противника, каким, без сомнения, являлся Афанасий Антонович Беседа. Скажем
больше, полковник не только всеми доступными способами препятствовал
рассеиванию безобидного при должном присмотре сборища молодых бездельников в
Лужниках, он в интересах проводимой им акции готов был и после четвертого
числа еще день-другой водить за нос несмышленых юнцов и их хитроумных
поставщиков.
порой, приподняв уголок плотной портьеры, вглядывался из своего служебного
окна в смутные контуры памятника первопечатнику. Скоро, скоро он схватит
отчаянных аферистов, не побоявшихся наводнить страну пачками разноцветных
билетов, и уж тогда по всем правилам протокольного искусства выяснит, одна
ли жажда наживы подвигнула пока неизвестных, но неотвратимо влекомых в
расставленные сети дельцов на предприятие, подвергшее опасности (ввиду
международного характера несостоявшегося фестиваля) ни больше ни меньше -
престиж горячо любимой державы.
чем совершенно не сомневался Афанасий Антонович, во множестве попадавшиеся
продавцы. Во всяком случае, начав с незначительных барышников и невысокого
полета перекупщиков, уже первого июня доблестные сотрудники полковника
задержали на платформе Сетунь, куда, естественно, сами же заманили
голубчиков, двух, по всем наметкам, основных столичных оптовиков.
полными краской пахнущих билетов) исключительно вызывающе. Так, один из
прихваченных уже в первый момент предъявил удостоверение с гербом, а второй,
едва войдя в кабинет лефортовского следователя, стал с невиданной наглостью
произносить фамилии, кои могли в те времена кого угодно заставить забыть о
долге, но, конечно, только не подчиненных полковника Беседы, железных людей
с холодными головами и горячими сердцами.
прослезился царь Пирр в 279 году до нашей эры.
дела, ну, а что до противоположной стороны, то коллеги, лишь возбужденные
отсутствием должного обоснования столь длительной задержки своих людей,
занимавшихся как будто бы разоблачением все той же преступной махинации,
посчитали себя оскорбленными с намеренной целью и в виде ответного действия
сочли недействительными все обязательства, ранее принятые в связи с
затеянной полковником Беседой, как оказалось, весьма недружественной игрой.
Иначе говоря, повернулись спиной, отвели свои силы, а расстроенную гвардию
бросили вне очереди и без предупреждения на книжных жучков, мешавших проходу
к станции метро "Кузнецкий мост".
Беседа оказался жертвой своих хитроумных замыслов, завершенной.
разрешение профессионального спора было решено передать нейтральной третьей
стороне, прокуратуре, ну а породившее взаимное недоверие безобразное
попустительство юнцам в Лужниках было полюбовно условлено прекратить
действием быстрым и эффективным.
возникла запомнившаяся многим из кативших в сумерках по левой стороне
Комсомольского проспекта многорядная цепь конной и пешей милиции,
необыкновенную значимость коей придавало присутствие широкоплечих и
многочисленных добровольных помощников, наряженных в одинаковые штатские
костюмы ПШО "Орленок". Цепь возникла, уплотнилась и стала совершенно
непроходимой.
рассуждению, должно быть признано ему равным. Сочетание служебного рвения
одной всесильной организации и неуместных амбиций другой, не менее
могущественной, сложились в чудо, то самое, вожделенно ожидавшееся
волшебство, фантастическое происшествие, должное остаться в веках.
кущи въехал автобус, единственное отличие которого от прочих
цельнометаллических собратьев составляли необыкновенное уродство форм и
никелированные буквы "Кубань" над радиатором.
демонстрации ненависти и солидарности на до блеска отмытой площади перед
плавательным бассейном, увитому лентами, декорированному лозунгами,
нриветствиями и рождественским гирляндами, разноцветными лампами,
остановился, фукнув сладковатым выхлопом, распахнулась, мигнув слюдой
пыльного стекла, дверь, и со спертым воздухом из душного чрева машины,
словно видение, галлюцинация, вышли, появились один за другим все участники
самой забойной московской "банды" той солнечной поры.
небытия как прямое свидетельство Божьего Промысла, возникла на деревянном
помосте во всеоружии своего beag'oвскoгo арсенала, чтобы на все грядущие
десятилетия стать звездой, мифом, былиной, а потом легализоваться в виде
удачливого трио, легко войти в обойму Москонцерта и застрять там между
Иосифом и Муслимом.
пусть недолговечную, но беспредельную радость сегодняшнего дня.
звавшие звуки Black Dog'a, в пути воодушевлявшие Stairway to Heawen
прервались неожиданно посреди нудноватых повторов When the Leeve, и в
воздух, быстро теряющий прозрачность с приближением грозового, с юго-запада
наплывавшего фронта, ворвалось, наполняя сердце нашего мечтателя восторгом и
смятением, простое:
долго мудрили и заговаривали капризное сочетание двухсот двадцати вольт и
пятидесяти герц, но площадь, полоумная площадь демонстрировала великодушное
терпение. Само перемещение по деревянным подмосткам худых, в дерюгу
облаченных тел, откидывание непослушных локонов и прядей, мигание красных
глазков на передних панелях плоских ящиков и многократное повторение:
"Раз... раз... раз, два..." - одно только это воспринималось как чудо,
сверхъестественное волшебство, долгожданное знамение всеобщей победы и
немыслимое начало всех начал.
пластик, когда пятка уверенно прищемила педаль, а микрофонная стойка
покачнулась от призывного:
земля, вода; и плоть, и кровь, и душа соединились в одну сверкающую огненную
субстанцию.
чистых и нечистых, своих и чужих, и вся Вселенная открылась от края до края,
простая и понятная.
ж, они не приедут?" - сам превратился в те несколько магических слов, кои
получил в ответ от черноглазого и белозубого соседа в придачу к обломанному
батону и початой бутылке: "Чувак, да какое это теперь имеет значение". Он
стал частицей всемирной энергии единения и веры и закричал.
обстоятельностью повествования, выясним, ощущали ли это всеобщее,
неповторимое и безумное напряжение магнитного поля те, кто по вине печальных
обстоятельств оказался вдали от эпицентра?
стрелою, без оглядки, без памяти кинувшегося в синюю, обжитую лешими,
русалками и водяными муромскую ночь. Снизошел ли покой на Евгения Агапова и
просветление, когда спринтерский галоп вынес несчастного к бронзовому лику
героического авиатора?
подогнулись, и он сел не то на бордюр, не то на низенькую оградку, потеряв
волю противиться злым проказам судьбы.
в небесах, но вопреки ожиданиям из дверей уездного вокзала, сработанного под
тринадцатый, не иначе, век, не вышел его предполагаемый преследователь с
гневной тирадой на устах. Нет, около шести утра с бессовестной улыбкой на
губах появилась знакомая нам юная запасливая особа в черной железнодорожной
шинели с серыми петлицами.
привычной фигуре "утомленного и сидящего", вернулся, задержался, сверкнул, и
вот уже безудержные колесики обидного смеха, прыгая по асфальту площади,
докатываются и до Штучки.
констатируют:
сияя над острым кончиком влажного, чуть подрагивающего языка.
его в зал ожидания, она заверила какую-то бумагу, втолкнула в общий вагон
поезда номер 381 Ижевск-Казань-Москва, на прощание вложив в ухо со смешком
горячий шепоток:
одним-то глазком?
попрощался, не обернулся, словно знал определенно,- получит вдогонку гнусный
девичий хохоток.
Березин Федор
Андреев Николай
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Андреев Николай