и малолюдно, среди шума и гама мы только бьем морды и стреляем, занимаясь
показной стороной нашей профессии, а думается лучше всего в тишине...
семьсот пятнадцатом. Или есть еще одна доска?
его!" - "Тяжелый, сволочь..." - "Ногу отдавишь, заноси!"
что лежали в грузовике. Очень неумело они с ним обращались, передний
пятился по-рачьи, и оба придушенными голосами кляли друг друга.
выскользнул из его потных ладоней. Холл огласился воем и проклятьями.
Оплошавший дилетант, ругаясь и подвывая, прыгал на одной ноге, обеими
руками зажав вторую, а его напарник следил за ним с неловким сочувствием и
бормотал в том смысле, что под ноги надо смотреть. Тут он наткнулся
взглядом на мою персону, смущенно улыбнулся и сказал мне:
здесь угадывают, что мне неловко отказываться, когда речь идет о
пустяковых услугах...
парень сказал, что ящик, слава богу, последний. Грузовик стоял правым
бортом к двери, и парень закрывал правый борт, а я левый. Поднял его,
закрепил в пазе тугой крюк и воспользовался моментом, чтобы заглянуть в
кабину - по привычке, на всякий случай. В нашем деле нездоровое
любопытство не порок, а служебная необходимость, потому что никогда не
знаешь, какую роль сыграют и на что натолкнут мелочи.
грузовик, и борт, закрепленный мной лишь с одной стороны, треснул и
открылся, тяжело ухнув вниз в сантиметре от моего виска.
сквозь непрозрачные клубы серого дыма, буйствовал огонь, знакомо воняло
сгоревшей взрывчаткой, и кто-то дико кричал от невыносимой боли -
незадачливый носильщик остался там! Чемодан, мать твою так!
попытался поднять, помочь, но он повернулся ко мне с таким ненавидящим
лицом, что я с маху остановился.
площадь, кричит что-то и тычет рукой в мою сторону, а сонная площадь
перестала быть тихой и сонной - на середину ее вылетел длинный броневик,
развернулся со скрежетом, и десяток фигур в знакомых уже пятнистых
комбинезонах с четкой быстротой, подразумевавшей отличную выучку и
неплохой опыт, бросились к отелю, разворачиваясь в цепь. Над головой
свистнула пуля, и это было уже совсем серьезно.
здоровущая овчарка, и я выстрелил навскидку. Пес покатился с воем и замер.
Я рванул дверцу, прыгнул за руль. Просто счастье, что они оставили ключ в
замке.
автоматы и пулемет броневика, но удача уберегла и на этот раз, я
благополучно прорвался в переулок, помчался неизвестно куда и видел в
зеркальце, что броневик мчится следом. Ящики прыгали в кузове, хлопал
борт, снова в рев моторов вплелась автоматная очередь, и ободья задних
колес загромыхали по асфальту, машина запетляла. Мелькали дома,
шарахавшиеся на тротуар автомобили, люди с глупыми удивленными лицами,
гремели ободья, я безжалостно топтал педаль газа.
прекрасно знали. Шли первые, суматошные, неорганизованные минуты погони,
но как только охотники опомнятся, станут сжимать кольцо, используя выучку
и знание города... Где уж мне со своим пистолетом выходить против
пулеметов, да и не собираюсь я в них стрелять, мне бы только оторваться,
скрыться, и ничего мне больше не нужно, дайте мне ноги унести, чего
привязались...
уверены в себе. Первый азарт прошел, начиналась педантичная игра по
правилам. Наконец я увидел подходящую узкую улочку, свернул туда; едва не
перевернув грузовик, растеряв последние ящики, затормозил, развернув
машину поперек улицы, выпрыгнул и помчался что есть духу в какие-то
проходные дворы, мимо стоявших машин, мимо уютных коттеджиков, мимо, мимо,
мимо...
отшвырнул с дороги несчастную машину, зарычал где-то близко, замолчал.
Топот ног сзади. Однако они уже не видели меня, гнались наугад.
