сияло солнце, и море показалось мне удивительно безмятежным, словно
оживший густо-зеленый ковер, неутомимо катящий на юг тонкие серебристые
барашки волн. Выбравшись из рубки, я стремительно взбежал по трапу и
оказался на мостике.
пульсирующее марево тумана, поднятое бушующим морем. И только теперь
понял, чем мы рисковали.
был достаточно узок - а ведь я знал, что там, в глубине этого каменного
хаоса, Врата представляют собой бурлящий лабиринт протяженностью в
несколько миль! Справа и слева от Врат до горизонта тянулись темные,
неровные контуры скалистых островков, населенных лишь бесчисленным
множеством морских птиц, которые бесстрашно ныряли в волну, добывая себе
рыбу.
себя воду, - океанское - и более теплое, идущее из глубин Тиманского
моря. Поэтому Врата опасны в любое время года. Обратно нам придется идти
под машиной. Или рисковать встречей с пиратами.
рассмеялся и потер в пальцах горячий чубук своей трубки.
заговорило все побережье. "Брину" еще не раз придется гостить в этих
водах, и я не имею ни малейшего стремления к популярности. Если мы
встретим пиратов, их придется топить...
галерах, терроризирующих почти все Тиманское море. Разумеется, даже
целая свора этих суденышек не смогла бы долго продержаться против
страшной артиллерии "Бринлеефа", бьющей, как я уже знал, на огромные
расстояния, - но все же слава безжалостных головорезов, давно
закрепившаяся за шахрисарскими корсарами, холодила мне сердце. К тому
же, как я знал, шахрисарские сатрапы имели и настоящий боевой флот,
состоящий из больших океанских кораблей. Вспомнив про острый носовой
таран нашего барка, я решил, что дело не так уж плохо. Даже если
"Бринлеефу" не поможет артиллерия, он легко перетопит своих врагов
таранными ударами бронированного носа.
произнес Эйно, многозначительно глядя на меня. - Я вынашивал этот проект
в течение десятилетия. Раньше у меня были другие корабли, последний уже
нес на себе броню, но меня не устраивала его артиллерия. А потом мой
старинный друг Кошхар предложил одну идею, которая сперва казалась всем
просто сумасшедшей... скоро ты поймешь, о чем я говорю.
в люке.
"Бринлеефа" вызывал у меня смешанные чувства - с одной стороны, я не мог
не восхищаться им, но, с другой, он казался мне этаким смеющимся
демоном, непредсказуемым и смертельно опасным. Постояв еще немного на
мостике, я поглазел, как матросы добавляют парусов, как Жиро и второй
боцман Рейкл распоряжаются уборкой на палубе, и спустился к себе - меня
ждала загадочная пеллийская фармакопея, изучить которую я поклялся в
ближайшее же время.
сгустились сумерки. Очевидно, в каюте командира уже отчаялись дождаться
меня к ужину - в дверь нетерпеливо постучала Ута.
время не смотришь?
страницу кожаным шнурком, захлопнул тяжелый том. - Извини... читаю.
Должен же я разбираться в ваших лекарствах?
офицеров" был свободен от вахты или каких-либо неотложных дел, мы
собирались на ужин в той самой каюте, в которой я впервые познакомился с
Эйно, Тило и Пертом. Я не очень понимал, какие обязаннности возлагаются
в экипаже на Уту, но она неизменно садилась с остальными. Она же и
прислуживала за столом - не являясь, как я понимал, прислугой в полном
смысле этого слова.
медицинские книги не слишком легки для моего понимания.
иронично приподнял бровь Эйно, - а говорить все же следует попроще...
садись к столу. У нас как раз баранина из твоего Элливара.
об этом.
Иногда мне кажется, что хозяин задумал проверить барк в кругосветном
путешествии.
мелкими солеными орешками, которыми пеллийцы закусывали при всяком
удобном случае. Баранина, на мой вкус, оказалась излишне сдобренной
пряностями, но я так проголодался за книгами, что вцепился в свой кусок,
как пес.
столе, тщательно вытер салфеткой жирные пальцы и достал из кармана
куртки небольшую свернутую карту. - Проливы, понятное дело, измениться
не могли. За двадцать лет их не размоет штормами, верно? Смотри, Тило, -
это эскиз князя Рорбаха, сделанный им самим в годы Желтой Луны, когда он
заходил сюда со своими товарищами. Глядя на эту карту, я и сам многое
вспоминаю. Конечно, я был тогда мальчишкой, но все же... смотри - здесь
хорошо даны глубины и течения...
подсчитывая что-то в уме, - в эти мгновения он напоминал купца, сидящего
в лавке над дневной выручкой.
он, вглядываясь в карту. - Сплошные островки. Встречные течения!
раздался протяжный крик вахтенного офицера:
примеру.
которой расставался только в постели, и принялся обшаривать горизонт. В
небе, как раз с правого борта, ярко желтел серп Эттилы. В ее неверном
сиянии черный силуэт громадного барка был прекрасно различим для
наблюдателей чужака. Вскоре я увидел его! Это был военный корабль,
большой трехмачтовый фрегат с двумя артиллерийскими палубами, он
скользил по серебрящейся волне, легкий бриз надувал его темные паруса.
шахрисарец, то он откроет огонь без предупреждения: я хорошо знаю, что
творится в башке у этих ненормальных бородачей. Они готовы стрелять во
все, что попадается на глаза. Палубные команды - к орудиям. Раздраить
кранцы первой подачи, но порты пока не открывать. Приготовить носовую
пару. Маттер! Бери свой сундук и беги в нос, скажешь Жиро, чтобы он
расположил тебя в орудийном каземате - если раненые и будут, то, скорее
всего, там или на верхней палубе.
руках свой ящик, я уже представился Жиро и передал ему приказание
командира.
к себе. Приказ хозяина!
множеством карманов. Не говоря ни слова, он подтолкнул меня вперед, и я
послушно нырнул в черную пасть раскрытого люка, чтобы вскоре оказаться в
большом, ярко освещенном лампами отсеке. За моей спиной шарахнула
бронированная дверца.
на сложном станке со множеством тускло поблескивающих рычагов и каких-то
цилиндров. Стройные стволы пушек смотрели несколько вверх; я увидел
массивные пасти раскрытых затворов и длинные ящики с коническими,
заостренными снарядами, стоящие в углублениях по обе стороны от орудий.
Вокруг пушек, что-то подкручивая, суетились несколько матросов.
металлический стульчик, приделанный к переборке на высоте моего плеча.
отлитые из какого-то желтого металла, напоминавшего начищенную бронзу,
колеса мягко провернулись, и я увидел, как часть переборки поползла в
сторону, пуская в каземат холодный ночной воздух. Броня расползалась в
стороны, открывая порт носовой батареи, расположенной прямо под
выдающимся в море бушпритом! Я еще никогда не видел и даже не слышал о
таком способе размещения орудий. И тут же я понял, отчего створки
раскрываются так широко, - пушки стояли на массивной поворотной
платформе, позволявшей менять угол горизонтальной наводки!