основы цивилизованного общества, а следовательно, наделять их даже тенью
респектабельности равносильно самоубийству. Но, на самом деле. Бюро
понимало, что они - не просто желающие разбогатеть уголовники. Цель их куда
опаснее. А посему в отличие от обычных уголовных дел, которыми занималась
полиция, террористы были в ведении ФБР.
Рассчитывать на то, что продавщица действительно запомнила лицо одного из
сотен посетителей магазина, причем запомнила настолько, чтобы безошибочно
опознать его на снимке, сделанном несколько лет назад, не приходилось. То,
что она действительно старалась быть им полезной, это факт. Согласилась она
и молчать обо всем этом.
фургон, разобранный экспертами до последнего винтика. Знали они теперь и тип
оружия, из которого велась стрельба. Но это было все. Инспектору Шоу
оставалось лишь ждать, что его детективам удастся раздобыть что-нибудь
новенькое. Может, платный доносчик подслушает что-нибудь или найдется
какой-то новый свидетель, или эксперты раскопают что-нибудь неожиданное в
этом фургоне. Шоу призывал себя к терпению. Несмотря на двадцать два года
службы в ФБР, терпение давалось ему с большим трудом.
***
только и делаю, что чешусь.
кабинет. - Не то что, когда ты молод.
индюк.
еще ничего не успел. - И про себя добавил: "Это не совсем так".
ночам. Ему приходилось много разъезжать, проверяя оборудование и работу
обслуживающего персонала. Алекс пользовался уважением на службе - в основном
потому, что он не только не брезговал физической работой, но и любил ее, в
отличие от большинства других инженеров. Сам себя он называл человеком из
народа. Руководство раздражала его активность в профсоюзе, но он все же был
хорошим инженером, и притом - негром. Хорошего инженера, человека,
пользующегося уважением коллег, и к тому же негра не больно-то уволишь. По
его рекомендации в компанию приняли немалое число представителей всяких
нацменьшинств. Некоторые из них оказались действительно толковыми
работниками.
поручился за них.
принялся за "Балтимор сан". Их дело уже перекочевало с первых страниц на
задворки, в отдел местных происшествий. ФБР и полиция штата, прочитал он,
продолжают заниматься этим делом. У него до сих пор все не укладывалось в
голове, как эта женщина с ребенком остались в живых. Вероятно, благодаря
предохранительным ремням и великолепным качествам кузова "порша". "Ладно,
решил он, - это даже хорошо". Убийством ребенка и беременной женщины не
больно-то будешь хвастаться. А вот то, что они пустили в расход
полицейского, это дело другое. Но ему не давала покоя мысль об аресте этого
Кларка. "Ведь говорил же я этому мудаку, что парень будет торчать там у всех
на виду! Так нет - ему, видите ли, обязательно надо было расправиться со
всем семейством сразу!"
перевесило чувство реализма. "Идиоты, начитавшиеся политических книг, они
воображают, что если чего-то очень сильно хочешь, то оно непременно
случится". Инженеры куда большие реалисты.
были белыми. Он сделал ошибку, помахав рукой вертолету. В революционной
деятельности нет места браваде. Слава Богу, что в данном случае все
обошлось.
успехом. Эта дешевка из ИРА удрала из Бостона, поджав свой поросячий хвост.
Так или иначе, операция получила политическое звучание. А именно это и есть
мера успеха, говорил он себе.
