Он завидовал ей, обвинял ее в измене, выталкивал ее прочь из своей
жизни.
бросила вызов его темным чувствам, боясь отступить перед ними. - Если
только тебя не гонит обида, тоска, боль или желание причинить боль мне.
Потому что если это так, ты никогда не вернешься назад. - Мужество вдруг
покинуло ее. - Ох, мне не вынести этого, Спарки...
нему, вдруг отступил, и руки его бессильно повисли. На нее он не
смотрел, отвернулся, качая головой - не простил, не понял, даже не
испытал сожаления. И ушел от нее, стал спускаться в шлюпку.
смотрит, как Спаркс высаживается на палубу судна, как скрывается в
каюте... И хотя Мун глаз не сводила со входа в каюту, он так больше на
палубу и не вышел. Отдали швартовы, треугольные паруса упали с рей и
вскоре наполнились влажным ветром.
видно, как по узкому проливу судно-катамаран выходит в море и становится
все меньше и меньше. Она услышала, как заработал его мощный двигатель, и
почти сразу судно оказалось далеко от берега, нырнуло в густой туман,
раза два мелькнув в его наплывах, словно корабль-призрак. Мун вытирала
слезы, которые смешивались с осевшими на лицо капельками тумана, и руки
у нее стали совсем мокрыми. Растерянно, как лунатик, которого неожиданно
разбудили, она оглянулась на бабушку, ставшую вдруг совсем маленькой,
согнувшейся под бременем горя, потом посмотрела поверх ее головы на
висящие сети, на лебедки у причалов, на древний, исхлестанный морскими
ветрами сарай и дальше - на круто уходящую вверх деревенскую улицу.
Где-то там, чуть дальше, был и ее родной дом... а рядом на песке лежала
ее шлюпка, готовая унести ее прочь ото всего, что осталось ей в этом
мире...
видела обнадеживающую решительность в серовато-зеленых глазах внучки и,
что было еще важнее, неколебимую веру.
он снова когда-нибудь отыскал путь домой. А тебя ждет Хозяйка, и чем
раньше ты уедешь, тем скорее вернешься ко мне!
- Мун с некоторым облегчением увидела, что Дафт Найми действительно
исчез, зато бабушка, опомнившись, поскорее изобразила в воздухе знак
священного трилистника, чтобы сгладить кощунственные слова внучки.
решительное выражение - прежние силы уже возвращались к ней. Пусть
Спаркс уплыл в Карбункул... пусть даже назло... Не станет она догонять
его вместе с отливом, черт бы его побрал! Там, за морем, лежит остров ее
собственной судьбы, той, о которой она мечтала с детства, и прекрасная
эта судьба вновь позвала ее. Мун пошла быстрее, таща за собой бабушку.
порывов сильного холодного ветра, и слушал, как двигатель корабля
сражается с тяжелыми морскими валами. Он смотрел прямо вперед и видел
перед собой Карбункул, раскинувшийся у края моря, словно немыслимый сон,
словно мечта. Они, казалось, целую вечность шли к нему, взяв курс на
север и двигаясь вдоль берегов бесчисленных островов. Он видел, как
постепенно этот удивительный город вырастал из скорлупы не больше ногтя,
превращаясь в раковину гигантских размеров, которую ему и сравнить-то
было не с чем. Сейчас Карбункул застилал собою и небо, и море, и все
вокруг, так что Спаркс почти ничего больше не замечал.
рука в перчатке легонько хлопнула его по плечу. - Мне, черт побери, еще
одна мачта тут ни к чему. Ежели не можешь ничем полезным на палубе
заняться, так ступай в каюту, пока совсем не окоченел. - Спаркс услышал,
как рядом кто-то рассмеялся, увидел улыбку на загрубелом лице торговца,
понял, что тот говорит разумные вещи, и оторвал спину от мачты, потом с
треском отодрал примерзшие к обледенелым перилам рукавицы.