везение - улица внезапно кончилась, словно ее обрубили, впереди был
пустырь и слева пустырь, окраина города, и некуда бежать дальше, вернее,
незачем, потому что бегущего видно за версту. А справа были ворота,
высокие железные ворота в серой бетонной стене, а в воротах -
соблазнительно приоткрытая калитка. Выхода не было, в моем положении не
привередничают.
асфальтированный двор, низкие здания с маленькими окнами, наверняка
мастерские, асфальт покрыт масляными пятнами. Рядами стоят крытые
брезентом грузовики и очень знакомые броневики - я попал к тем, от кого
бежал, угораздило же...
коробкой вместо кузова, я прыгнул внутрь, притворил дверь и прижался к
стенке. Лязгнули ворота, преследователи гурьбой ввалились во двор,
пробежали мимо.
железным листом.
Не видели?
сюда. Собаки не было, оттого и ушел. Такую собаку положил, сволочь...
родственников и добавили таких, что это было уже форменное нахальство.
Потом им надоело, и они ушли, горько сожалея, что нам не удалось
свидеться. И перед тем, как уйти, один из них хозяйственно захлопнул дверь
кузова и щелкнул наружным замком...
каждое забраны надежными решетками, железо под ногами, железо над головой,
железо со всех сторон, и дверь заперта снаружи. Идиотское положение. В
десять раз хуже, чем в тридцать восьмом в Дурбане, а ведь тогда казалось,
что хуже никогда не будет...
каких-то загадочных бомбистов, меня ищут, мои приметы вскоре станут
известны каждому постовому, составят словесный портрет. Я хорошо знаю, как
это бывает. И знаю, что почти никаких шансов скрыться в незнакомом чужом
городе, о контрразведке которого мне ничего не известно, и любой прохожий
может распознать во мне чужака. До сих пор обходилось, но самый пустяковый
разговор на самую мелкую бытовую тему, затрагивающую азбучные истины их
жизни, выдаст меня с головой.
будущем не хотелось, чтобы вовсе не раскиснуть, ко всему, что касалось
этого мира, пока не стоило возвращаться. Потемнело. В окошки я видел
черное небо без единой звездочки. Солнца нет, звезд тоже нет, только
где-то далеко-далеко, где черное небо смыкалось с черной степью, над самым
горизонтом, угадывавшимся очень приблизительно, прополз острый золотой
треугольник, полыхнул золотой беззвучный взрыв, треугольник исчез, и
темнота стала еще гуще.
снаружи. Железный пол подо мной трясся мелкой дрожью - прогревали мотор.
Через несколько минут грузовик тронулся, пристроившись в хвост выезжавшей
со двора колонне броневиков, - я увидел это в окошечко, пробрался к двери
и осторожно толкнул, но она не поддалась. Я вернулся к окну и попытался
сообразить, куда они едут и чего мне ждать.
Промелькнул изуродованный фасад "Холидея", промелькнули столики
"Нихил-бара", где я на свою беду повстречал мерзавца Несхепса. Моя
персональная камера на колесах повернула вправо, отстала от колонны и
пошла петлять по незнакомым улицам.
во двор и стала пятиться. Ее обступили автоматчики в пятнистом. Я отскочил
от окошечка, на цыпочках пробежал к задней стенке, прижался к ней как раз
вовремя, за несколько секунд до того, как щелкнул замок. В кузов стали
прыгать какие-то люди. Не обращая на меня никакого внимания, они проходили
вперед, и руки у них были связаны тонкими веревками. Кто-то вопил снаружи:
"Быстро! Не задерживаться!" - люди все лезли и лезли, их набилось столько,
что нельзя было пошевелиться. Дверь заперли, и машина тронулась. На этот
раз она неслась во весь опор, завывая сиреной, ее нещадно заносило на
поворотах, и нас мотало, как кукол.
рытвины. Дождь постукивал по крыше. Наконец взвизгнули тормоза,
распахнулась дверь и рявкнули: