роший разбег, сильно оттолкнулся шестом, он гибко спружинил
и выбросил меня в воздух, а я расправил крылья. Люблю полет!
Крылья упруго вибрировали и позванивали на встречном ветру,
я вытягивал, вытягивал высоту, а потом перешел на планирова-
ние. Приземление после такого полета - целая наука, ну, я-то
владел ею. Я вовремя сбросил крылья, погасил скорость и мяг-
ко коснулся земли. Мой соперник приземлился метров на трид-
цать позади, несколько раз перекувырнулся через голову, и
это обошлось ему в десять потерянных очков.
десяти стрел не попали в цветную мишень. Но узколицый стре-
лял не хуже и набрал столько же очков, что и я.
наступательным порывом, но он умело отразил атаку и заставил
меня обороняться, в результате я потерял шесть важных очков.
полете и беге, сокращался, и мною овладел азарт. Кроме того,
было и еще нечто, побуждавшее меня изо всех сил стремиться к
победе. Это нечто, как я подумал потом, восходило к старин-
ным рыцарским турнирам, которые и гроша бы не стоили, если б
на балконах не сидели прекрасные средневековые дамы.
возникло: "Вперед, Леон!" Что еще за Леон? Я метнул диск,
чуть не достав до этого Леона, и снова увеличил разрыв в оч-
ках. Теперь осталась интеллектуальная часть состязаний. Сей-
час я положу этого фехтовальщика на лопатки.
"Робот и Доротея". К моему удивлению, узколицый прочел всю
строфу без запинки. Ну подожди же! Надо что-нибудь из более
давних времен... И я решил убить его вопросом: "Был ли в ис-
тории литературы случай, когда кривой перевел слепого?" Он
поглядел на меня с улыбкой и сказал: "Хороший вопрос". И
продекламировал эпиграмму Пушкина:
формулу Римской империи? По-моему, здесь был подвох. Никогда
не слышал, чтобы поэты занимались такими вещами...
человек Плутона", положить его на музыку и спеть, аккомпани-
руя себе на фоногитаре.
ледяной пустыни Плутона, пока в прошлом году не разразилась
сенсация: око телеобъектива поймало медленно движущийся бе-
лесый предмет. Снимки мигом облетели все газеты и экраны ви-
зоров и породили легенду о "ледяном человеке Плутона". Все
это, разумеется, чепуха. Планетолог Сотников утверждает, что
это было облако метана, испарившееся в результате какого-то
теплового процесса в недрах Плутона.
остро сознавал свою бездарность и утешал себя только тем,
что за отпущенные нам десять минут, пожалуй, сплоховал бы и
сам Пушкин. Я схватил фоногитару и начал петь свое убогое
творение на мотив, продиктованный отчаянием. Впоследствии,
когда Робин принимался изображать этот эпизод моей биогра-
фии, я хохотал почти истерически. Но тогда мне было не до
смеха.
что-нибудь совсем уж несуразное. Но когда он тронул струны и
приятным низким голосом произнес первую фразу, я весь нап-
рягся в ожидании настоящей поэзии.
быть, за. нашим соревнованием следило много зрителей, наст-
роивших свои радиофоны на наш сектор.
он опять меня посрамил.
ра: достижимость и недостижимость. Мой противник выдвинул
тезис: любая цель, поставленная человеком, в принципе дости-
жима при условии целесообразности. Надо было возражать, и я
сказал:
мы? Точнее - межзвездный перелет?
звездам.
лета, техническая возможность, то появилась бы и целесооб-
разность. Возможно - достижимо. Невозможно - недостижимо.
Вот и все.
возможность достичь расцвета цивилизации роботов, но челове-
чество сочло это нецелесообразным, и началась знаменитая ки-
нороботомахия. Главное условие - целесообразность.
а я 48. Не дотянул по части интеллекта. Дух всегда побеждает
грубую материю.
мал: он - дядя в летах.
ние.
стакан рейнского вина. Вдруг я понял, что нужно сделать.
клавиатуре:
я ни за что не пришла.
ее под руку и отвел в сторонку, уступая дорогу шумливой про-
цессии в карнавальных костюмах.- Когда ты успела так вырас-
ти? Мы почти одного роста.
очень громко.
го голоса.
не нуждаешься в утешении.
знал, что она пойдет со мной. Очень выразительно было ее
резко очерченное, как у матери, лицо под черным крылом во-
лос. А вот глаза у нее отцовские - серые, в черных ободках
ресниц. Хорошие глаза. Немного насмешливые, пожалуй.
кинохроник. Кремлевская стена, Красная площадь без голубых
елей, без Мавзолея. Масса народа, плохо одеты, а какие ра-
достные лица... И с деревянной трибуны, размахивая старень-
Шилова Юлия
Черепнин Владимир
Роллинс Джеймс
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Никитин Юрий