что на мгновение он даже словно ослеп. На нем было столько всего надето
- тяжелые морские одежды, - что трудно было шевелиться, и все равно
северный ветер пробирал до костей. Карбункул спасало лишь шедшее вдоль
западного побережья теплое морское течение, не дававшее водам здесь
полностью замерзнуть. Лицо Спаркса совершенно онемело; он даже не был
уверен, что у него получилась улыбка, которую он пытался изобразить
непослушными губами. - Клянусь Хозяйкой! Целый город - и как из одного
цельного куска вырезан! Разве можно хотя бы вообразить себе такое!
парень. Как и к его жителям. Сроду не имела. Ты всегда помни об этом,
пока будешь в Карбункуле. - Торговец покачал головой, глядя в сторону
города, и поджал свои обветренные губы. - Да пожалуй... никто на Тиамат
толком и не знает, откуда этот Карбункул появился. И зачем. Даже сами
инопланетяне, по-моему. Впрочем, они-то вряд ли сказали бы об этом нам,
даже если б знали.
нами явились - свои машины продавать и покупать наши товары. Нам бы они,
конечно, и не нужны были, кабы мы сами умели такие машины делать.
пальцы. Эти уроженцы Зимы вечно только и говорили что о торговле - и за
едой, и повсюду, даже во сне; и эта тема очень быстро перестала его
интересовать. Одна лишь вещь поразила его воображение во время их
бесконечного каботажного плавания: то, что торговцы легко находили общий
язык и с островитянами, и с жителями Зимы, будто им было совершенно
неважно, сколь существенны различия между ними. - А где же все звездные
корабли?
говори мне... что ожидал, будто ими все небо полно! Ах ты господи! Ты
что ж, думал небось, что для каждой звезды свой отдельный корабль
существует? Неужели ты и после моих рассказов ни черта не понял? Вы,
жители Лета, и впрямь какие-то тупоголовые и к технике совсем не
способны - все так говорят!
униженным; его онемевшее лицо исказилось. - Я... хотел узнать, где
находится Звездный порт, вот и все.
далеко, та территория для нас запретная. - Торговец вдруг посерьезнел. -
А ты, Спаркс, хорошо подумал, когда в Карбункул отправился? Ты хоть
понимаешь, во что там вляпаешься?
возникло лицо Мун - каким оно было при прощании. Он слышал в криках
морских птиц ее голос. [Смерть тому, кто полюбит сивиллу.] Внезапно
грудь холодным кинжалом пронзила боль. Он вздрогнул и зажмурился; и
голос Мун, и ее лицо исчезли.
позе конькобежца, резко затормозившего прямо посреди спокойной темной
глади. Со всех сторон теснились другие, более крупные и тяжелые суда,
похожие то ли на гигантских морских обитателей, то ли на длинные
водоросли. И надо всем этим, над самим Спарксом, казавшимся ничтожной
козявкой, громоздился Карбункул, словно готовое к прыжку чудовище. Его
розовато-белые опоры, в каждой из которых свободно мог бы поместиться
дом, поднимались из моря подобно фантастическому лесу; выше над ним
нависало брюхо города - какие-то бесконечные блоки, лебедки, цепи и
немыслимое множество иных приспособлений. Запах моря здесь смешивался с
самыми разнообразными и порой куда менее аппетитными запахами,
источаемыми подбрюшием города. Широкие причалы ощетинились неведомыми
Спарксу устройствами; тоннели уходили из гавани прямо в утробу
Карбункула... Он вдруг подумал о притаившемся в этой утробе чудовищном,
ненасытном голоде.
кричать, чтобы Спаркс мог расслышать его среди сотен других громких
голосов, звона, стона и грохота, что гулким эхом разносились в этом
странном мирке, замкнутом между морем и брюхом Карбункула. - Ты отыщи на
аллее Литорина местечко под названием "Гаддерфи"; тамошняя хозяйка тебя
и приютит.
когда порыв холодного ветра вдруг лизнул его своим влажным языком.
передумаешь...
ведущей вверх, в чрево города. Торговец смотрел ему вслед, пока юноша не
скрылся из виду.
колесах съехал по аппарели прямо у него над головой, медленно перевалил