают самую первую форму
организации, располагаясь как бы рядом друг с другом в пространстве и друг
за другом - во времени. Организованные в пространстве и времени, ощущения
составляют предмет восприятия. Восприятие носит индивидуальный и
субъективный характер; для того, чтобы оно превратилось в опыт, т.е. в
нечто общезначимое и в этом смысле объективное (объективность Кант как раз
и отождествляет с общезначимостью), необходимо участие другой
познавательной способности, а именно мышления, оперирующего понятиями. Эту
способность Кант именует рассудком. Кант определяет рассудок как спонтанную
деятельность, отличая ее тем самым от восприимчивости, пассивности,
характерной для чувственности. Однако при этом деятельность рассудка
формальна, она нуждается в некотором содержании, которое как раз и
поставляется чувственностью. Рассудок выполняет функцию подведения
многообразия чувственного материала (организованного на уровне восприятия с
помощью априорных форм созерцания) под единство понятия.
синтезирования - категорий. В соответствии с обычной школьной логикой Кант
выделяет четыре группы категорий: количества, качества, отношения и
модальности. Категории количества - всеобщность, множество, единичность;
категории качества - реальность, отрицание, ограничение; категории
отношения - субстанция, причинность, взаимодействие; категории модальности
- возможность, действительность (или существование), необходимость.
всеобщим опытом, Кант утверждает: этот переход осуществляет рассудок с
помощью категорий. Категориальный синтез отличается от
пространственно-временного тем, что он впервые создает предметность;
последнюю же Кант рассматривает не как реальность в прежнем смысле слова,
т.е. не как то, что существует вне и независимо от субъекта, а как
необходимость и общезначимость, а стало быть, как то, что имеет силу не
только для вот этого индивида, а для всех индивидов без исключения. А это
на языке Канта означает, что предметность конституируется не эмпирическим,
а трансцендентальным субъектом. Предметность - это правило для расположения
ощущений в пространстве и времени, и это правило дается рассудком в виде
одной из его категорий. Так, например, когда мы приписываем признаки
округлости, красноты, сладости и т.д. определенному предмету, допустим
яблоку, и высказываем суждение: "Яблоко красно, сладко и т.д.", мы
применяем категорию субстанции, относя тем самым многообразие ощущений не
просто к определенной точке пространства, а к некоторому объекту,
существующему независимо от нас. Однако, согласно Канту, этот объект
обладает независимостью только от эмпирического, индивидуального, но не
трансцендентального субъекта; и лишь потому, что мы не сознаем той
деятельности рассудка, с помощью которой этот объект созидается, мы можем
считать его вещью самой по себе. В действительности в мире опыта мы всегда
имеем дело лишь с явлениями, которые представляют собой продукт априорного
синтеза, осуществляемого нами бессознательно.
априорным формам мышления - категориям - снимает, по Канту, вопрос о том,
почему предметы согласуются с нашим знанием о них. Мы можем познать только
то, что сами создали - эта формула лежит в основе теории познания Канта,
поставившего деятельность трансцендентального субъекта на место субстанции
прежнего рационализма.
совершенно независимо от познающего субъекта, т.е. была бы совокупностью
вещей в себе, мы не могли бы получить о ней всеобщего и необходимого
знания; но поскольку природа есть лишь совокупность и связь явлений, а
явления - продукт деятельности нашего собственного рассудка, то мы
постигаем законы природы, которые суть не что иное, как принципы
организации трансцендентального субъекта.
математического естествознания, что априорные формы чувственности -
пространство и время - и априорные формы рассудка - категории - сначала
порождаются бессознательной деятельностью того самого трансцендентального
субъекта, который затем уже сознательно пытается воспроизвести законы
созданной им природы с помощью идеальных конструкций - в математике и в
эксперименте. Так в кантовской философии теоретически осмысливаются
принципы классической механики Галилея-Декарта-Ньютона.
формы рассудка, с другой, вносят начало организации и единства в
многообразие чувственного материала.
Как мы помним, такой вопрос возникал еще в античности; платоновское учение
о едином, которое обеспечивает целостность и единство мира идей, было одним
из ответов на этот вопрос. В средние века функция платоновского единого
перешла к Богу, в рационализме XVII в. божественная субстанция была
гарантом как единства бытия, так и возможности истинного, достоверного
знания.
вопросом: что именно служит последним основанием единства, без которого
Шилова Юлия
Мурич Виктор
Лукьяненко Сергей
Майер Стефани
Суворов Виктор