люди оказали квалифицированное содействие известной группе революционеров,
так что теперь он мог рассчитывать на денежную помощь своих африканских
друзей. На самом-то деле, они не африканцы, с его точки зрения, но им
нравилось так величать себя. Есть много способов нанести вред Америке, много
способов привлечь внимание к своей группе так, как это никакой другой
революционной группе еще не удавалось. Что если он, к примеру, отключит
электричество сразу в пятнадцати штатах? Алекс Доббенс знал, как это
сделать. Революционер должен знать, как задеть людей за живое. А что может
быть лучше, нежели вселить сомнение в надежность того, что они привыкли
рассматривать как символ надежности? Если он сумеет показать, что
коррумпированное правительство этой страны не в состоянии дать людям
уверенность даже в том, что свет будет гореть по ночам, то потом в эти
бараньи головы можно будет заронить и многие другие сомнения. Америка, думал
он, - страна, где на первом месте стоят вещи. А что если эти вещи перестанут
функционировать? Что тогда начнут думать люди? Он не знал ответа на этот
вопрос, но был уверен, что тогда что-то изменится. А именно перемен-то он и
желал.
Глава 18
ИСПЫТАНИЯ И ОЦЕНКИ
результатом трехнедельной работы. Можно было бы собрать все эти данные и
быстрее, но если вы не хотите, чтобы объект вашего интереса что-то
заподозрил, надо действовать с оглядкой.
его были католиками, однако церковь не посещали, что было весьма странно для
тех мест, где религия определяет границу между жизнью и смертью. Пока Деннис
учился в приходской школе он ходил в церковь, но, поступив в университет,
более там уже не появлялся. Никаких правонарушений за ним не числилось.
Никаких. В университете он поддерживал какие-то отношения с рядом
политически активных групп, однако членом их никогда не был, явно
предпочитая отдаваться изучению литературы. Университет он окончил с
отличием. Несколько курсов марксизма, несколько по экономике - и всегда,
отметил Оуинс, у преподавателей с отчетливым уклоном влево. Таких в
лондонском Институте экономики всегда было полным-полно.
налогов, о нем ничего не было. Он работал в букинистическом магазине отца и,
с точки зрения полиции, просто не существовал: всегдашняя проблема с
полицией - она обращает внимание только на преступников. Несколько осторожно
сделанных изысканий в Белфасте ничего не дали. Магазин посещали самые разные
люди, включая и солдат британской армии. Витрину магазина раз-другой
разнесли вдребезги бесчинствующие толпы протестантов, но этим дело и
ограничилось.
церковной организации, ни к какому-либо политическому клубу, ни даже к
какой-либо спортивной ассоциации. "Он все время что-нибудь читал", - сказал
детективу один из опрошенных. "Великое открытие! - усмехнулся про себя
Оуинс. - Владелец книжного магазина, любящий читать книги..."
скромной заупокойной службы в местной церкви Деннис Кули вернулся к прежней
размеренной жизни, теперь уже сам став владельцем магазина. Несколько лет
спустя он продал магазин и перебрался в Лондон. Сперва он открыл торговлю в
Найтсбридже, а затем переехал в тот пассаж, где обретался и в данное время.
тем осмотр его квартиры свидетельствовал, что он жил в рамках своих
возможностей.
служащей, Беатрисе, явно нравилось работать с ним. Друзей у Кули не было,
пивные он по-прежнему посещал редко, жил один, никаких сексуальных
отклонений за ним замечено не было. Очень много ездил по делам.
ним пересекся - он был лейтенантом одного из первых подразделений,
отправленных в Белфаст, и, вероятно, как-то раз забрел в магазин Кули. Вы же
знаете, как болтлив Джефф Уоткинс. Они, вероятно, начали говорить о книгах -
вряд ли о чем-либо другом. Сомневаюсь, чтобы у Кули в то время были
какие-либо другие интересы.
это окружающим. А его родители?
более что их большевизм поувял с началом восстания в Венгрии в пятьдесят
шестом году.
леваками, но прекратили какую-либо политическую активность. Их помнят как
вполне приятных людей, хотя и со странностями. Приучали местных детишек к
книжкам - может, из чисто деловых соображений... Вовремя платили по счетам.
Вот и все о них.
Лукьяненко Сергей
Курылев Олег
Орловский Гай Юлий
Сертаков Виталий
Глуховский Дмитрий
Сертаков Виталий